Александр Мазин - Малышка и Карлссон-2 Страница 25

– Дурачок,– прогудела она.– Зачем с сидом живешь? Постареть не терпится?

– Пусти,– прохрипел Гоша.– С кем хочу, с тем и живу.

– С кем хочешь? – Гошу снова куснули. На этот раз – за ухо.– Да кто тебя, дурачка, спрашивает, что ты там хочешь…

Зеленоватые глаза оказались совсем близко от Гошиного лица…

И тут он все вспомнил! Ах ты!.. Если бы не проклятое похмелье, он бы вспомнил намного раньше. И не оказался бы в такой…

– Головка болит? – участливо поинтересовалась троллиха. И быстро облизала Гоше лицо. Гоша не успел уклониться… И голова у него прошла. Отходняка – как не бывало.

– Не трепыхайся, человечек.– Пальцы троллихи сдавили Гошин затылок, наклоняя его голову книзу.– Не трепыхайся, сидов любовничек. Сейчас я тебя немножко поправлю…

Всё закончилось довольно быстро. И практически без потерь, если не считать сломанной мебели.

Измятый, как после турецкого массажа, Гоша распластался на ковре. Троллиха сидела на одном из уцелевших стульев. Вид у нее был – как у кошки, слопавшей миску сметаны. Кошки размером с небольшую медведицу.

В дверь кабинета тихонько поскреблись.

– Георгий Анатольевич, у вас все в порядке?

– Сгинь! – рявкнул Гоша и сделал попытку подняться с ковра. Троллиха попытку пресекла, водрузив ногу на Гошину грудь.

– Ну а где же твой сид? – промурлыкала она.– Куда он подевался?

– Карина уехала,– просипел Гоша, пытаясь спихнуть с себя ногу. Его лишь однажды так же унизили. И сделал это братец этой бешеной.

– Куда уехала? С кем? Зачем?

– Пусти меня! Пока не отпустишь, ни слова…

Могучая рука ухватила Гошу и легко, словно ребенка, усадила в слегка попорченное кресло.

– Поговорим,– сказала троллиха миролюбиво.– Выкладывай все, человечек, и я тебя не обижу.

Гоша поглядел на свою собеседницу, еще раз вспомнил Карлссона и его зверюгу, оценил ситуацию и решил, что запираться не стоит. Чай, не у прокурора.

Гошина версия событий отличалась краткостью и бессвязностью. Да, была у Каринки подружка Катя, которую, как выяснилось, украл один хмырь. Дружок этой Кати заявился среди ночи и наехал на Каринку – типа, она во всем виновата. Каринка отбрехалась и даже помогала им Катю искать. Вот и вся история.

– Четыре дня как уехала,– сказал он.

– Куда?

Гоша мрачно посмотрел на троллиху. Вспомнил, как уезжала Карина,– и помрачнел еще больше.

– Она мне не докладывает,– буркнул он.– Мы же, елы-палы, бизнес-вумен. Все такие самостоятельные…

– А ты чего с ней не поехал?

Гоша ничего не ответил. Набычился.

– Что, хахаля себе завела? – проявила проницательность троллиха.

– Да какой там хахаль,– с досадой сказал Гоша.– Пацан-то совсем зеленый, к такому и ревновать западло. Не въезжаю, зачем она его с собой потащила. Говорит – чисто по делам. Но я-то вижу, как он на нее смотрит. Сам так смотрел поначалу… А пацан ваще салабон. Я говорю: давай, я с тобой, так нет. Будешь, говорит, тут за главного. Только девок мне не порть. А на что мне эти девки…

Троллиха посмотрела на Гошу с сочувствием. Этот тощий человечек ей сразу приглянулся. Вот ведь тоже скучает. Тоскует. Пускай – по сиду, но все равно жалко.

– Вот так нас жизнь и разлучает с близкими,– философски заметила троллиха.– Я тоже вот – приехала брата проведать – а его нет! Страшно сказать, сколько лет я его не видела! Теперь неизвестно, когда увижу. И увижу ли…

– Это Карлссона-то? – спросил Гоша, тоже поглядев на троллиху с некоторой симпатией.– Да что ему сделается. Чисто конкретный мужик. И зверюга у него супер. Где он ее раздобыл? Я бы тоже такого… Не знаешь, где щенка купить?

– Это Хищника-то? – Троллиха захихикала басом.– Хищника купить… Ну ты и скажешь!

– Нет, ну где-то же их берут, выращивают…

– Берут,– согласилась троллиха.– И выращивают. Со своим братец, считай, всю жизнь вместе.– Она снова захихикала.– Глупый ты, человечек. Они ж братья молочные.

– Да ты что?!

– А ты думал!

В дверь опять постучали.

– Сейчас,– крикнул Гоша.– Эй, кто там, пива мне принесите упаковку. И пожрать что-нибудь закажите. Пиццу там или что? Пиццу будешь? – спросил он.

– Не откажусь,– скромно потупилась троллиха.– И от пива тоже.

– Две упаковки,– гаркнул Гоша.– Я помню, как твой братан пиво дул,– сказал он.– Ты небось тоже…

– Тоже,– подтвердила троллиха, и щеки ее слегка порозовели.

– Ну, я так и думал. Меня, кстати, Георгий зовут. А тебя?

Глава двенадцатая

Дима в Стокгольме

Идет по лесу эльф. Вдруг слышит: кто-то стонет:

– Ой плохо мне, ой как тяжко!

Эльф оживился, заинтересовался, подошел поближе, видит – сидит на пеньке тролль, за голову держится.

– Ох плохо мне, ох тяжко!

Эльф подобрал камень побольше, подкрался…

Тролль стонет:

– Ох тяжко! Ох… (Эльф ему по макушке – хрясь!) …плохо! И с каждым днем все хуже и хуже…

Дима сел на постели и огляделся. Он был один в большой светлой комнате с дорогой мебелью, картинами на стенах и телевизором с диагональю в метр. Но чувствовал он себя препаршиво.

«Где это я? – подумал Дима.– Ах да, это отель».

И порадовался – хоть что-то отложилось в памяти от вчерашнего. Нет, на самом деле запомнилось многое, честно говоря, почти всё. Кроме самого главного.

Дима смутно помнил, как вчера они с Кариной прибыли в Стокгольм. Потом ехали на машине (Карина арендовала машину), потом оформлялись в отеле и ходили ужинать в ресторан под открытым небом, напротив какого-то памятника. Потом долго гуляли по Стокгольму. Вечером снова ужинали, уже здесь, в отеле… А вот ночью… Что было ночью, Дима опять не помнил. Ничего не помнил! Несмотря на то что накануне нарочно пил только сок и колу.

На полу лежала карта Стокгольма. Дима поднял ее, разглядывал некоторое время. Надписи на карте были на шведском. Ничего не понятно. Острова какие-то, мосты… Как в Питере. Нет, ну это засада какая-то… Совсем ничего в памяти не осталось!

Дима сжал виски ладонями и попытался вспомнить хоть что-нибудь.

Но, как и в прошлый раз, в голове не возникло ни единого осмысленного образа. Зато по коже побежали мурашки, сердце забилось чаще, на лице выступил пот.

Дима бросил карту, встал с постели, подошел к окну и прижался к холодному стеклу лбом, чтобы успокоиться.

Снаружи, прямо за окном, выходящим на набережную, по реке, удивительно похожей на Неву в районе Петропавловской крепости, медленно проплывал огромный белый паром компании «Силья Лайн». На таком же пароме они накануне прибыли в Швецию. Именно там, во время переезда, с ним второй раз случилась эта потеря памяти.

Тогда Дима списал ее на злоупотребление шведским столом с бесплатным алкоголем. Досадно, конечно: провести ночь в одной каюте с прекрасной женщиной (или эльфийкой, какая разница) и при этом даже не помнить, а было у них что-то или нет? По логике, было, еще в Питере. Но тогда Дима вообще был как в бреду. И тоже ничего не мог вспомнить… А теперь то, что сначала показалось смешным, вызывало даже не досаду, а откровенный страх.