Алексей Алешко - Гремлин. Первый шаг (СИ) Страница 24

— Ты воин, — решился я на фразу посложнее, — воин много честь. Один против один — воин. Один против много — воин. Много против один, не воин, не честь. — Я услышал немного не то, что задумывал, но результатом остался доволен и продолжил по той же схеме. — Мы много говорить, надо помогать, я вернуться. — Я поднялся, подхватил топоры и не глядя на него поспешил за своим рюкзаком.

Когда вернулся, Эполит кое-как перетянув свои раны, занимался товарищами. Я присел рядом с ним и задумался: а чем я могу помочь? Лекарств у меня с собой никаких нет, не нужны они мне. В том, что могут использовать местные, я не разбираюсь, а с перевязкой товарищей он уже сам почти справился. Глубокие раны чем-то посыпал из прикрепленного к поясу мешочка и сноровисто обмотал припрятанной там же, в кармашке, белой материей. А мелкие порезы просто протер и намазал немыслимо вонючей гадостью.

— Я видеть, я делать. — Остановил его я когда он разобравшись со спутниками неуклюже начал заниматься собой. Подошел к нему демонстрируя пустые ладони, присел рядом и — вжик! Распорол ему куртку обнажая пробитое плечо. При этом как я вытащил и убрал нож — сам не заметил. Эполит дернулся — проняло, но не отшатнулся. Я быстро повторил его действия, присыпав и обмотав глубокое рассечение плеча, потом обработал дюжину порезов и поднимаясь решил его приободрить. — Ты храбрый воин, я приятно помогать.

— Спасибо. — Кивнул он и попытался встать.

— Твоя отдыхать. — Услышал я сказанное и мысленно обругал себя: твоя-моя, абориген хренов. Вот не послушал Тень, теперь позорюсь!

— Рюкзак подай пожалуйста. — Эполит повалился на бок так и не сумев встать. Я обернулся показывая видом — который? — Вон тот, на котором моток веревки. — Правильно понял меня он.

Я кивнул, подал ему внушительный рюкзак подметив с каким вниманием он посмотрел на ту легкость, с которой я его поднял. Эполит отстегнул от бока рюкзака флягу, сделал пару глотков и пододвинувшись к все еще бессознательным товарищам поднес флягу к губам первого. Пока возился со вторым, первый, пострадавший немного сильнее, вздрогнул, завозился и попытался открыть глаза. И тут я вспомнил, что мне еще рассказывал Тень!

— Надо спать. — Я подошел к первому и, представив как он спит десять часов, пардон, сплюнул ему в рот. — Он спать, надо спать. — Прокомментировал я свои необычные действия повернувшемуся Эполиту. — И ты спать. — Я метко отправил слюну в его удивленно открытый рот. А то кто его знает, вдруг бы он оказался против. Я бы точно был против. Потом, усыпив третьего, соорудил из лапника лежанку, накрыл её плащами и заботливо укутав на ней моих подопечных, принялся за наведение порядка.

Стащил в кучу оставшиеся от отряда рюкзаки. Потом собрал рядом вторую, из разбросанного оружия и хабара с трупов: мародерка — наше все. Задумался: как местные хоронят? Жгут, топят или закапывают? Этого вопроса Тень не касался, а что тут изменилось на поприще погребальных услуг, мне неизвестно. Оставить так — завоняют. Начать сжигать — еще больше вони будет. Копать лень и до ближайшего озерца подходящего размера не близко. В округе только лужи черной воды маха по два каждое. Подтащил первое тело к ближайшей, спихнул и — упс, тело утонуло. Все. Мгновенно. И опять ровная, черная поверхность. Спихнул второе — та же история. Перетаскал все. Лужа исправно булькала не оставляя торчать даже пятки. Один жмурик меня развеселил: ни одной царапины, а труп со вселенским ужасом на лице. Я сначала не понял, в чем подвох, а потом сообразил, это тот красавец, что при моем эффектном появлении грохнулся и больше не шевелился.

С огромным трудом притащил ствол какого-то очень на ель похожего дерева. Ствол хоть и тонкий, но метров семь. Тьфу на меня: махов, махов, махов. А не метров. Его от веток эти туристы очистили, а сам на дрова еще не пустили. Стал медленно опускать в лужу. Сперва шел как положено, а потом его словно что-то всосало — бульк, и нету. Вывод: держаться от таких луж подальше.

Теперь можно и пропитанием заняться. — Решил я разобравшись с экспериментами и скорбными обязанностями. — На пару дней мы тут точно застряли.

В предгорьях Айзавайрат ничего живого поти не было, Тень сказал что их защитный купол отпугивает. Если только какая совсем тупая скотина забредет, или от хищника драпая мимо промчится. Да и тут, на болотах, не густо: одна мошкара, змеи да лягушки с ящерицами, но это не про меня. В прошлой жизни, на курсах выживания, хоть и учили жрать все подряд, но не мое это, не мое. Плюс не настолько все плохо, живность есть, только шустрая она вся больно стала. Я-то, наивный, думал что со своей теперешней реакцией буду кроликов на раз руками ловить и с кенгуру да страусами наперегонки бегать. А вот и не угадал. Может это только здесь, в болотном краю, кролики такие странные: я его только увидел, а на месте где только что сидела эта ненормально длинноногая дрянь, уже никого нет!

Страусы же вымахали начав напоминать не крупных динозавров. А кенгуру, когда увидел, предпочел вообще обойти стороной. Нет, я бы с ним справился, но не так уж сильно кушать хотелось. Решил поискать добычи попроще. Только свиньи порадовали, вообще не изменились. И вчера в протоке крокодила поймал. Эти то ли измельчали, то ли мне малёк попался, маха полтора. Так и питался, вот и сейчас, отправляясь на охоту нацеливался на кого-нибудь из этой братии.

Пробежался по следам смывшихся лапотников, благо это было не сложно: ломились как лоси во время гона. Нашел полянку на сухом островке где они собрались, виригах в пяти от нашего лагеря. Прикинул по следам: ушло шестеро, недолго отдыхали и ломанули дальше. Больше следовать их курсом не стал, по широкой дуге пробежал вериг десять — никого, ни одной поросенки и ни одного крокодильчика. Первым видимо слишком мокро, а вторым слишком мелко. Зато наткнулся на кусок суши, языком махов в сто, уходящий за горизонт. Ни одного дерева на сколько хватает глаз и исполин-кенгуру мерно щиплет невысокую травку.

Встреченный ранее кенгуру, в сравнении с этим монстром — малыш, но так не хотелось возвращаться без добычи. Плюс, после эксперимента с усыплением, не мешало опробовать возможности моего слюнеотделения в направлении смертоубийства, благо до кенгурищи было махов четыреста. Подкрадываться ближе я не стал вполне уверенный в своих силах бывалого токсофила. Неспеша собрал аккуратно упакованный в специальную тулу лук, выбрал из прихваченных с собой без колчана пяти стрел ту, что Тень сделал специально для смачивания слюной: с выемкой на наконечнике, а то сдувало все. Представил как умирает несчастное животное, сплюнул, наполнив выемку. Собрался, встал, медленно прицелился и фьють! Кенгуру даже не пискнул, как стоял так и грохнулся.