Серые будни (СИ) - "Likitani" Страница 25

— Он зашел!

— Понял! — раздался приглушенный крик из глубины здания.

Тварь же тем временем не спеша приближалась. На секунду замерев Проглот глянул сперва влево, а затем вправо, словно увидел что-то за деревянными стенами, но не придав этому значения пошел дальше. Выждав еще чуть-чуть Арк бросился назад, успев заметить, как массивные двери или скорее ворота церкви начали закрываться.

— Все на выход! — крикнул парень, ворвавшись в комнату, в которой столпились испуганные жители. — На улице все держитесь возле Риналы и помогайте ей!

Люди только этого и ждавшие рванулись наружу отталкивая друг друга. Хоть какой-то порядок смогли навести несколько мужчин вместе со старостой, иначе в давке многие могли пострадать. За спинами людей начали трещать доски. Проглот проламывал себе путь к ускользающей добыче.

***

Зайдя внутрь странного логова он не задерживаясь двинулся в сторону людишек, которых отчетливо чуял. Эти наивные столпились где-то в конце здания, надеясь видно спастись за тонкими дощатыми стенками. Он не особо торопился, раз уж человечки все собрались здесь, то вряд ли сбегут.

Дойдя до середины здания, он почувствовал, как несколько человечков обегают здание с боков. Судя по всему, они зачем-то решили зайти ему за спину. Не придав этому значения, он двинулся дальше. Вскоре позади хлопнула дверь, что ему не очень понравилось, но вернуться назад и сожрать людишек он не успел, их основная часть начала выбираться наружу с той стороны. Обескураженный этим происшествием он растерянно метнулся сперва в одну, а затем в другую сторону, но все же решил сперва догнать большую группу.

Без особого труда он начал проламывать тонкие доски, что не могли служить хорошей преградой от него. Проскользнуть в коридор изменив форму он не мог — слишком узко даже для него.

Практически добравшись до конца здания, он вдруг остановился. Вокруг начало, что-то происходить, что-то неприятное для него. Сперва это напоминало легкое покалывание по всему телу, но с каждой секундой оно становилось все сильнее. Недовольно поежившись он начал пробираться назад, тем более откуда-то спереди пахнуло дымом. Огонь был ему не так страшен, но, если пламя будет сильным, рано или поздно даже он может пострадать.

Выбравшись в главную часть здания, он обнаружил, что вход не просто закрыт. Перед ним и вдоль стен пылало несколько костров. От большого количества той травы, которой людишки покрывали крыши своих домов, огонь пылал жарко, с каждой секундой расползайся в разные стороны. Странное покалывание, которое не было связанно с огнем, к тому времени стало в разы сильнее. Ему казалось, что под его гнилую кожу загнали множество острых, непрестанно вращающихся игл. Боль он терпел очень хорошо, но эти иглы, ко всему прочему, заставляли тело неметь, становиться более податливым для огня, что было куда страшнее.

Впервые за всю долгую жизнь его обуял испуг. Затравленно оглядевшись он бросился к стене, вдоль которой огонь был еще слаб, а после попытался запрыгнуть на нее, но не смог. Грохнувшись на пол, он в панике решил заползти на нее изменив форму, но тут же понял, что совершил ошибку. Все сильнее разгорающееся пламя жадно облизнуло его ставшее таким уязвимым после смены формы тело.

***

Люди, столпившиеся возле все жарче разгорающейся церкви, усердно молились. Почти все они знали слова необходимой молитвы Сиценте, поэтому без проблем повторяли их за застывшей на месте Риналой. Ее голос каким-то образом выделялся из общей толпы, хоть девушка и не старалась говорить громко. Слова юной служительницы Церкви звучали отчетливо и немного строго, но вместе с тем певуче и непринужденно. Арк непроизвольно заслушался и в пол голоса начал повторять за девушкой, но его прервал громкий удар в стену здания.

Некоторые люди на секунду сбились с темпа, но не Ринала. Стоя с закрытыми глазами девушка будто и не понимала, что происходит вокруг и продолжала читать молитву, так что скоро толпа успокоилась и уже не так бурно реагировала на агонию твари.

Арк же поспешил к Бралу. Тот вместе с несколькими мужчинами на всякий случай сторожил ворота. Снаружи их подперли несколькими брусьями, что валялись внутри здания и по какой-то причине не пошли на строительство. Изнутри же ворота на засов запер сам северянин, успевший через небольшую дверку, задуманную судя по всему для повседневного пользования, забраться внутрь, пока Проглот громил задние помещения.

— Как думаешь, сгорит? — спросил Арк остановившись возле рыжего Охотника.

— Если девчонка и крестьяне его ослабят молитвой, то должен. Наверно, — неуверенно ответил воин.

— Крим, кстати, как? Выживет?

— Ринала его успела осмотреть. Прочитала какую-то молитву, а потом его местной знахарке передали. Думаю, должен поправиться, — пожал плечами Брал.

Тварь внутри затравленно и немного жалобно заревела, и еще раз ударила в стену, но в этот раз слабее.

— Может зря мы Крама в город отправили? — задумчиво произнес секирщик.

— Гильдию предупредить надо в любом случае. А так может нас повысят, за то, что сами справились.

— Молись чтобы не наказали, за то, что сразу в деревню не пошли и гонца не отправили, — буркнул рыжий.

Спустя еще, наверное, десять минут возле церкви невозможно было находиться. Здание пылало полностью и изнутри не доносилось ни звука, кроме треска сгорающего дерева. Крестьяне перестали молиться и отошли подальше. Ринала была столь вымотана, что шла, опираясь на плечо Арка, а раненного Крима несли на кое-как сооруженных носилках.

— Слава Богам все закончилось, — устало улыбнулась девушка.

— Ага, в большей степени благодаря тебе, кстати, — заметил Арк аккуратно придерживая блондинку.

— Не без помощи крестьян, да и вы все тоже постарались. У меня бы духу не хватило сыграть с таким чудищем в догонялки.

— Да ничего особо сложного, если честно, — поравнялся с ними Брал.

— Конечно, бегали то в основном я и Крим, — возмутился Аркум.

— Зато я придумал этот гениальный план, а потом раненного на себе тащил. И в церковь я забрался, чтобы засов накинуть!

Весело переговариваясь Охотники вошли в полуразрушенную деревню. Крестьяне, не смотря на огромный ущерб их хозяйствам тоже были рады. Тут и там слышались шутки и смех, кто-то договаривался с соседом о том, чтобы взять пару голов овец в долг, другие уже решали кому первым будут помогать с ремонтом. В общем работы было полно. Но люди не отчаивались, ведь они остались живы, а это главное.

Сказ шестой. Караван

Зима в этом году выдалась довольно снежная, не считая того странного затишья в начале, конечно. После того раза снег сыпал по несколько раз за седмицу и вскоре из деревни стало трудно выбираться даже на лыжах. Из-за этого, а еще из-за взбесившегося Хранителя леса, охотники не уходили далеко от опушки ограничиваясь проверкой ловушек.

Новые лыжи Хакар решил не вытачивать, вовремя вспомнив, что вещи можно оставить в Гильдии. Многим Охотникам, также, как и ему, было неудобно добираться до дома после смены сезонов. У кого-то из них дома вообще не было. Поэтому Гильдия, за символическую плату, брала вещи своих людей на хранение, а также могла пересылать их в нужные города. Так что Хак решил взять лыжи отца, а после оставить их в хранилище с наступлением тепла, как и теплую одежду.

Примерно во второй половине зимы наконец-то установилась относительно спокойная и бесснежная погода. Хаку, которому в одиночку приходилось разгребать двор, облегченно выдохнул. Хакар же, решив, что особого смысла больше ждать не было, начал собирать вещи. Все в его семье уже смирились с тем, что парень вновь покидает родной дом, тем более даже дураку было ясно, что нужно сообщить в город о происшествии с лешим. Деревенские охотники старались не ходить поодиночке, так что новых жертв пока что удавалось избегать, но на долго ли?

Деревню Хак покидал тяжело нагруженным. Для зимнего перехода через лес ему пришлось взять много вещей и в довесок к ним «летние» вещи. Охотник решил не тратить много времени на добычу еды во время перехода, поэтому значительную часть поклажи заняла провизия, особенно учитывая, что с собой Хак решил забрать Добряка. В добавок ко всему денег у него почти не осталось, поэтому вместо них пришлось взять немного пушнины, которую, конечно, тоже нужно было тащить на себе.