Елена Козак - Предсказание Страница 24

Мужчина вновь обмяк, потратив слишком много сил на простой разговор. Селестин подошла к нему потрогала лоб — лихорадка почти спала. Она прошептала пару слов. То ли выражая свою радость, то ли колдуя. И вновь вернулась на полюбившееся кресло. Взяла в руки недавно отброшенную книгу и принялась за чтение, поглядывая то и дело на спящего мужчину.

Лестэр быстро пошел не поправку. Лекарства да умелые руки сделали свое дело. К маркизу возвращались силы, да и память не претерпела никаких изменений. Он вспоминал, как и почему оказался в Сиере, кто на него напал.

В начале мужчина не сказал, кто он. Просто промолчал в ответ на вопросы. Это разозлило мать Селестин: она привыкла к тому, что пациент сразу раскрывал все карты. Все же к ней обращались часто в почти безнадежных ситуациях, когда малейшая ложь или недомолвка ведут к смерти.

Селестин и самой было интересно, кто этот мужчина, стоявший совсем недавно на границе жизни и смерти. Но отказ выздоравливающего сообщить ее матери о себе, скорее обрадовал девушку. Она знала: травница умеет хранить секреты, не сообщая ничего даже дочери. А оставаться одной в неведенье обидно. Так что все было прекрасно.

Девушка часами разговаривала с Лестэром, он учил ее рисовать, рассказывал истории. Выдуманные, реальные — не важно. Главное не в этом, а в том…Главное в том, что Селестин влюблялась в незнакомца, о котором не знала ничего кроме имени. Влюблялась первый раз в жизни, если, конечно, не считать детских увлечений, которые были скорее играми, а не реальностью.

Прошло несколько дней. Лестэр уже мог вставать с кровати, да и на улицу вышел, если бы не угроза Селестин перестать его лечить. Впрочем, еще немного и его уже ничего не удержало б. Молодой организм быстро справился с болезнью. И был готов к новым подвигам. В тот день мужчина задал уже долго мучавший его вопрос:

— Кого же я должен благодарить, за свое спасение, ну помимо тебя, разумеется? — Молодые люди давно перешли на ты.

— Простите? — Селестин действительно не понимала. Ведь это только благодаря ей…

— Человек, который доставил меня в этот дом. Кто он? Хочется отблагодарить за помощь.

— О, не стоит. Я не могла поступить иначе, — Селестин не знала, что заставило ее солгать. Она не желала об этом думать. Единственной мечтой дочери ведуньи было раствориться в голубых глазах Лестэра. Прекрасная нереальная мечта. Впрочем, кто сказал, что мечты сбываются?

— С матерью я потом разберусь. Не может быть, что бы она мена не поняла… — самоуверенно считала Селестин…

На седьмой день после прихода в себя Лестэр открыл свое инкогнито. Селестин в начале не поверила, посчитав очередной байкой рассказчика. Но она ошибалась. После того, как барон узнал в ограбленном путнике своего друга, сомнений быть не могло.

Первые дни девушку приглашали в замок, и Лестэр с упоением рассказывал о своей спасительнице. Он даже начал ухаживать за Селестин. Сначала тайно…. а до потом дело не дошло. Молодые люди большую часть времени проводили в лесу, в котором Селестин знала каждую травинку. Слишком часто собирала в нем лекарские травы по настоянию матери. К тому же в самую чащу, они и не заходили: Лестэр не забыл о разбойниках и тех уже давно искали. Селестин была счастлива как никогда. Молодость, любовь — что нужно еще для счастья?

Вот мать отчитывает девушку:

— Я же просила тебя справится о здоровье…

Но Селестин даже не слушает ее. Сегодня Лестэр снова предложил ей встретиться. Ночью, возле их дерева, когда взойдет луна. И она будет там.

Прошла неделя, две. На земли Сиеры пришла осень. Листья окрашивались в золотистый цвет, желтела трава, пение птиц стало не таким радостным как еще неделю назад. Да и погода ухудшилась. По вечерам холодало. На землю опускались туманы. Только звезды все еще призывно светили с небес на землю, да настроение Селестин не падало ниже:

— Жизнь ведь такая прекрасная. А то, что на дворе осень — подумаешь трагедия, скоро вновь придет весна.

Сказка окончилась внезапно. Еще вчера они целовались под луной, и он просил ее руки:

— Ты выйдешь за меня?

— Да…

а сегодня все пошло прахом. Вчера Лестэр сообщил Селестин, что приезжает его сестра. Так что с утра, как обычно, в лесу встретится, не получится. Но он ее ждет вечером на балу в замке у барона.

Весь день Селестин бегала с одного конца села в другой. Выпросить у подружки красивое светло-зеленное платье — своего собственного, к сожалению, не было, собрать цветы, что бы украсить его, сделать прическу — всего не перечислить. Наконец, все готово. Бросить последний взгляд в зеркало, скорчить себе рожу и пуститься в путь. Идти было не далеко. Что такое треть мили? Обычно да, но не в длинном до щиколоток платье и с, соскальзывающей с плеч, после каждого десятка шагов, накидкой!

Селестин дошла. Кто знает: сколько раз девушке хотелось повернуть назад, но от матери ей досталось упрямство. А присутствовать на балу в качестве гостьи, особенно если имеешь приглашение, хотелось до безумия.

Возле входа в замок стояло бесчисленное множество карет, кучера переговаривались между собой, туда-сюда слонялись слуги, явно по приказам своих господ, но Селестин никто не ждал. Девушка, конечно, не думала, что перед ней бросят красную дорожку из роз, но…

Во дворец ее пропустили без вопросов. Один из стоящих охранников решил, было преградить ей путь, но второй шепнул ему что-то на ухо и с усмешкой предложил даме пройти.

Зал был огромен. Все вокруг переливалось всеми цветами радуги. Блеск, роскошь, дивная музыка, танцы — высший свет завораживал, манил. Неужели ей суждено стать его частью?

Селестин замолчала. Я ожидала продолжения, не издавав ни звука, но его не последовало.

— Что было дальше? — наконец решилась я.

— А что могло быть дальше? — Селестин посмотрела мне в лицо. В ее глазах застыли слезы, нежная улыбка превратилась в гримасу боли — зеленый цвет оказался не в моде, живые цветы вызывали приступы смеха, туфельки…, о них лучше вообще не вспоминать. Я оказалась никому не нужна, разве только посмеяться. А роль клоуна, знаешь ли, не вдохновляет.

Сестра Лестэра привезла с собой подругу, и маркиз во всю увивался за ней. Я подошла к нему, улыбаясь, а он даже не заметил этого. Конечно же, Лестэр не отрывал взгляда от девушки. Весь вечер она крутилась возле витражей и поминутно спрашивала окружающих:

— Это платье мне идет? Ах, перенесите сюда большое зеркало. Мне кажется, мой румянец утратил свою прелесть…

Не знаю, что Лестэр в ней нашел.

— Величину кошелька и длину родословной, вероятно, — с усмешкой бросила я. Кажется, эта тема мне знакома.