Роман Артемьев - Селеста (=Ростки мёртвого мира) Страница 24

Угрожающий тон вопроса предполагал всего один ответ.

— Не страшит, старший брат. Но мне кажется, я еще смогла бы принести пользу и в нашем мире.

— Поэтому Господин и выбрал тебя — Андрей мимоходом отметил, как легко жрец отождествляет свои решения с волей бога. Интересно, голоса ему часто слышатся? — Ведь те обреченные глупцы, о которых я говорил, совершили немыслимое богохульство! Их грех нельзя искупить неведением.

Это какой же? Внезапно подумалось, что жрец сегодня слишком часто упоминает слово «грех». Если разобраться, использованный им термин на русский переводится как «нарушение текущего миропорядка» и несет в себе слишком много смысловых оттенков.

— Одна из женщин, ведомая животным инстинктом, осмелилась родить ребенка — бушевал Карлон. — Ты слышишь, сестра! Посадить свежий сорняк на готовое принять новые зерна поле!

— Вы уверены, старший брат? В такое время…

— Я сам слышал детский плач! То, чего не должно произойти, свершилось. Посему наш долг исправить ошибку и уничтожить дитя, проклятое еще до рождения. Твой долг, сестра!

Чем дальше, тем отчетливее предложение попахивало гнильцой. Андрей прикрыл глаза, сосредоточился, игнорируя речь фанатика, и вслушался в окружающую тишину. В храме точно никого нет, снаружи, кажется, тоже. Если Карлон позовет на помощь, его услышат? Возможно. Но Артак далеко, остальные в это время сидят в своих кельях или бродят по руинам. Даже услышь они крики, вполне могут наплевать на происходящее или подойти с опозданием. Вожак остался без своей стаи, они один на один, прекрасная возможность для выяснения отношений. Драки Андрей не боялся. Какими бы жрец не обладал способностями, на их использование требуется время, значит, для победы достаточно не позволять ему захватить инициативу.

— Благодарю за оказанную честь, старший брат, — перебила пылкую проповедь Селеста — но вынуждена отказаться от вашего предложения. Мне кажется, вы не правы. Если бы боги действительно желали уничтожить человеческую расу, они не позволили бы женщинам рожать.

Карлон резко замолчал, затем свистящим шепотом выдавил:

— Что?!

Девушка проворно отскочила назад, заметив, как ее противник качнулся вперед. Тело непроизвольно развернулось всем корпусом к угрозе, левая нога отошла назад, вес сосредоточился на передней. Руки приподнялись, прикрывая голову и уязвимый живот от нападения. Рефлексы, будь они прокляты. В последнее время судьба даровала Андрею достаточно ситуаций для воскрешения забытых навыков — хотя лучше бы им оставаться похороненными.

Сжатые кулаки иначе как угрозой не назовешь, жрец остановился. Такого отпора он не ожидал, судя по всему, однако отступать не собирался. Вообще-то жаль, чем бы дело ни закончилось, из монастыря придется уйти, покушения на «святую персону» вожака мораги не простят. Тик, при всей своей флегматичности, и то вмешается, что уж говорить про остальных.

— Значит, так? — Карлон взглянул прямо в глаза Селесте и довольно улыбнулся. — Ты сама выбрала свою судьбу, еретичка.

У Аларики возникло неприятное чувство, что ее пытаются обмануть. Любая женщина обладает прекрасно развитой интуицией, правда, не всегда прислушивается к голосу подсознания, предпочитая оставаться обманутой. Ведь так приятно видеть избранника самым красивым, сильным, нежным, любящим… список можно продолжить до бесконечности. Спустя какое-то время совместный быт разрушает придуманную иллюзию, и все поступки мужчины видятся в новом, негативном свете. То, что раньше нравилось, вызывает отторжение — шутки кажутся плоскими, храбрость становится глупостью, осторожность превращается в трусость, а умные рассуждения выглядят форменным нарциссизмом, снобизмом и самолюбованием. Сумеет ли женщина принять мужчину со всеми его недостатками или предпочтет расстаться, заранее не предскажет и сам господь-вседержитель.

Этап «отторжения» Аларика успешно миновала по причине изначально ровных отношений. Артака она не любила, все его заскоки видела с момента знакомства, просто по сравнению с остальными вариантами этот явно был выигрышным. И за прошедшее время певица прекрасно успела изучить своего бывшего любовника, поэтому сейчас ей не составило труда распознать нотку фальши в его словах.

— Так чем же старшему брату не угодила Селеста?

— Она чужая, и этого достаточно. Не думай о ней, подумай о себе. Вы проводите вместе слишком много времени, ты внимаешь ее речам, постепенно меняясь и отдаляясь от меня. От нас. Даже я не уверен, насколько крепкой осталась твоя вера, что уж говорить о старшем брате.

— Меняюсь? — переспросила Аларика. — Пожалуй, что так. Всего неделю назад я не осмелилась бы говорить с тобой так, как говорю сейчас. И, знаешь, мне нравятся эти перемены!

Она давно не злилась, ее сил хватало не более чем на тихую придушенную ненависть. Сейчас острое чувство свободы захватило, спор заставил ее отбросить в сторону обычную осторожность и говорить то, о чем, возможно, следовало бы промолчать. Возможность высказаться пьянила сильнее вина. Артак смотрел непонимающими глазами:

— Нравятся?! Как ты можешь так говорить?!

— Могу! Я устала от всего этого — от необходимости притворятся, жить по правилам и убивать, убивать, убивать! Мне хочется спать в чистой постели, сходить на танцы, путешествовать, петь, жить не в конуре, а в большом доме, носить красивую одежду, почувствовать, наконец, вкус пищи во рту! Мне надоело пить кровь! Зачем мне такая вечность! Зачем….

Упырь ошарашено смотрел на плачущую Аларику, истерики он не ожидал и оттого поначалу растерялся. Ненадолго, растерянность быстро прошла. Постепенно его лицо приобрело гневное выражение, Артак выпрямился и холодно, надменно произнес:

— Старший брат прав, ты совсем забыла о достойном поведении. Твои слова непростительны. Мне неизвестно, какое наказание сочтет святейший соразмерным столь серьезному проступку. Однако я буду молить Господина, чтобы он вернул тебе разум. Селеста же, как я теперь ясно вижу, действительно опасна и не заслуживает снисхождения. Урок не поможет, ее надо убить.

— Какой урок?

Мужчина попятился от полыхнувшего алым глаз Аларики. Внутри он корил себя за то, как глупо проговорился. Женщина подскочила, цепко ухватила его за одежду и, приблизив вплотную лицо, угрожающе прошипела:

— Отвечай, что вы задумали!

— Небольшой урок — Артак хоть и испугался вида оскаленных клыков у своего горла, нашел в себе силы усмехнуться. — Думаю, он уже закончился, и твоей подруге сейчас очень плохо.

В тот же миг Аларика с невероятной силой отбросила упыря прочь, со всего размаху шваркнув о каменную стену. К тому времени, как он пришел в себя и, мотая головой, поднялся на ноги, женщина давно скрылась в храме. Она боялась опоздать.