Владимир Лошаченко - И пришел спаситель (СИ) Страница 25

— Не вовремя «белка» подкралась, не вовремя. Тут работы, понимаешь, непочатый край.

— Успокойтесь, товаришч, мы не галлюцинация. Мы те, кого вы давеча приказали ликвидировать.

— Вы что же, пришли по мою душу?

— Нет, решили пригласить вас на природу, небольшой пикничок-с. И не терзайте тревожную кнопку — охрана все равно ничего не слышит.

Палкин обессилено плюхнулся в кресло.

— Петр Степанович, доставь, пожалуйста, третьего участника.

— Как прикажете, ваше благородие, сполним в сию секунду, — Петр Степанович исчез в неяркой вспышке телепорта.

— А вы, господин президент, пригласите вашу дочь, пожалуйста.

Минут через двадцать в кабинете прибавилось народу. Иван Степанович, поправив на плечах рюкзак и махнув ружейным чехлом, вдруг завопил:

— Граждане провожающие, просьба покинуть вагон, следующая остановка «Станция Хацапетовка», юрский период.

Палкину казалось, что он спит и видит очень реальный сон в красках «Сейчас зажмурюсь, потом открою глаза и проснусь», — думал он. Что и сделал. Однако вместо стен кабинета, обтянутых шелковыми обоями в веселенький цветочек, увидел гигантский папоротник.

— Где я, где мы? — прошептал он побледневшими губами.

Доча и первый заместитель господин Судзис обалдело вертели головами по сторонам. С гигантского хвоща, под которым они стояли, вдруг посыпался мусор, кто-то на вершине завозился, заверещал вороньим карканьем.

В отличие от заснеженной Москвы, здесь стояло жаркое лето, правда, солнце пряталось за низкими облаками. В воздухе ощущалась прямо таки тропическая влажность, трава по пояс, все вокруг находилось в движении — летали здоровенные стрекозы, их на лету пожирали несуразного вида птицы.

Огромная зеленая лягушка, сидя на бугорке, время от времени стреляла своим тонким длинным языком, смахивая с травинок разных насекомых.

— Поднимите голову, господа.

Все задрали очи в гору — по небу кружила стайка летающих ящеров — птеродактилей.

— Перед вами наглядная биологическая цепочка: насекомое — жаба — птица — ящер, — лекторским голосом пояснил Петр Степанович.

— Ладно, не о том речь, — встрял Мастер. — Оставляем палатку, ружье в чехле и сотню патронов с жаканом. За ночь хорошенько подумайте о своем месте в жизни. Нужны ли вы России, господа?

— Постарайтесь остаться в живых.

Доча, наконец, обрела голос:

— Где мы, и что все это значит?

— Вы в прошлом, девушка, на миллион лет. Ай, долгие проводы, лишние слезы, прощайте. А это подарок от нашей компании — к ногам ошалевшей троицы упала газовая зажигалка. Миг — и представителей частного капитала не стало — исчезли в телепорте.

Господин Судзис, до этого терзавший свою руку щипками в надежде проснуться, — со стоном рухнул на землю.

Палкин вытащил из кармана пижамы початую бутылку и отхлебнул водку прямо из «дула».

— Это из-за тебя, идиот, — напустился он на своего зама. Их нужно убрать, они опасны для нас, — передразнил он Судзиса. — Тьфу на тебя, считай, что ты уволен.

Доча, сидя на рюкзаке, рыдала.

Палкин, вытащив из чехла ружье, сноровисто зарядил двумя патронами.

— Хорош валяться, умник, собирай хворост, а я, может, подстрелю чего на обед.

Обнял чадо за плечи:

— Ну, будет тебе сырость разводить, надеюсь, утром нас заберут отсюда.

Когда Предтечи явились за «туристами», то увидели неприглядную картину. Под стволом хвоща сидя спали президент с ружьем и его дочь, у их ног курился дымок затухшего костра. Метрах в двадцати на помятой и изрытой земле валялась огромная туша тираннозавра. Рядом с башкой ящера виднелась мужская туфля черного цвета с частью ноги.

Она была откушена по щиколотку, белела кость, рвано топорщились обрывки кожи. Возле останков образовалась лужа крови, наполовину впитавшаяся в почву.

— Подъем, граждане, с вещами на выход.

Вскочивший глава компании бестолково тыкал во все стороны двустволкой.

— Спокойно, товаришч, так вы нас перестреляете.

Проснувшаяся доча тут же накинулась с упреками:

— Из-за вас сегодня человек погиб, а вы ерничаете.

— А кто сказал, что будет легко, мадам? — заметил один из Предтеч. — Прежде чем мы вернемся в наше время, нужно кое-что обсудить.

— Да что тут обсуждать, мы домой хотим, — взорвался Палкин.

Самочувствие у него было мерзопакостным — болела голова и тряслись руки.

— Присядем, господа, — предложил Мастер. — Послушайте наши предложения. Сразу предупреждаю, если вы их не примите, то останетесь здесь до конца жизни.

— Это что ультиматум? — взвизгнула доча. — Да я вас! Да кто вы такие? Забыли, кто мой отец?

— Наоборот, хорошо помним, потому вы здесь и находитесь.

Доча, видимо, поняв нелепость претензий и незавидное положение, заткнулась.

— Наши пожелание следующее: по прибытии на дачу вы покидаете Россию навсегда и выплачиваете нам десять миллионов долларов в качестве компенсации.

— Ну что, господин Палкин, вы согласны на наши условия?

Глава «ИМПО-ЭКС» пытался выразить решительное «нет», но, увидев в глазах мужчин нескрываемое презрение, лишь махнул рукой.

— Согласен.

Он прекрасно сознавал степень своей вины — в иных странах за его фокусы полагалась бы высшая мера, а тут ему предлагали почти безболезненно выйти из игры.

Шагнув в арку хроноперехода, очутились в кабинете.

— Вызовите начальника охраны, пусть уберет подчиненных. Мы поставим своих людей, — скомандовал Мастер.

В общем на все перетрубации в компании «ИМПО-ЭКС» угробили целый месяц своего личного времени.

На подоспевших выборах президента России Наставники помогли выиграть достойному кандидату. Новый президент с первых дней правления принялся наводить порядок в стране.

Криминал выжигался повсюду, особо жестоко взялись за наркоторговцев. К наркодилерам применяли законы военного времени — расстрел на месте. Ту же линию проводили в отношении грабителей, насильников и педофилов.

Взяточников, попавшихся на крупной сумме, судили «тройки» в двадцать четыре часа. Как правило, наказание одно — расстрел с конфискацией.

Президент на деле показал непримиримость в отношении жуликов, мошенников и прочего криминального элемента.

Бюджет страны вмиг наполнился, перестала разворовываться казна, инфляция резко пошла вниз, как и кривая преступности. Прекратилась чехарда цен на продукты и товары, установили оптимальную планку. Снижение цен повсеместно приветствовалось народом — многие вспоминали Сталина и послевоенные годы. В общем народ вздохнул свободней и разогнул спину, а тут еще повышение пенсий на сто процентов и компенсация в банках пропавших вкладов — вообще лафа.