Лич на стажировке. Часть 2 (СИ) - "Алаис" Страница 25

— Пусть Суртаз хранит тебя, — проскрипела я, с удивлением обнаружив крепкую хватку тонкой ладони жреца вокруг своего запястья.

— Благодарю… госпожа, — улыбнулся Килир и, прежде чем я успела выдернуть руку, легко склонился и коснулся губами пястных костей моей руки.

Ну что сказать, новый уровень степени омерзения достигнут! Я едва удержалась от того, чтобы припечатать макушку жреца сжатой в другой руке коробочкой с артефактом.

— А зря…

— Поумничай мне тут.

Отвлекшись на подселененца, я пропустила момент, когда жрец отпустил мою руку и, плавно отлетев назад, растворился в воздухе. Кажется, он что-то при этом еще сказал, но я не расслышала. Впрочем, не больно-то и хотелось. Главное, что отлип. Надеюсь, что надолго.

Я задумчиво посмотрела на свое запястье. Меня при жизни столько раз не целовали, сколько уже успели облобызать эти несчастные косточки за считанные дни. И ладно — Тид, но этот престарелый…

— Это тебе еще массово не поклонялись… — Альд сопроводил свои слова странным смешком.

— В каком смысле?

— В прямом.

— Надеюсь, и не будут, — перспектива подобного меня как-то не особенно прельщала. Хотя я поймала себя на мысли, что в какой-то степени, возможно, это было бы и приятно… Но только чуть-чуть.

— На самом деле это быстро надоедает.

— Тебе поклонялись, что ли?

— И мне, и другим ученикам. А уж что творилось вокруг самого Суртаза…

— Представляю…

— Нет, не представляешь.

Спорить с подселенцем было откровенно лень, поэтому я занялась укладыванием в поясную сумку оставшихся в телеге вещей. Приятная мелочь — все мое осталось на месте. Неприятная — среди моих вещей оказался сюрприз.

— Это еще что?

Мой вопрос был скорее риторическим. Вряд ли подселенец мог знать, что находилось внутри довольно крупной склянки из темного стекла.

— Похоже на подарочек от Килира. А что внутри… Не откроешь — не узнаешь, — задумчиво ответил Альд. — Другое дело, стоит ли это открывать…

— Там что-то внутри. Что-то… Альд, там…

— Да, глазные яблоки. Хм… Намек на то, что он следит за тобой?.. — предположение подселенца звучало тревожно. Наверное, будь я живой, меня бы замутило. — Откупорь.

— Может, не надо?..

— Я не заставляю тебя их примерять. Просто хочу посмотреть.

Теперь руки дрожали уже у меня. Отковырнуть залитую воском пробку удалось далеко не сразу. А когда удалось, и я заглянула в широкое горлышко…

— Альд, это же…

— Держи себя в руках, ты говоришь вслух.

Рука со склянкой дрогнула, и я едва успела подставить вторую ладонь под выплеснувшуюся из нее жидкость. Глазные яблоки выскользнули последними. Мне не показалось. Я не ошиблась. Слишком примечательная радужка. Желтая, с мелкими зелеными крапинками. У меня было время ее рассмотреть, когда…

— Успокойся, — с нажимом произнес Альд. — Если ты сейчас потеряешь контроль над эмоциями…

Слова подселенца утонули в захлестнувшей меня волне вины.

— Успокойся! — рявкнул подселенец.

От неожиданности я сжала ладонь, и глаза выскользнули из нее. С отвратительным влажным звуком они шлепнулись на камень мостовой и… стали стремительно разлагаться. Правильно, никаких следов. Чтобы никто не знал, кроме меня.

— Пока ты горюешь о бедном загубленном тобой мальчике Тиде, которому на это уже давным-давно плевать, — ядовито произнес Альд, — Килир открыто показал тебе свой… характер. И, не исключено, что еще и степень заинтересованности тобой.

— Одержимости, хочешь сказать? Это же… Альд, это — глаза Тида. Килир убил его!

— А вот насчет этого я не был бы так уверен. Найди бледная тварь мальчишку уже мертварем, то он выглядел бы… несколько иначе в своей посмертной форме.

— Еще лучше. Выходит, Килир… — я добавила в свой голос сарказма, — вырезал Тиду глаза и бросил его, раненого, где-то за пределами заставы?

— Ну-у-у… Не исключено.

— И ты считаешь, что он вправе так делать?!

— Формально — вправе. Мальчишка проявил к тебе непочтительность. А так как Килир, видимо, считает себя хозяином на той заставе, то… Назначил наказание по своему усмотрению. Я склоняюсь к мысли, что он видел Тида под приворотом…

— Вообще-то меня интересует ТВОЕ мнение по этому поводу.

— Я предпочту оставить его при себе. Тем более, ты вполне способна догадаться сама.

От холодного ответа Альда мне стало еще горше. Руки затряслись, склянка выскользнула из пальцев и со звоном разбилась о камни рядом с лужицей слизи, в которую превратились когда-то принадлежавшие Тиду глаза. Каким бы ни был этот парень полудурком, он не заслужил такой судьбы…

— А теперь, пока ты не рассыпалась от трясущих тебя эмоций прямо во дворе — собери вещи и отправляйся в свою комнату.

Приказной тон подселенца всколыхнул во мне слабую волну возмущения, но перечить сил не было. Да и смысла — тоже. Мне нужен был отдых. Слишком все… сложно сегодня.

Наскоро побросав в сумку куклы и пергамент, я развернулась и снова зацепилась взглядом за лужицу слизи и стеклянные осколки рядом с ней.

— Живее, — напомнил подселенец.

Я двинулась вдоль стены к углу здания. Завернула за угол, увидела Мэба, остановилась.

Парень сидел на низком табурете у входа в дом коменданта по другую сторону внутреннего двора. Прислонившись к стене, он прикрыл глаза и подставил лицо слабым лучам стоявшего в зените осеннего солнца. Его измученный, но при этом умиротворенный вид напомнил мне о полузабытом случае, когда тетка-повитуха взяла меня с собой на сложные роды. К счастью, последняя помощь некромага тогда не понадобилась. И выражение лица Мэба было очень похоже на то, каким выглядело всплывшее в моей памяти лицо молодой матери с двойней на руках.

— Как ни крути, комендант действительно обязан ему жизнью, — заметил Альд. — Так что твое сравнение…

— Это не сравнение. Просто… вспомнилось.

Всего лишь воспоминание, которое потянуло за собой череду других. Куда менее приятных. Совсем безрадостных.

— Ничего не бывает просто так.

— Интересно, тогда ради какой великой цели полгода спустя из всего нашего поселка в живых осталась только я?..

— Ты жалеешь об этом?

Вопрос застал меня врасплох. Я действительно не знала, что на него ответить. Точнее, мнение по поводу самого факта собственного существования в нынешней форме у меня менялось чаще, чем погода ранней весной.

— Нет… наверное.

— Ну, по крайней мере не уверена в обратном, и то хорошо, — хмыкнул Альд. — Хотя бы на данный момент.

Мне нечего было ответить. Да и не особенно хотелось.

— В любом случае, — злорадно добавил подселенец, — моей уверенности хватит на нас обоих.

В чем он уверен — я предпочла не уточнять. Мэб продолжал безмятежно сидеть возле двери, из чего я сделала вывод, что коменданта удалось отвоевать у смерти. Но незаметно пролететь к жилому корпусу не удалось.

— Шиз? — тихо позвал меня некромаг. Глаза при этом он не открыл. — Я уж думал, ты там к земле приросла. Как ты?

— Жить буду, — прошелестела я. Мэб криво ухмыльнулся в ответ, оценив шутку. — Как комендант?

— В норме. Поваляется пару дней, и будет как новенький. Если, конечно, Нэль не отбудет раньше.

— В смысле?

— Нэллинэль, можно сказать, единственная, кто хоть как-то может повлиять на старика, — снова кривая ухмылка. Но на этот раз — скорее печальная. — По крайней мере, она умудряется доносить до него свои доводы так, что он иногда даже прислушивается. Поэтому уговорить старика отлежаться хоть немного сможет только Нэль. Но она к нам ненадолго, к сожалени…

— Обратно на передовую?..

— Угу. Разведчики говорят, что скоро возможно полномасштабное вторжение, — Мэб вздохнул и открыл глаза. Серые радужки казались неестественно светлыми на фоне покрасневших белков. — Оче-ред-но-о-о-е… — протянул он.

Плохая новость. Очень-очень плохая. Кости Суртаза, ну сколько можно-то?..

— Ты отдыхать собиралась, вообще-то, — в голосе подселенца снова зазвучали старые добрые нотки бесконечного терпения.