Ричард Кнаак - Право по рождению Страница 24

— Стоит ей шепнуть ему на ухо, и он следует за ней, словно щенок!

— Любовь способна на такое, — ответил он, прежде чем сообразил, что говорит. К его ужасу Серентия посмотрела на него так, словно он только что вонзил кинжал ей в сердце. — Я только хотел сказать, что…

К счастью, его бормотание было прервано прибытием не Ульдиссиана, но Ахилия. Охотник нёс двух кроликов и птицу в левой руке, на лице его сияла улыбка, которая быстро испарилась, когда он заметил выражение лица Серентии.

— Серри… Что такое? — Он посмотрел из-за её плеча на Мендельна, и испепеляющий взгляд дал брату Ульдиссиана почувствовать, что он будет следующей добычей на охоте Ахилия. — Ты рассказал ей? Мендельн! Как ты мог? Серри, я очень сожалею о том, что случилось с твоим отцом…

Мендельн махнул было ему рукой, чтобы он замолчал, но было слишком поздно. Теперь ужасное выражение, которое она сосредоточила на сыне Диомеда, переметнулось к охотнику.

— А что с моим отцом?

Ахилий вдруг пошёл к Мендельну, словно не слышал её:

— Мендельн, ну-ка, помоги мне приготовить это! На готовку их уйдёт некоторое время, так что лучше нам работать быстро…

— Ахилий! — дочь Сайруса обошла костёр и встала между двумя мужчинами. — Что случилось с моим отцом? — она посмотрела на брата Ульдиссиана. — Ты тоже знаешь?

— Серентия, я…

Её раздражение только росло.

— Что-то случилось с ним! Я хочу знать, что именно!

Забыв про свою добычу, охотник схватил её за плечи. Мендельн хотел сделать то же самое, но, как всегда случалось в обращении с женщинами, он изначально оказался на секунду позади другого мужчины.

— Серри… — всё веселье, какое обычно излучал Ахилий, бесследно исчезло. — Серри… Сайрус мёртв.

— Нет… Нет… Нет… — она неистово качала головой.

— Это правда, — подтвердил Мендельн как можно осторожней. — Это был… Несчастный случай.

— Как?

Брат Ульдиссиана колебался.

— Часть крыши оторвало ветром…

Темноволосая девушка посмотрела вниз.

— Ветер…

Мендельн боялся, что она станет обвинять Ульдиссиана, но вместо этого Серентия снова села к огню. Положил лицо на ладони, она начала плакать.

Ахилий первым подошёл к ней. Лучник приобнял её одной рукой в знак утешения. В его выражении лица и действиях не было ничего, кроме сочувствия и участия. Мендельн знал, как сильно Ахилий заботится о Серентии — больше, чем кто бы то ни было, включая его самого. Определённо иначе, чем Ульдиссиан, который так и не перестал видеть в ней маленькую девочку, следующую за ним по пятам.

Достаточно зная Серентию, Мендельн жалел охотника. Перед ним была единственная цель, которую при всём своём умении он не мог добыть.

Чувствуя себя неловко, Мендельн улизнул из лагеря. Ахилий принёс достаточно еды, и, когда всё уляжется, они смогут начать её готовить. Сейчас он хотел только одного — оставить Серентию на попечение охотника.

Нет, он оставил дочь Сайруса Ахилию не потому, что не уважал её. Уходя во тьму леса, Мендельн знал, что делает это скорее ради спокойствия своего собственного рассудка. Что он мог сказать Серентии… Что её отец звал её после того, как умер? Что он может поклясться, что видел, как Сайрус стоял над останками своего собственного тела?

Прислонившись к дереву, Мендельн попытался разобраться, что с ним происходит. Потери сознания, грязь на руках, теперь вот ещё голоса и видения — всё указывало на сумасшествие.

В то же время то, что он наблюдал вокруг своего брата, тоже можно было назвать сумасшествием. Немудрено, что Ульдиссиан именно так и подумал.

И было ясно, что Ульдиссиан ошибся. Мендельн являл собой доказательство этого. Жестокого шрама, оставленного бичом, больше не было. Рана излечилась, вероятно, во время бегства братьев из Серама. Во всяком случае, к тому времени, когда они остановились на ночь, от неё не осталось и следа.

Хотя ночной воздух был прохладным, Мендельн чувствовал, как по его лицу стекает пот. Вытирая его, он попытался успокоиться. Его брат нуждался в нём, как никогда. Он должен думать только об этом. Только об…

За ним наблюдали.

Мендельн развернулся вправо и в этот же миг мельком заметил фигуру в чёрной мантии и чём-то, похожем на странную пластинчатую броню. Лицо было полностью скрыто огромным капюшоном.

Затем, как и в случае с тенью Сайруса… Фигуры не стало.

Для него это было слишком. Развернувшись к лагерю, Мендельн побежал.

Огромная тень отделилась от деревьев, приземляясь на четыре конечности перед фермером. Даже припавшее к земле, оно почти доставало до плеч Мендельну, в полный же рост оно превышало Мендельна более чем наполовину.

Нечто открыло свой рот, очень похожий на лягушачий. Тусклый свет луны не мог укрыть от человека несколько рядов заострённых зубов и толстого, то и дело высовываемого языка. Выше полдюжины чёрных сфер блестели в своём собственном нечестивом свете.

— М-я-я-я-я-я-с-о-о… — проскрежетало оно, вытягивая два отростка, оканчивающихся острыми когтями длиной с человеческую руку. Позади чудовища толстый хвост радостно бил по земле. — И-и-и-и-и-и-д-и к-о-о-о-о м-н-е-е-е-е-е-е, м-я-я-я-я-я-с-о-о-о…

Мендельн не собирался подчиняться, но у его тела, как выяснилось, были другие, более ужасные намерения. Сперва одна нога, затем вторая, медленно, неумолимо тянули его к ожидающим его когтям демона.

Ему в нос бросилась такая вонь, словно мертвечина разлагалась на протяжении ста лет. Нечто ждало, пока он приблизится. Оно уже могло перерезать ему горло или распотрошить его, но, судя по частому дыханию, оно наслаждалось страхом, каким наполнялась его жертва.

Мендельн хотел закричать, но не мог. Тем не менее, когда существо нависло над ним, роняя текущие из глотки слюни, в голове у Мендельна промелькнул образ со знакомыми ему символами.

Это были те символы, что были выбиты на древнем камне, к которому его привёл Ахилий, вперемешку с несколькими другими. Странное дело, но, тогда как раньше он не мог извлечь из них никакого смысла, теперь Мендельн знал, как произнести каждый из них.

Что он по наитию и сделал.

Гигантское существо внезапно издало рык смятения. Оно подалось в сторону от Мендельна, глядя позади него. Оно сделало выпад, и отросток с когтем пронзил воздух прямо рядом с ошеломлённым человеком. Чудище с шумом втянуло воздух. Очевидно, его настроение резко испортилось.

Только тогда фермер наконец понял, что демон ослеп…

Мендельн также осознал, что снова может управлять своими движениями. Не собираясь испытывать судьбу, он осторожно перешёл на противоположную от чудовища сторону. Чудище развернулось, но не туда, где теперь стоял он. Задержав дыхание, Мендельн сделал ещё один шаг в сторону.