Алена Даркина - Убывающая луна: распутье судьбы Страница 24

Женщина замерла, он почувствовал ее недоумение, и тут же вернулась боль. Сейчас Загфуран обрадовался этому. Пока тело болит — он жив.

— Я несу покой, — вновь полилась нежная речь. — Разве ты не хочешь покоя? Не хочешь освобождения от боли?

— Нет! — вновь твердо произнес Загфуран. — Ты смерть? — спросил он напрямик.

— Я фея, — немного обиженно произнесла женщина.

Загфуран с облегчением перевел дух. Он ошибся, и вполне мог согласиться на поцелуй.

— Фея смерти, — добавила женщина. — Напрасно ты противишься мне. Никто не приходит ко мне просто так. Пришел твой час.

Сердце вновь перестало биться от ужаса, но маг усилием воли, заставил себя успокоиться. Пока он чувствует боль, пока он говорит, есть шанс.

— С чего ты взяла… что я… пришел к тебе… за смертью… — губы шевелились с трудом.

— Ко мне приходят только за этим, — ему показалось, что фея улыбается, и в душу вновь полился покой.

— Нет! — выкрикнул он. И уже через боль добавил. — Я пришел за помощью. Гармсел… отправила… меня…

— Гармсел прислала тебя за помощью? — фея удивилась. — Какая помощь тебе нужна? Я не могу прийти к тому, кто здоров и силен.

— Выслушай! — взмолился он.

— Говори, — зрение вампира начало возвращаться к Загфурану: над ним сидела фея смерти. Лицо ее закрывала темная вуаль. Серо-черные складки балахона колыхнулись.

— Я не могу… — прохрипел он.

Она провела над ним рукой вдоль тела, и боль ушла, Загфуран почувствовал, что может сесть. Он оперся руками позади себя. Отдышался, подождал, пока прекратится головокружение, немного погодя встал.

Фея смерти тоже поднялась. Она едва доставала ему до плеча. Таких маленьких женщин он встречал очень редко.

— Я нравлюсь тебе? — поинтересовалась она.

— Я же не вижу тебя, — Загфуран подумал, что, спрашивая о внешности, она забыла откинуть вуаль.

— Когда выбираешь в жену фею, зрение не нужно, — объяснила она. — Надо слушать сердце. Я тебе нравлюсь.

Маг не мог не признать, что испытывал странное влечение, но быстро отбросил это наваждение — в данной ситуации ему не нужна жена из другого мира. Сейчас скажешь что-нибудь не то — потом не отвертишься. Из замка фей женушка в любом месте достанет тебя.

— Когда я просил о помощи, я не имел в виду женитьбу. Постарался он сказать как можно вежливей.

— А что ты имел в виду? — фея излучала любопытство.

Загфуран набрался терпения и снова изложил, все, что рассказывал Гармсел. Одновременно он пытался понять, где он находится и как вернуться обратно на Гошту. Вдруг его осенило: а что если и вправду его закинуло туда, где он получит помощь? Гармсел сказала: "Найди". Может, он и нашел?

— Не понимаю, причем здесь я, — сказала фея, выслушав его рассказ. "Хорошо, что убивать опять не начала, — обрадовался Загфуран. — Как можно убедить ее помочь?"

— Как вас зовут, леди? — попробовал он польстить.

— Пурланти, — сообщила она.

— Пурланти, смысл вашей жизни на Гоште — приходить к умирающему и даровать ему покой перед смертью. Разве нет?

— Да, — согласилась она.

— Но что вы будете делать, если все погибнут? Если не останется никого, кто нуждается в покое? И самой Гошты не будет, замок фей исчезнет. Что тогда вы будете делать?

— А такое возможно?

— Именно об этом я и рассказывал вам только что. Гармсел связана определенными обязательствами и не поможет мне открыто, но она направила меня к вам, зная, что вы поддержите меня.

Пурланти молчала долго.

— Я помогу вам, — согласилась она. — Идемте, — она повела минарса куда-то сквозь тьму. — Здесь неудобно разговаривать, — объяснила она. Тьма сменилась солнечным днем так неожиданно, что Загфуран испугался, что ослепнет. Он крепко зажмурился. До его локтя вновь дотронулись, и резь в глазах исчезла. — Загфуран посмотрел на фею с удивлением. — Все считают, что фея смерти приносит лишь страдания, — грустно объяснила она. — Но я могу облегчать боль и даже исцелять. Все ненавидят меня, и почти никто не пробует договориться, — они стояли на цветущем лугу. Слева виднелись горы, через которые он вошел, справа подпирал небо темно-синий замок фей. — В чем вам отказала Гармсел? — спросила фея, в который раз ставя в тупик мага. Он-то надеялся, что она поверила, будто верховная фея послала его за помощью, а оказывается, ему удалось спастись потому, что он заговорил с феей, в то время как другие лишь проклинали ее.

— Я просил Гармсел не помогать Энгарну, но она заявила, что сама решит, что будет делать.

— То есть, если к ней придет принц Энгарна — с кем-то другим она вряд ли захочет говорить — то она поможет ему, так? — вопрос Пурланти задала риторический, и потому сразу продолжила. — А если он не доберется до замка?

— Ты помешаешь ему войти сюда? — уточнил Загфуран.

— Впускает или не впускает сюда только Гармсел, но недалеко от горы Врата, находится страна Яхия. Слышали о такой?

— Страна женщин-воинов, — показал осведомленность маг.

— Да, они ненавидят мужчин. Мне кажется, я смогу убедить их поддержать вас. Они не пропустят мужчин из Энгарна.

— Это великолепно! — в восторге Загфуран поцеловал руку Пурланти.

— И все-таки вы испытываете влечение ко мне, — снисходительно заметила она. — Но боитесь, что любовь будет мешать вам. Я не настаиваю. Небольшое удовольствие быть женой вампира. Но я помогу вам один раз.

— Ты можешь исцелить меня? — с надеждой спросил Загфуран, размышляя, что для этого даже женился бы на фее в черном.

— Может быть, и могла бы… — задумчиво прошелестела Пурланти. — Но теперь мы этого никогда не узнаем.

Загфурану почудилось, что она лукаво улыбается, но прежде чем маг успел сказать что-то, фея смерти исчезла, а он оказался на дороге, заканчивающейся в лесу Яхии. Он вновь почувствовал голод, но на этот раз перелетел глубже в Энгарн: он хотел, чтобы враг нигде не чувствовал себя в безопасности.

11 юльйо, замок графа Зулькад.

Мирела заблудилась в лесу. Никогда прежде она не бывала здесь: деревья густо облеплены длинным зеленым мхом, высокая трава скрывает поваленные стволы и коры деревьев. Она брела куда-то, спотыкалась, падала. Ноги болели невыносимо, кажется, она подвернула их не однажды. Но девушка упорно вставала и шла дальше. Ей непременно надо выбраться отсюда — иначе смерть. Не случайно же каждый раз, когда она оборачивалась, ее преследовала полупрозрачная фигура в длинном черном одеянии с лицом, закрытым черной вуалью. Но деревья будто не хотели выпускать жертву. Сучья цеплялись за платье, безжалостно раздирали его, хлестали по щекам, вырывали волосы.