Карина Пьянкова - Прикладная некромантия Страница 25

— Келе, постарайся! — шепотом взмолился Рем. — Ради Рельки.

«И ради себя», — мысленно продолжил я. Если сейчас не сделаю то, что просят, — быстро запишут в ряды неблагонадежных. А это чревато.

Я медленно повернулся к телу и заставил себя смотреть на него. И глазами, и магическим зрением.

— Ее убили здесь. Тут все вокруг пропахло смертью, — неуверенно начал я.

Нас уже учили читать по оставшимся следам жертвоприношений. Ничего сложного, если есть чутье. Я так и вовсе сдал зачет, можно сказать, не глядя. Но тот же Алан проваливал шесть раз, и преподаватель отстал от него только из милости.

Тело было в ужасном состоянии. Раны наносились произвольно и неаккуратно, причем все они были несовместимые с жизнью. Такие повреждения не могли причинить достаточно страданий для нормального проведения ритуала, в этом я готов поклясться.

Затем мое внимание привлекло какое-то мерцание то ли на физическом, то ли на магическом уровне.

— Звезда. Семилучевая. Стандартная фигура для ритуального мучительства. Для жертвоприношений не используется. О мучительстве говорит и характер ран. Ее пытали перед смертью. Точнее, хотели пытать.

Я окинул всю картину взглядом еще раз и, будто против своей воли, выдал:

— Это совершенно точно кто-то не из наших.

В своих словах я уверен.

— Почему? — тут же взвился Каракнций-южанин.

К бесам их лояльность. Она существует ровно до тех пор, пока паленым не запахло или пока гладишь светлых по шерстке, потакая каждой дури. Стоило же мне заявить о непричастности к делу некромантов, как страж магического порядка тут же ощерился, словно оголодавший волк при виде забредшей в лес овцы. Неприятно. Особенно неприятно, если учесть, что творится со мной в случае истерики… А ведь рядом наверняка есть погост. И стоит мне только выпустить из-под контроля свои расшатанные нервы, как в обители мертвых станет необыкновенно весело. И тогда даже мать и бабка не отмажут меня от служителей правосудия.

— Так почему? — повторил уже чуть спокойнее Тейнор, вглядываясь в мое лицо так внимательно, будто искал там что-то подозрительное.

Я тут же предпочел повернуться к мертвой Рельке. Она, по крайней мере, не бросится на меня. А Карающий может.

— Потому что такого идиота отчислили бы еще с первого курса. Звезда вычерчена неправильно, лучи неодинаковые. Одному Дракону известно, что произойдет, если подобным образом накорябать. Любой некромант скорее повесится, чем будет так рисковать.

Не рвануло, вероятно, лишь потому, что убийца не получил нужного количества энергии для активации. Даже этого не сумел сделать.

Затем я сосредоточил все свое внимание на теле, пытаясь прочесть точную причину смерти. Рассматривать своего товарища по учебе, словно обычный объект изучения, оказалось тяжело. Я знал, что говорить нужно объективно и бесстрастно, но это же была моя подруга, которую я знал и любил настолько, насколько мог. Но сейчас важно только то, что я могу сказать о ее трупе…

— Она умерла от кровопотери.

— Как ты можешь быть в этом уверен? — вступил в беседу-допрос Халдрид. — Как можно определить причину смерти навскидку, без диагностирующих заклинаний и заключений экспертов?

Тейнор почтительно посторонился, пропуская поближе ко мне коллегу. До меня дошло, что именно Халдрид, а не вспыльчивый южанин, в их паре главный. И взгляд у северянина куда более тяжелый и пристальный, хоть он и вел себя дружелюбнее.

— Смерть — это наша профессия. Я знаю, — пробормотал я, слабо представляя, каким образом смогу подтвердить то, что понимаю на интуитивном уровне.

— Хорошо, — мрачно согласился Халдрид. — Почему тот факт, что девушка умерла от кровопотери, говорит о непричастности к ее смерти некромантов?

Тейнор вопросительно покосился на коллегу, тот коротко кивнул, будто что-то подтверждая.

Идиотизм. Интересно, за кого они принимают мастеров смерти? За дураков и бездарей?

— Во время ритуального мучительства магическая энергия черпается из боли жертвы, а не из смерти. Как только жертва умирает, приток силы обрывается. Поэтому пытают, не причиняя повреждений, несовместимых с жизнью, и страхуют от смерти, которая может наступить в результате болевого шока, — медленно и доходчиво объяснял я то, что для любого из нас было очевидно. — При этом раны наносят методично и аккуратно. А тут… работал какой-то мясник. И уж точно ни один некромант, если он в здравом уме, при ритуальном мучительстве не будет повреждать артерии.

— А здесь они повреждены? — снова задал вопрос Халдрид.

И чего ты у меня спрашиваешь, а? Слабо подойти к трупу и посмотреть самому?

— Как минимум бедренная на правой ноге, — ответил я. — Но даже этого хватило бы для того, чтобы Релия истекла кровью за несколько минут.

Карающий кивнул, что-то решив для себя.

— Что еще можете сказать?

Бесы. Как нас учили? Сперва определяется причина смерти. Затем — проводимый ритуал. Что для этого надо? Правильно, прочитать вчерченные в звезду руны.

— Смерть, — озвучил я символ первого луча. — Сила. Дорога. Перерождение. Жизнь. Связь.

Последняя закорючка была практически нечитаемой. Какая-то мешанина из линий. Пусть Дракон сожрет того, кто это писал, и переваривает вечность. И не только за смерть моего друга, но и за отвратительный почерк. Ему вообще кто-нибудь говорил, что опасно для жизни так коряво чертить знаки при проведении ритуала? Вряд ли.

И все же, что это такое? Если бы верхняя линия оказалась чуть изогнутой, то я прочел бы руну как «огонь». А если центральную черточку наклонить вправо, то скорее всего как «сердце». Только ни ту, ни другую руну в некромантии не используют. Хотя… А кто сказал, что это именно наш ритуал?..

На что вообще эта галиматья похожа больше всего, если отбросить в сторону все наши обыкновения? Ну же, Келе, думай! У тебя это иногда хорошо получается!

Я минут пять всматривался в символ, который казался таким чужим, враждебным и будто бы отторгал меня… Отторгал. А если…

— Свет?! — не веря самому себе, воскликнул я, в изумлении взглянув сперва на ректора, а потом на обоих Карающих. — Но как такое… Это же магия на крови, какой, к бесам преисподней, тут может быть Свет?!

Все присутствующие будто окаменели, а позади меня прозвучал совершенно спокойный и ровный, как на лекции, голос нашего культуролога:

— Обыкновенный, Эльдан. Самый что ни на есть обыкновенный. Практически каждая магия имеет отрасли, где используется кровь. Только сейчас об этом не принято вспоминать. И многие ритуалы светлых магов не менее жестоки, чем ритуалы некромантов.