Анастасия Медведева(Стейша) - Банши Страница 24

Всё предопределено.

А мне остаётся только плыть по течению.

В конце концов, он же не Сатану собирается к жизни возвращать?..

Когда самолет благополучно приземлился, волнение моё почти сошло на нет. Все попытки найти связь между словами Киана об уничтожении пределов влияния семьи и воскрешением дорогого ему человека, вытекали в один единственный вывод: пределы уничтожатся, когда он докажет всем, что смерть над его родом не властна. По-моему, логично, а главное — никоим образом не связано с возрождением какой-нибудь трёхсот тысячелетней мумии, которая окажется Богом Анубисом — конкурентом Бога Смерти, и уничтожит к чертям собачьим часть человечества… К чертям собачьим — это я лихо, конечно, завернула… учитывая внешний вид Бога… какого черта я вообще приплела сюда Анубиса?!

Суть не в этом. Суть в том, что я уверена: человек, которого Киан хочет воскресить — это его близкий родственник. Возможно, отец. Или дед. Надеюсь, что не сын…

Но спросить об этом у самого ирландца язык не поворачивался.

Короче, все мои умозаключения свелись к тому, что Киану нечего хотеть, кроме как возвращения этого человека, поскольку и деньги, и власть, и положение в обществе, насколько я успела заметить, у него имелись и без этого. Хотеть их он просто не мог. Значит, «уничтожение пределов влияния» сводится к тому самому воскрешению…

И здесь на сцене появляюсь я, вся в белых одеждах, с белыми волосами и сверкающими добродетелью глазами.

Чёрт, а я — та ещё богохульница. Едва ли не к воскрешению лазаря готовлюсь, а рассуждаю над этим, словно то дело пяти минут…

Я тяжко вздохнула и спустилась по трапу. Погода в Ирландии была… спорная. Вроде как солнце и небо голубое, а ветер так и норовит до костей пробрать и попутно вскинуть подол моего сарафана к моему же лицу. Зараза.

Не успела я выругаться на то, что не накинула кардиган, как на мои плечи опустилась чья-то куртка. Я обернулась и только и успела, что кивнуть с благодарностью, как Шон (мой тайный благодетель) обошёл меня, даже не снимая наушников, чтобы услышать хоть какую-то реакцию на свой поступок, и первым спустился вниз, подходя к тонированной машине, ожидавшей нас у конца трапа.

— Добро пожаловать в Ирландию, — раздался из-за моей спины голос Киана; сам мужчина появился вслед за своим голосом, с блаженной улыбкой на губах и довольным взглядом в карих глазах.

— Мог бы и предупредить, что тут ветер, — кисло заметила я, опираясь на предложенную мне руку.

— Разве это ветер? — философски вопросил Киан, а мне захотелось его треснуть.

Да, ветер. Что, невидно, в какие узлы завязались мои распущенные волосы?!

— Ты привыкнешь, — с улыбкой сказал мужчина и достал из кармана телефон, — Иди, садись в машину. Я должен обсудить все детали сегодняшнего вечера.

— А сегодня вечером?.. — поинтересовалась я, предлагая ему закончить моё предложение и почему-то думая о большом семейном ужине…

— Сегодня вечером ты позовёшь своего хозяина и позволишь нам вновь видеть живым дорогого нам человека, — спокойно сказал Киан с лёгкой улыбкой на губах, и так же спокойно отошёл в сторону, уже во всю разговаривая с кем-то на другом конце линии…

А я так и стояла, с открытым ртом и гулко бьющимся сердцем. Сегодня? СЕГОДНЯ?! Да он что, ошалел?! Как я вдруг ни с того ни с сего позову Бога Смерти, даже толком не умея управлять собственным криком?

— Садитесь в машину, — низкий глухой голос, донёсшийся из-за моей спины, заставил меня поёжится и прям-таки полететь в сторону ждущей меня иномарки.

Тот самый телохранитель, что таскал за нами наш багаж, неспешно приблизился к тонированному внедорожнику, стоявшему рядом с тем авто, в котором скрылся Шон, ловко уместил все вещи в его багажнике, сел на место водителя и укатил вперёд.

Нет, не телохранитель. Скорее — личный помощник.

Я забралась на заднее сиденье автомобиля класса люкс и тихонько выдохнула. Тот человек внушал мне страх. Правда, страх. Как будто я чувствовала своей «интуицией Банши», что он — какой-нибудь франкенштейн или что-то типа того.

— Не бойся его. В детстве его изрядно потрепали в драке. Потому лицо такое квадратное, — негромко сказал Шон, облокотившись на рельефную дверцу и глядя на фигуру своего брата, стоявшего перед машиной и продолжавшего свой разговор по телефону.

— Я и не боюсь, — отчего-то расхрабрилась я, а потом сдулась, осознав, что меня всё равно не поймут, а «деланные» интонации в голосе уже выдали меня с потрохами, — Прости меня.

Шон протянул руку к зеркалу дальнего вида и направил его так, чтобы видеть моё лицо. В свою очередь на его лице читались вопрос и внимание.

— Я втянула тебя в это. Ну, пусть не я, а твой брат при помощи меня — сути это не меняет. Если бы я не появилась в твоем доме, ты бы до сих пор был в Италии и, возможно, продолжал встречаться с Бекой…

Последние слова дались мне с трудом, но я всё же пересилила себя — пусть он и не оценит, зато я осталась честна с собой.

Шон некоторое время молчал, глядя на меня через зеркало, а потом сжал губы и резко вышел из машины. Я такого поворота не ожидала, потому в первую секунду даже испугалась — а не понял ли он мои слова превратно? Когда не знаешь перевода, можно приписать фразам любой смысл. Но потом увидела, куда направился парень и застыла, не зная, что делать: сидеть тихо и ждать возвращения братьев, или приоткрыть дверь машины и послушать, что Шон решил обсудить с Кианом так резко сорвавшись со своего места?..

Пересилило любопытство. Какая неожиданность.

Я осторожно нажала на кнопочку и буквально на пару сантиметров опустила тонированное окно. В салон тут же полетели обрывки разговора на повышенных тонах:

— … и никогда не говорил тебе ничего по этому поводу. Потому надеялся, что ты с таким же пониманием отнесёшься к моим отношениям с Бекой!

— Не смей сравнивать её с Бекой! — в голосе Киана послышался гнев.

Кого это он не хочет сравнивать с Бекой? Не меня ли?

— Ита для тебя всё. Ты знаешь, что такое чувствовать привязанность кровью, — напирал Шон, голос которого больше не имел ничего общего с тем парнем, которого я лицезрела в Италии на протяжение полутора дней.

Теперь с Кианом разговаривал мужчина. Незнакомый мне, уверенный в себе и в своей правоте, мужчина.

— Это не имеет ничего общего с твоими отношениями с Бекой! Она не является для тебя постоянной потребностью. Ты продолжаешь жить без неё — каждый раз, когда она от тебя уходит!

— Ты тоже продолжаешь жить! — напомнил старшему брату Шон, руки которого опасно сжались в кулаки.

Глаза Киана полыхнули гневом. А затем он резко успокоился.