Николай Басов - Оковы чести Страница 24

Но если ему было так… неуютно, то каково приходилось остальным? Он проверил состояние птицы и самого Колы. Принц находился в полуобморочном состоянии. Буж, на удивление, держался молодцом, он даже теперь пытался не очень-то волноваться, хотя из-за состояния принца должен был сходить с ума. Крохан просто обмяк, ему уже было все равно, долетят они или нет. Роват старательно пытался заставить себя ни о чем не думать. А Ибраил пытался разглядеть впереди хоть проблеск огней какой-нибудь деревушки на берегу Алдуина.

И вдруг… «Нет, это мне померещилось, – решил Трол. – Но все-таки… Да, не померещилось», – решил он, наконец. В пелене мелкой мороси, заменившей давешний дождь, мелькнул огонь. Это был даже не маяк. Просто свет какой-то хижины, построенной на самом берегу. Может быть, жилище одинокого рыбака, может, полусумасшедшей старухи, все еще ожидающей по прошествии многих лет сыновей и мужа, ушедших в море то ли на разбой, то ли за рыбой…

Птицы тоже увидели этот огонь. Они приободрились и сильнее ударили по воздуху крыльями. Осталось миль десять, решил Трол. Нет, даже ближе, треть часа полета, и все… Можно будет приземляться. Кросс, вспомнил он вдруг, как же мы полетим к Магрибу? Мы и этих-то полтораста с небольшим миль над морем не можем пройти без изнурения, а там будет больше двухсот.

Тьма вдруг изменила цвет, это наступил берег. Теперь под ними лежала земля. На которую можно было опустить усталых птиц.

– Все. – Трол не понял, ментально или вслух, высказал Ибраил. – Мы на острове.

– Ну, а если… так? – словно пьяный, заплетающимся языком вслух закричал Кола. – Может, дотерпим до города?.. Тут же есть какой-то город с гаванью. Стоит ли высаживаться в чистом поле?

Его услышали все разом. В сыром воздухе голоса людей разносились не менее отчетливо, чем удары в гонг или по щиту.

И тогда Крохан стал смеяться. Он хохотал механически, словно пилил дрова. Трол заставил себя улыбнуться, чтобы поддержать его. Но смеяться в голос ему не хотелось. Хотя он был рад, что они долетели до Алдуина, и что Кола оказался крепче, чем подозревал, и что Крохан пытался хохотать, хоть и так вот – словно чужой, с полным отсутствием настоящего веселья и радости. Они все слишком устали, чтобы хотя бы один из них веселился по-настоящему.

Глава 10

Перелет к главному городу и единственной сколько-нибудь удачной гавани, разумеется, носившей название Алдуин, занял менее часа. Правда, после не самой комфортной ночевки под выветренными скалами, на песке, на котором никто толком так и не сумел уснуть, птицы не хотели слушаться и поднялись в воздух только после того, как Трол каким-то чудом сумел уговорить расправить крылья свою Дору.

Город лежал в широкой чаше, образованной невысокими горами, которые точнее было бы назвать холмами, если бы они не были такими обрывистыми. Внизу, в районе порта, было тесно от домишек, покрывающих прибрежный галечник сплошной корой, чуть выше расположились уже правильные улицы с домами, каждый из которых выглядел как маленькая крепость. А на самом верху стояли, разумеется, самые богатые дома, почти виллы, по-южному как бы открытые всем ветрам, но столько же надежные, как и замки на Западном континенте.

Стены вокруг города не было – море, слава Алдуина и сила оружия, которым была напичкана эта по сути пиратская республика, делали его более неприступным, чем если бы он окружил себя любыми стенами. И все-таки это выглядело странно.

Трол спустил Дору на высоту не более сотни футов и пролетел над городом, разглядывая его. Что-то тут было не так, приземляться не хотелось, но птицам нужно было окрепнуть после отчаянных перелетов, и к тому же у Трола появилось ощущение, что именно тут произойдет что-то значительное. Поэтому, выбрав небольшую, вполне мирно выглядевшую гостиницу неподалеку от особняков, он предложил птицам приземлиться.

К ним навстречу выскочил хозяин, густо заросший темной бородой, в глазах которого горел странный для трактирщика огонь неповиновения. Такому молодцу самое место было не в спокойной гостинице, а на палубе хищной пиратской фелюки или даже у румпеля, выкрикивающим команды, а не выслушивающим советы, как обиходить птиц. Впрочем, дело свое он знал, потому что даже не особенно удивился, а расположил путников быстро, удобно и даже правильно обошелся с фламинго. Он лишь пробурчал, когда стало ясно, что Трол с компанией задержится тут на несколько дней:

– За таких зверей, господин, я попрошу тройную цену.

– О цене не беспокойся, – ответил ему Крохан, который изучал лицо трактирщика спокойным, но упорным взглядом. Стоило первым хлопотам немного утихнуть, он зашел в комнату Трола и прямо доложил: – Этот парень мне не нравится. По морде видно – непростое у него прошлое.

– Нам-то что? – спросил Трол, чтобы хоть что-то ответить. Но и у него зародилось сомнение, что они правильно сделали, что остановились тут, а не в какой-нибудь спокойной рыбацкой деревушке, где, кстати, и рыба для птиц была бы дешевле.

Но расположились они, как выяснилось довольно скоро, вполне удачно. От трактира до города было чуть больше полумили, то есть рядышком. Каждому досталась отдельная комната, да и фламинго получили широкие, просторные стойла, совсем не такие, какие у них имелись в тесноватом Дотимере.

Наскоро перекусив, отправились в город. Бродили по улицам, разглядывали дома, дивились тому, что буквально каждый житель был вооружен, словно прямо сию минуту собирался отправиться в какой-нибудь пиратский рейд. Вооружены были даже многие женщины, хотя, конечно, у них и оружие было полегче, и доспехи куда как часто подчеркивали, а не скрывали особенности их фигур.

Больше всего Тролу понравился рынок, устроенный чуть в стороне от гавани, между портовыми складами и первыми жилыми домами. Он был пестрый, многолюдный и богатый. Цены, правда, были немаленькие, но зато тут можно было купить практически все. И книги, и оружие, и продукты, а в специальном ряду расположились торговцы всем, что необходимо было для снаряжения корабля, вплоть до баллист. Тут же находились небольшие кабачки, в которых можно было встретиться с арматорами, застраховать груз либо договориться о наборе команды.

Впрочем, хорошее настроение как-то само собой развеялось, когда они зашли чуть дальше. Первые мысли вызвал запах, особенный, специфический. Роват посмотрел на Ибраила и спросил:

– Чувствуешь?

Маг кивнул. Ответил:

– Давненько я его не чувствовал. Даже подзабыл.

Это был запах массы плохо кормленных, потных и немоющихся людей. Это был запах тюрьмы, рабства, колодок, в которые забили, может быть, даже и невиновных. Это был запах отчаяния и муки.