Макс Далин - Убить некроманта Страница 25

Зима тогда, помнится, стояла очень холодная, ветреная, почти бесснежная. И на удивление спокойная. В столице воцарилась такая тишь да гладь — наверное, люди дядюшки ее больше не мутили! — что я даже бал дал против своих правил. Приезжала Розамунда, испортила мне хорошее расположение духа, обозвала грязным выродком, окатила Нарцисса ледяным взглядом, от которого бедняга чуть сквозь землю не провалился, потанцевала — и уехала. Все шло, как обычно.

А в самом начале весны я получил первые известия о Добром Робине.

Этот Робин оказался удивительной личностью. Сам факт его существования примирил с моим существованием половину Большого Совета. Вероятно, некоторые мои вельможи рассудили так: если выбирать между Добрым Робином и мной, то я оказываюсь меньшим из двух зол.

Шайка Робина начала устраивать безобразия на дорогах Междугорья еще зимой. Но в марте он перешел все границы — напал на обоз, который вез в столицу подати из северной провинции. Это уже показалось мне серьезным: какой-то скот запускает лапу в мою казну и ставит мой бюджет на будущий год под сомнение. Да прах же его возьми!

Я приказал шефу жандармов навести порядок. Он с энтузиазмом согласился. Еще бы, ведь Добрый Робин забрал изрядную часть его жалованья! Меня это вполне устроило, я подумал, что дело решится с помощью живой силы, без участия сил сверхъестественных.

Как бы не так.

Недели не прошло — мне сообщили обнадеживающие новости: Добрый Робин убил бригадира жандармов, отряд понес изрядные потери, а трупы бандиты сожгли, вероятно опасаясь, что я их подниму. Вдобавок тупое мужичье, которому он швырял краденые деньги и пачкал мозги, ввязалось в заварушку — холопы сожгли конюшню местного барона и разграбили его амбары. Уже ни на что не похоже.

Я собрал чрезвычайный Совет. Премьер и казначей были в ярости. Владельцы северных земель — в ужасе. Никто не сказал ничего дельного, только разорялись на тему «повесить — отстричь башку». Я понял, что мне опять заниматься грязной работой самому.

Я приказал привести в боевую готовность гарнизон крепости в Северных Чащах. И прислал на помощь к ним два кирасирских полка с восточной границы — от сердца оторвал, но беспорядки там начались не на шутку. Хотелось покончить с этим скорее.

Месяц я получал депеши с севера, полные таких новостей, что в конце концов у меня начал болеть живот при виде очередной бумаги. К середине апреля узнал: Добрый Робин с бандой, уже превосходящей числом личного состава несчастный потрепанный гарнизон, направляется по большому северному тракту в столицу, по дороге грабя встречных и поперечных.

В столице — и у меня в приемной — появились аристократы, уехавшие из своих имений от греха подальше. Все разговоры при дворе сводились к одной мысли: «Вы только подумайте, какой кошмар», — но мысль эта имела некий тайный и довольно веселый подтекст.

Дело в том, что идеология у гада к тому времени уже совершенно прояснилась, он о своих взглядах вопил направо и налево. Итак: милый мальчик счел, что его бедную родину оскорбляет сам факт присутствия некроманта на троне. Я уже запятнал себя всеми мыслимыми злодеяниями и переполнил чашу терпения людей на земле и Бога на небе. Я должен отречься от короны — или меня низложит Совет. А потом меня надлежит сжечь в корзине с черными кошками, как любого некроманта. Мое отродье стоит сжечь вместе со мной — на всякий случай, Розамунду отправить в монастырь, а его банда тем временем освободит принца Марка, который и взойдет на престол под восторженный рев мужичья и прочих подонков, которых Робин называл «честными сынами Междугорья». Подозреваю, что среди моих гостей с севера было немало таких, которые считали, что это недурно звучит.

В общем, шепотом — если верить Бернарду, а он никогда меня не обманывал — при дворе говорилось о том, что все эти грабежи и потравы будут, если бандиту, паче чаянья, повезет, вполне божеской платой за возвращение на престол в Междугорье нормального человека.

Ну да. Дожидайтесь.

Шеф жандармов предоставил в мое распоряжение эти ценные сведения в апрельское полнолуние. Луна еще не успела стаять и на восьмушку, когда я в сопровождении четверых мертвецов нанес визит в Восточные горы, где находилась крепость Каменный Клинок. С проверкой. Политическое положение так складывалось, что меня волновала судьба моих опальных родственников.

Каменная кладка показалась мне не очень прочной, а окошечко для еды выглядело широковатым. Но им хватило. Принц Марк пристал ко мне через это окошечко с просьбами о смягчении режима, и даже Вениамин вякнул через плечо своего батюшки, что он осознал и раскаивается. Только у меня отчего-то появилось ощущение, что до них дошли слухи о Добром Робине. Может, стража треплется…

Я немного послушал их скулеж, покивал, обещал подумать над их положением и уехал.

Гонец из Каменного Клинка догнал меня уже в предгорьях. Передал письмо коменданта крепости о том, что мой несчастный дядюшка скончался таинственно и скоропостижно, сразу после моего отъезда, а мой двоюродный братец — при смерти. И что гарнизон тут ни при чем, а виноват, видимо, нынешний сырой холод.

Холодная выдалась весна…

Я не стал спорить. Холод так холод.

На душе у меня было легко и спокойно. Дар выполнял любой мой приговор чище, чем яд, меч или петля. Возвращаясь в столицу в отличном расположении духа, я думал, что Робину больше нечего ловить.

К сожалению, я ошибся. Бунт на севере уже слишком ярко разгорелся. Теперь бандиты решили отомстить мне за своего обожаемого мертвого кандидата в короли.

И ничего не изменилось, несмотря на то что у банды больше не было святой цели. Добрый Робин грабил моих вассалов и жег их дома уже за то, что они «запятнали себя присягой грязному чудовищу» и «благоденствуют, когда страдает народ». А народ страдал — будьте спокойны, Те Самые не заставили себя долго ждать и уговаривать, включившись в игру. Из-за сильных зимних морозов и редких снегопадов у мужиков вымерзли озимые, а весна действительно шла поздняя, дождливая, с неожиданными заморозками. В начале мая земля лежала черная, как обугленная. Неожиданные похолодания сожгли вишневый цвет. О прошлогоднем урожае все забыли, и мужики болтали, что это Божья кара за то, что господа продались некроманту.

В довершение всего я узнал, что к банде Доброго Робина прибился какой-то сумасшедший монах, который закатывал в городах истерики по поводу наступления конца света и вставших мертвецов и призывал жечь трупы, что бы об этом ни думал Святой Орден.

Последней каплей упала история о том, как Добрый Робин пристрелил какого-то провинциального рыцаря прямо у дверей храма, куда тот шел венчаться. Девку, видите ли, ее бедное семейство выдавало замуж против ее воли или ради денег, я не знаю. Но, как бы там ни было, девка увязалась за бандитами, Робин называл ее «своей королевой» и болтал, что покажет выродку-королю и всей стране пример истинной любви, которую давно променяли на придворный разврат.