Наталья Бульба - Поставить мир на кон Страница 24

— О Вашей проницательности, повелитель Арх'Онт, уже давно пора складывать легенды. — Внешне иронично, но с долей уважения заметил Вилдор.

Я же… вспомнила сказанные когда-то мне Гадриэлем слова. В то славное время, когда я решила спрятаться от проблем за помолвкой с Рамоном. И тогда они стали пророческими.

Тогда двумя соперниками, которым нужен был только повод для того, чтобы потренироваться в острословии, были человеческий маг и мой будущий муж. Теперь же…. Если я не ошибалась, а я не ошибалась, то нечто подобное нам и предстояло. Пусть и совершенно по иной причине.

— Мне кажется, что нам не стоит отвлекаться на изысканную вежливость, Вилдор. Я совершенно не буду против, если обращаясь ко мне, ты будешь называть меня просто Аарон.

— В узком кругу? — черные глаза даймона в серебряной окантовке ресниц просто лучились искрометным весельем.

Таким своего дарианского кошмара я еще не видела.

— В узком кругу, — подтвердил демон и повернулся к Сашке, которого уже давно и по-отечески любил. — Значит, Земля?

— И это еще не самое интересное. — Так и не приняв шутливый тон, в котором шел разговор, ответил сын. — Записи сделаны на языке, который для нас с мамой является родным. Боюсь, что о совпадении говорить трудно.

Олейор, который уже некоторое время стоял за моей спиной, положив мне руку на плечо, то ли утверждаясь в своих правах на меня, то ли просто пытаясь быть ближе, нервно сжал пальцы. И я без труда догадалась, какой именно вопрос возник сейчас в его голове. Но… не думаю, что Вилдор хотел его услышать. И чтобы избежать этого, словно ненароком коснулась щекой его ладони. Не столько успокаивая, сколько предупреждая.

А кроме него и Закираля об участии Тинира в создании возможности моего появления на свет знала только троица даймонов Вилдора. Но те… будут молчать.

— А второй? — посчитав, что маска добродушного дядюшки больше никого не вводит в заблуждение, уточнил демон.

— То, что я об этом ничего не знал, — без всякого возмущения в голосе ответил вместо Сашки бывший ялтар. — А возможность этого была лишь в том случае, если эту информацию прятал от меня мой старший сын, который возглавлял внутренний круг.

— Яланир? — усмехнулся Гадриэль, похоже, вспомнив свое с ним знакомство. — Но по нашим сведениям, он убит тером госпожи Леры.

— По вашим сведениям, лорд, — в тех же интонациях парировал Вилдор, — я тоже, не совсем жив.

— Но в Вашем случае, как я понимаю, не обошлось без участия правительницы д'Тар.

— Участие правительницы д'Тар сделало мой уход более эффектным и правдоподобным. Ему же такие высокопоставленные свидетели были ни к чему. К тому же клинок с гранью его души так и не найден.

— И только на этом основании…

— На текущий момент, лорд Гадриэль, — перебил нашего с Олейором друга даймон, — никаких оснований нет. Есть лишь разрозненные факты и мои предположения, основанные на собственном опыте, знании характера старшего сына и его амбициях, и тонкая ниточка, которая связывает найденные Александром документы и возникшее в последнее время недовольство совета Старших Домов темных эльфов своей правительницей.

— Ты считаешь… — Аарон лишь на мгновение позволил проявиться в своем взгляде той неукротимой мощи, которой славились демоны, но мне и этого хватило, чтобы осознать, насколько серьезно он отнесся к словам своего бывшего врага.

— Я считаю, что именно здесь, на землях темных эльфов находится один из кончиков того клубка, который может позволить нам его распутать. Но прежде, чем что-либо предпринимать, нам необходимо обезопасить правительницу Леру и ее детей.

— И меня? — с неожиданной для меня агрессивностью уточнил у Вилдора Сашка.

Если бы у меня сердце не сжималось от беспокойства за сына, я вполне могла бы улыбнуться тому, с какой настойчивостью он готов отстаивать отведенное ему в этом мире место.

— И хотел бы, — правильно понял его вопрос даймона, — но ты уже доказал свою способность принимать правильные решения.

— А я, значит, нет, — фыркнула я недовольно, ничуть не сомневаясь, что наводя всех на мысль о том, что меня необходимо защитить, Вилдор преследует совершенно иные цели.

— Ты вполне способна это делать, — спокойно ответил он мне. Смешком по ментальному каналу дав понять, что по достоинству оценил мои актерские способности. — Но будет лучше, если твою жизнь будем охранять мы.

— Я отправлю детей к князю, — без тени волнения ответил Олейор на предложение дарианца.

— А может, к маме, на Землю? — с нескрываемой надеждой спросила я, успев получить от Вилдора устраивающий именно его вариант.

— Это не опасно? — мой муж удивил не только меня, но и всех остальных, обратившись с этим вопросом к бывшему ялтару.

— Их нахождение на Лилее или Дариане менее безопасно. — Задумавшись на мгновение, но лишь для того, чтобы придать своим словам большую весомость, ответил тот. — Все родичи и друзья правительницы, где могут быть скрыты наследник и его сестра, довольно хорошо известны. А вот о том, что родным миром госпожи Леры является Земля, знает только самый узкий круг.

Прежде чем принять решение, Олейор посмотрел на своего отца. И когда тот опустил ресницы, соглашаясь с доводами даймона, тоже склонил голову. И дело было не в том, что ему хотелось разделить ответственность. У Элильяра был опыт, которого недоставало нынешнему правителю темных.

— Ну а где вы собираетесь спрятать их мать, я уже догадался, — фыркнул демон, разряжая обстановку.

Когда речь шла о детях… Каждый из них в полной мере осознал, что означает продолжатель рода, в то время, когда итог вторжения даймонов на Лилею был под большим сомнением.

— Надеюсь, ты с ней справишься, — выдавив из себя улыбку, попытался пошутить муж. Почти удачно.

— Ты хотел сказать, с ними, — Аарон вопросительно посмотрел в сторону внимательно следящего за событиями Закираля. — Ты ведь отпустишь мою дочь на турнир?

— В качестве гостьи, — кивнул тот, соглашаясь.

«Мне начинать бояться?» — мысленно уточнила я у Вилдора, воспользовавшись тем, что разговор плавно ушел совершенно в иную сторону.

И лучше бы этого не делала. Потому что его ответ мне совсем не понравился.

«Я поклялся Олейору, что сберегу тебя».

И хотя я поняла, что ни о какой двусмысленности здесь речь не идет, то, как он это произнес, именно ее и предполагало. И единственное, что я могла сделать, чтобы не оставить ощущение недосказанности, продолжить разговор. Но не так, как он мог бы ожидать.

«Я буду против, если ценой за это станет чья-либо из ваших жизней».