Наталья Ручей - Любовь в облаках Страница 25

Он выкарабкается. Он сможет.

— Да кто бы сомневался? — невесело улыбнулся отец. — Когда так ждут, всегда возвращаешься.

Подозреваю, я покраснела, потому что отец совсем опечалился.

— Доди, послушай, — на этот раз он выдержал совсем небольшую паузу, минуты в две, — сейчас все будет зависеть от тебя. Выходишь дракона, дозовешься — вернется. Не выходишь — я заберу тебя домой, понятно?

Вот так вот, значит, поставил меня перед фактом. Я кивнула, но это вовсе не значило, что я сдамся.

— Если не очухается за три дня, я заберу тебя, — мягкий тон отца не оставлял сомнений в бесполезности спора. — Я буду неподалеку.

Надежда выкрутиться и оттянуть время растаяла.

— Но самое сложное, — отец кивнул, подтверждая мои мысли, — что пока у тебя будет шанс вернуть его, помочь не смогу. Тебе придется все делать одной. Понимаешь?

Кивнула опять, хотя понимала все меньше.

— Он не подпустит к тебе ни одну мужскую особь, да и женской будет не слишком рад.

Вообще перестала понимать. Разве Аодх может что-либо делать в таком состоянии? В том числе и влиять на то, кто ко мне подойдет, а кто нет?

— Ты все увидишь, сложно объяснить. Но я хочу, чтобы ты запомнила четко: ты будешь одна с неподвижным драконом, но ему все равно нужно есть, пить и так далее, — он поморщился. — Или он не наберется достаточно сил, чтобы вернуться к тебе.

Вернуться…

Ко мне…

Ух, пока подумаем о первостепенном: если я продержусь три дня, Аодх вернется к жизни. Всего лишь три дня. Я смогу. Я, правда, не представляю как, но смогу точно. На первое время у нас есть фрукты и овощи, в термосе свежая вода, а после я что-нибудь придумаю.

— Не представляю что, Доди. Самое разумное — забрать тебя прямо сейчас, но ты мне потом не простишь, а драконы мало того, что злопамятны, так и живут долго. К тому же, в тебе слишком много от меня, чтобы рисковать.

Да, я папина дочка.

— И папа очень этим гордится, — улыбка сняла напряжение с мужского лица, а мне захотелось обнять его крепко-крепко, чтобы он понял, как яим горжусь! Он у меня самый сильный, самый красивый, самый ленивый…

— Хватит, Доди, — улыбнулся еще шире, — у тебя потешно получается путать хвалебные оды обычных землеходящих и драконьи, а я подобрался к самому сложному.

Я вся внимание. Кормить, поить, ухаживать — это я запомнила, а что еще? Не дергать сильно за хвост? Полировать чешую?

— Я думал, как бы тебя к этому подготовить, но не привык миндальничать. Давай-ка я перейду, наконец, к главному, ты покричишь, поплачешь, а потом быстро успокоишься, потому что папа истерик не любит, и еще раз все обдумаешь.

Отец уже минут десять ходил кругами, утруждая языки, и я боялась даже моргнуть, чтобы не пропустить ни слова. Пожалуй, это была самая его длинная речь.

— В общем, Доди…

Я напряглась в его руках, попыталась приподняться, но снова не вышло. Ладно, полежу пока, отдохну, вон сколько работы в ближайшем будущем предстоит. И насижусь, и нахожусь еще.

— Нет, Доди.

Видимо, я все-таки моргнула.

— Что «нет?»

Но хоть голос потихоньку возвращается, а то совсем катастрофа.

— Ты пока не можешь ходить.

А, в этом смысле? Фух, ну да, пока не могу, но ведь у меня есть знакомый наполовину дракон и наполовину демон, у которого масса талантов. Ладони у меня вот уже не болят, царапины затянулись — спасибо, и голос почти нормальный.

— Ходить ты пока не сможешь, Доди.

А я подумала, что трудно Аодху со мной придется — отец вот сегодня несколько раз повторяет, а до меня не доходит.

— Это последствия выбора, — медленно, наверное, чтобы уж точно дошло, пояснил отец. — Как выбор отразится на саинтэ, предугадать невозможно. На кого-то действует так, на кого-то иначе… — Прямой взгляд черных глаз. — Ты какое-то время не сможешь ходить.

Вот как…

Всего-то.

Я героически молчала. Немного дрожала, конечно, но это не страх, а ветерок, вдруг сорвавшийся, и удивление от громкого крика птицы, что попалась в расставленные ветки курнабуса. Я не смогу ходить. Не смогу ходить. Ходить. Не смогу.

— Какое-то время, не навсегда.

Ну вот, я так и думала, что случай не безнадежный, бывает гораздо хуже, я точно знаю. Один из соседских мальчишек в нашем районе упал с обрыва, и теперь вообще никогда не сможет встать на ноги, а ведь он грезил о крыльях легал! Он перестал мечтать, перестал верить, только сидит в комнате с закрытыми ставнями и дышит по привычке. Так что подумаешь — не могу ходить, у меня есть цель, я должна, и я знаю, что это временно.

— Как долго?

Отец не ответил.

Не страшно. Если я правильно поняла, просиди я в пещере, притворись, что дракон для меня ничего не значит, с моими конечностями все бы было в порядке. А теперь вопрос — смогла бы я отсидеться, зная наперед, чем обернется для меня вылазка? Нет. Поэтому толку тратить эмоции на сожаление и тупые вопросы, если нужно как можно скорее действовать? Я не для того сделала выбор, чтобы удариться в панику, за время которой Аодх умрет. Убить противника для демона слишком просто, поэтому он бросает его в агонию между жизнью и смертью. Я знаю. Я видела.

— Мне жаль, что ты видела.

Мне нет.

Отец прекрасен в своей демонической сущности, и мне не стыдно, что вид изувеченного ядовитыми плетями противника был мне приятен, более того — грел душу. Давняя история, мне и пятнадцати не было, когда один из монстров Наб пытался наложить на меня свои лапы. А позже, когда нас нашел отец, эти загребущие лапки кровавыми кусочками лежали рядом с корчившейся в судорогах тушей. Я боялась, что придется собирать по кусочкам Аодха, потому и выбежала, но отец уже знал, что я… Словом, он оставил выбор за мной, и я выбрала.

— Никто не осудит, если ты передумаешь, Доди. Твоя привязка к дракону не такая сильная, она пройдет. Я могу забрать тебя прямо сейчас, со мной тебе будет проще.

Привлекательно быть рядом с папой, чувствовать себя нежным цветочком, который он охраняет, вот только есть тот, кому я нужнее и кого нужно мне охранять.

— Ты можешь перенести нас с Аодхом куда-нибудь, где проще будет обоим?

— Нет. Порталы здесь закрыты, туша у него откормленная, да он и не дастся. Я перенесу его в пещеру, это единственное, что я могу для него пока сделать.

— Спасибо.

Раз папа сказал «нет», я папе верю. Он мог любого бросить и подставить, кроме нас с мамой. Ну, что ж, посмотрим на что я гожусь и не пожалеет ли авантюриновый, что на меня нарвался?

— Доди, — отец провел ласково по щеке, мне нравилось, когда он так делал, — дракон никогда не пожалеет, что нашел саинтэ, даже если она выберет не его. Он знал, что рискует. Он знал, кто я. Я видел это в его мыслях, его воспоминаниях. Он подготовился к встрече.