Кэтрин Куртц - Камбер Кулдский Страница 24

Когда за стеной все затихло, Камбер встал и глубоко вздохнул.

— Надолго ли обморок? — прошептал он.

— Минут на пятнадцать-двадцать!

Райс, вставая, попытался заглянуть сквозь решетку.

— У меня будет много времени, чтобы привести его в себя. Я постараюсь все прочесть в его мозгу. Это, может быть, наша единственная возможность.

— Во всяком случае, мы… — начал было Камбер, но прервался на полуслове и закашлялся.

Дверь отворилась, и в комнату заглянул брат Финеас.

— Лорд Райс?

— Могу ли я пригласить с собой брата Кайрила? Мы часто работали вместе.

— Но…

— Пожалуйста, брат. Я — монах, — напомнил ему Камбер. — Идем, нельзя терять времени.

Этим вечером Райс и Камбер, держась за руки, сидели в комнате гостиницы за круглым столом, между ними горела свеча. По прибытии сюда они быстро поели внизу, в общей столовой, отогрелись после скачки по заснеженным равнинам и поднялись в свою комнату.

Последние полчаса они провели в глубоком трансе. Райс передавал Камберу информацию, воспринятую им во время короткого обследования разума Синхила. Передача мысленных впечатлений была гораздо проще, эффективнее, чем передача словами.

Первым вышел из транса и прервал контакт Камбер. Он выпрямился в кресле и потер Онемевшие кончики пальцев, восстанавливая кровообращение. Веки Райса затрепетали, и он тоже сделал глубокий вдох, затем другой, третий, вытесняя из разума остаточные явления транса. Камбер зевнул и наполнил две кружки ароматным вином.

— Ты очень искусно провел считывание мыслей, хотя обстановка была сложная. Должен сказать, что я поражен.

Райс потер глаза и заставил взгляд сфокусироваться на Камбере.

— Да. Он великолепен, хотя и нетренирован. Но… — Он устало вздохнул. — Но, черт побери, почему такой незаурядный человек так искренне пожелал сделаться монахом! Это усложняет все дело.

— Он был честен перед собой. — Камбер улыбнулся. — Синхил — священник, он чувствует призвание к этому. И он — хороший священник. При нынешних обстоятельствах он и не мог быть никем другим.

— Джорем это бы понял, а я не понимаю, — упрямо настаивал Райс. — Весь вопрос в том, захочет ли он нарушить обет ради короны. Я уверен, что после соответствующего обучения он вполне способен быть королем. Но захочет ли он? Что для него выше: долг рождения или долг обета? Ему придется делать трудный выбор. Имеем ли мы право предлагать ему этот выбор?

— Нарушить обет и одеть корону? — Камбер вздохнул. — Жениться, произвести наследников, восстановить династию — это для большинства людей радостная задача. Но с Синхилом такого не будет. Боюсь, он — настоящий священник. И хотя мы можем уговорить его покинуть обитель, сбросить монашескую одежду, выйти в мир, жениться и надеть корону предков, — а я уверен, что мы это должны сделать, — он никогда не будет счастливым человеком, по-настоящему счастливым. Мы даже не имеем права предоставлять решение ему самому, если есть хоть малейший шанс, что он может отказаться. Синхил Халдейн должен стать королем.

— Но…

Райс положил локти на стол и, опустив на руки голову, погрузился в раздумья.

Камбер долго молчал и наконец спросил:

— Ты уверен в этом?

Райс покачал головой.

— Мы так мало знаем о нем. А что если мы ошибемся?

— Ошибиться могу только я. — Камбер хмыкнул. — Ведь вы с Джоремом уже решили выступить против тирании, свергнуть злого короля и восстановить истинного наследника трона.

Райс улыбнулся, несмотря на усталость, но затем снова стал угрюмым и посмотрел на Камбера.

— Я знаю. И ты, конечно, прав. Синхил обладает слишком большим потенциалом, так что мы должны попытаться посадить его на трон. Но цена…

— Она будет высока для всех нас. — Камбер кивнул. — И смерти крестьян — это не последние смерти, не окончательная цена, которую нам придется платить, И даже если нам удастся вытащить Синхила из святого Фоеллана, нам еще надо будет убедить его в том, что только он сможет нанести успешный удар.

Райс только кивнул в знак согласия и начал готовить себе постель. Но сон не шел к нему в эту ночь. Дневное напряжение истощило его и физически, и психически. Еще долго после того как глубокое, ровное дыхание Камбера возвестило, что тот уснул, Райс лежал на спине, глядя на темный потолок и слушая звуки, доносившиеся снизу из таверны, завывание ветра за ставнями.

Он продолжал думать о тех частях разума Синхила, которые он не смог исследовать: они находились за такими мощными непроницаемыми защитами, проникать за которые он не решился, боясь, что будет обнаружен. Он никак не мог предположить, что у людей могут быть такие защиты.

Знает ли Синхил, кто он в действительности, и задумывался ли он когда-нибудь над тем, что он — наследник рода Халдейнов и короны Гвиннеда, узурпированной жестокими Фестилами — королями Дерини.

ГЛАВА VIII

Жесток гнев, неукротима ярость, но кто устоит против ревности?[10]

Имре Фестил упражнялся в фехтовании на тренировочном дворе королевского дворца в Валорете, под бдительным оком наставника. По периметру площадки толпились приближенные, криками выражая свое восхищение и помогая владыке советами. Однако присоединиться к королю никто не решался: за малейшую оплошность можно было угодить в опалу.

Все знали, как не любит Имре, когда при нем обнажают оружие — даже люди, не раз на деле доказавшие свою преданность королю. Лишь немногие имели на это право — Армах и Селкирк, его учителя фехтования, и еще горстка избранных. Имре мог счесть изменой и попыткой покушения обнаженный клинок, даже если несчастный придворный желал лишь поупражняться в фехтовании. При малейшем намеке телохранители готовы были броситься на помощь своему господину, атаковав незадачливого партнера по тренировке.

Так что уроки фехтования были для свиты нелегким испытанием.

К тому же, Имре не слишком хорошо владел мечом. Хрупкое телосложение мешало овладеть этим искусством, да и не слишком-то оно и привлекало короля. Наставники весьма средне оценивали его способности и давно отчаялись сделать из правителя истинного бойца.

Однако одолеть его в бою было непросто. Часто бывало, что противник, обманутый неуклюжими маневрами короля, расслаблялся и получал удар, который в настоящем бою мог оказаться и смертельным. И хотя телохранители были все время рядом, тем, кто знал короля, было ясно, что Имре не привык полагаться на посторонних, чтобы защитить себя от возможных убийц.

Любимым оружием Имре был вовсе не меч, а небольшой кинжал. И в этой смертельной игре даже учителя должны были признать, что король очень опасен. Армах, который сегодня руководил занятиями Имре, уже получил рану в предплечье.