Дмитрий Дудко (Баринов) - Ардагаст и его враги Страница 24

   Волх азартно хлопнул рукой по седлу.

  -- Верно! Пусть сами поплавают. Волки! Погоним водяную скотину на ее хозяев.

   Он спрыгнул с коня и обернулся волком. Ардагаст кивнул, и серая стая помчалась вглубь леса. Лютица переглянулась с Миланой и сказала:

  -- А мы проучим ведьму-коровницу. Наверняка это Лаума.

   Волхвини соскочили с коней, и миг спустя Милана летела за волками орлицей, а Лютица бежала львицей.

   Громадная корова уже приближалась к долине, когда со всех сторон раздался волчий вой. Корова, даже исполинская, все равно оставалась коровой, и потому бросилась бежать, ломая в щепки кусты и деревья. Волки умело гнали ее вверх вдоль южного края долины, не давая, однако, спуститься туда. Лаума, ругаясь и поминая Ягу с Чернобогом, забежала наперерез своей скотине и колдовским прутиком заставила ее развернуться навстречу волколакам. Серым бойцам при всей их ловкости и осторожности пришлось туго. Одного громадное копыто превратило в кровавое месиво, другой отлетел, распоротый от хвоста до горла могучим рогом. Седой вожак - Волх - едва избежал удара рогов, сокрушивших молодой дубок.

   И тут по лесу прокатился громом львиный рев. То был голос не обычной львицы, а самки Великого Льва - могучего зверя незапамятных времен, ушедшего в нижний мир вместе с Индриком и Великим Медведем. Услышав его, корова испуганно взревела на весь лес и помчалась, не слушаясь никаких чар. Вслед за ней большими прыжками неслась огромная серо-желтая львица. Не отставали и волки, ловко направляя бегство коровы. Лаума хотела обрушить на оборотней заклятие, но тут на нее с клекотом бросилась орлица-Милана. Колдунья, не умевшая оборачиваться никем крупнее ястреба или ворона, пустилась наутек, превратившись в сороку. Она норовила спрятаться среди густых ветвей, но прирожденная лесная ведьма всякий раз находила ее и гнала прочь.

   Ручанская долина, глубокая, с густо заросшими склонами, была плохо заметна сверху. Однако на плоском дне ее, где протекала речка, легко мог развернуться для атаки конный отряд. Здесь и подстерегали росов Прибыхвал с Медведичами. Князь довольно поглаживал разукрашенные самоцветами усы. У дружины больше кожаных доспехов, чем железных? Ничего, за лесных воинов сражаются сами леса, болота, озера... Уже слышен рев коровы-озера. Сейчас по нижней части долины понесется бурный поток, обрушится на степняков, закованных в железо, и хваленые панцири с кольчугами потянут их на дно. А лесным храбрам останется бить пришельцев копьями, словно рыбу острогами, и засыпать стрелами. Потом, когда вода схлынет, можно будет хорошенько обобрать трупы. Рядом с князем довольно урчал Бурмила, прикидывая, чем лучше полакомиться после боя - кониной или человечиной. А тут еще и мед в дуплах - объедение, по запаху видно...

   Вдруг позади, в верховьях долины раздался оглушительный, многоголосый рев и вой, затем треск ломаемых деревьев. Огромная серо-зеленая туша, сокрушая все на своем пути, бежала вниз по склону. А на ее спине сидела, вцепившись в загривок и молотя лапой по шее, большая серовато-желтая кошка. Шкура коровы треснула, и из раны фонтаном ударила вода. В следующий миг сама корова исчезла, растворилась в ревущем потоке. И он понесся вниз по долине, только на дороге его вместо росов оказались "защитники леса".

   Черноха встал на пути воды, раскинув руки, и попытался остановить ее заклятием. На миг это ему удалось, но тут с неба бросилась орлица, и все, что он смог - это оборотиться щукой, когда поток нахлынул. А мазовшане и Черные Медведи уже неслись вниз по долине, отчаянно нахлестывая коней. "Вперед! Погибнем с честью!" - вопили, размахивая мечами, Прибыхвал и Шумила, а сами дрожали при мысли о длинных сарматских копьях, наверняка ждущих их впереди.

   Бурмила, едва не ударившись лбом о низко нависшую дубовую ветвь, невольно ухватился лапами за нее. Конь его помчался дальше, а внизу уже бушевала вода. Полумедведь взобрался на ветку и тут увидел новую опасность. Серо-желтая львица вылезла из воды на дерево, отряхнула шерсть и принялась подбираться к нему, громко рыча и вытягивая когтистую лапу. Палицу мохнатый воитель потерял, а про меч с перепугу забыл, как только понял, кто перед ним. Перебирая лапами и ногами, Бурмила добрался до конца ветви, налег на нее. Под его тяжестью ветка обломилась, и полумедведь поплыл на ней, поминая Чернобога и Великого Медведя, своего предка.

   Заглушая страх отчаянными криками, "защитники леса" вылетели на берег Писы. И тут слева на них ударили росы и аланы. Длинные копья с наконечниками вышибали лесовиков из седел, а то и протыкали насквозь. А тут и вода нагнала, сбила с ног, понесла всадников и коней. Росы, однако, своих коней тут же остановили. Одни из мазовшан и Черных Медведей бросали лошадей и выбирались из долины по северному склону. Другие, доверившись коням, спасались вместе с ними вплавь по Писе. И тех, и других настигали стрелы амазонок и ятвягов, забравшихся на деревья на южном склоне. Не одного пана, похвалявшегося кольчугой или панцирем, железо утащило на дно.

   Больше всего нагнал на панов страха серый волосатый великан ростом с дерево, стоявший по колено в воде и вовсю гвоздивший их дубовым стволом. Самого князя мазовецкого он ухватил за дорогой, финикийским пурпуром крашенный плащ и поднял, как котенка. Прибыхвал, однако, успел расстегнуть серебряную застежку и плюхнулся обратно в воду, при этом даже не выронив меча. Многие, впрочем, спаслись, поскольку росы и не собирались их преследовать. Галинды с другого берега реки пытались отвлекать внимание росов стрелами, пока Инисмей с частью дружины не переправился и не отогнал их в чащу.

   А Ручанская долина с тех пор так и осталась озером. Видели волхвы, как ночью сама Лада собрала русалок, и те открыли источники на дне и в склонах долины, и вся она заполнилась водой. Так сделала Мать Богов, чтобы злые и спесивые люди, охочие до легких подвигов, не устраивали здесь никому засад. Лишь русалки резвились на дне среди затопленных стволов и тешились с утонувшими панами. И прозвали эстии и мазовшане это озеро - Рось.

   Безмолвный и мрачный сидел князь Прибыхвал под раскидистым буком на берегу большого озера Снярдвы. Даже янтари и самоцветы не светились в его пышных усах: лучи солнца не пробивались сквозь густую листву. Столь же мрачно выглядел молодой князь галиндов. Вместо славной победы - позорный разгром! Степняки, оказывается, не хуже "защитников" знали лес и его чары. Князья зло посматривали друг на друга и на сидевших в стороне Медведичей. А еще - на ведьму и двух волхвов. Наобещали, наморочили... Кого бы из них теперь связать и притащить на вече, чтобы оправдаться перед племенем? Князя выбирают и слушают, пока он побеждает. А тут еще заявился с дружиной Самилис, князь здешнего племени бартов. Рыжий, как лиса, и такой же хитрый. Вроде бы союзник галиндов, но всегда готов куда-нибудь переметнуться. К битве, конечно же, опоздал. Теперь, развалившись в тени бука, обгладывает куропатку и чего-то выжидает.