Маргарита Полякова - Здесь Русью пахнет Страница 25

Глава 5

Сомнения хуже самой жестокой правды.

Визит к дьюле Марина откладывала до последнего. До самого последнего. Однако дальше тянуть было некуда. Следовало везти налог и в очередной раз убеждать Бячислава в собственной лояльности. И зачем дьюле нужно, чтобы именно баронесса к нему приезжала? Неужто сбор дани нельзя передать управляющим с обеих сторон? Наверное, слишком уж любил Бячислав упиваться своей властью над людьми. Как же, сами сиятельные графы, бароны, виконты кланяются и лично дань везут. И как дьюла не лопнул еще от собственного величия? Маньяк недобитый. Может, следовало все-таки принять приглашение Фьяны и переехать в Фотию? Так жалко было Ласково покидать. За полгода Марина к своему поместью уже привыкла, да и к людям тоже. Впрочем — в данный момент выбирать не приходилось. Раз Марина до сих пор не покинула Ласково, значит должна была везти налог дьюле. Выказывать ненормальному Бячиславу неповиновение и подставлять своих людей (которые были ни в чем не виноваты), ей совершенно не хотелось. А в том, что дьюла будет мстить за самоуправство баронессы ее подданным, Марина не сомневалась.

Дьюла Бячислав, не взирая на то, что правил Ингрией всего-то последних 5 лет, действительно успел стяжать зловещую славу. Убив прежнего князя (ранее Ингрия входила в состав Роси) и заняв стол, Бячислав сразу же объявил себя независимым правителем. И возмечтал завоевать мир. Дьюла готовился к великому походу долго и тщательно, разведывая, переманивая себе на службу лучших магов и военачальников, собирая войско. Бячислав даже умудрился заключить союз с половцами, обещая им, в случае удачи, отдать Фотию. Разумеется, исполнять столь глупое обещание дьюла не собирался, ему самому нужен был выход к морю и контроль над торговыми путями, но чего не пообещаешь, если хочешь победить. Хан Кобяк был весьма тщеславным, но не очень дальновидным человеком. Не зря же василевс постоянно бил его войска. Жаль, жаль, что погиб барон де Ривароль. Его военный опыт был бы сейчас как нельзя кстати. Бячислав приложил много сил, чтобы переманить его на свою сторону. Возвел в баронское звание, подарил Ласково, и тут… всего одна удачно выпущенная росская стрела, и барона больше нет. А все, что осталось от лихого воина — это вдова с ребенком. Да еще девочкой. Тьфу! Однако Бячислав не стал отнимать у них Ласково. На Марину де Ривароль у него были совсем другие планы.

Сначала дьюла планировал выдать ее за одного из своих военачальников. Дав войско, Бячислав мог бы быть уверен, что он отнимет у родственников почившего барона владения, которые те захватили. Однако потом, когда дьюла заключил союз с Кобяком, его намерения изменились. У хана был сын. И Марина могла стать для него очень хорошей приманкой. В конце концов, Тугарин же осел, женившись. Так неужели сын славного Кобяка не мечтает о том же самом? А имея под рукой сына, можно будет удерживать и самого хана в рамках приличия. Направлять его, натравливать, бросать его войско в самые тяжелые сражения. Разве не для этого нужны дикие половцы? Не для того, чтобы помочь дьюле удержать в руках с таким трудом доставшийся ему трон? Ведь если бы не предательство, не магия, не простое стечение обстоятельств, дьюле ни за что не удалось бы победить законного князя Ингваря. Впрочем, тот все равно так и не сдался до конца. Ингварю удалось наложить заклятье на символы власти, заставив их подчинятся только княжеской крови. Именно это и спасло жизнь наследника престола, княжича Ульрика.

Править страной без магических артефактов, являвшихся еще и символами княжеской власти, было попросту невозможно, хотя Бячислав и пытался. Обойти заклятье, наложенное Ингварем на пороге смерти, тоже пока не удавалось. Так что дьюле пришлось не только сохранить Ульрику жизнь, но и держать его возле себя на официальных приемах. Бесило это дьюлу до крайности, ибо десятилетний княжич ненавидел его изо всех сил, и постоянно старался сделать какую-нибудь гадость или нарушить протокол. Не помогали ни порка, ни постоянные запугивания. Наверняка, мальчишку кто-то подуськивает. Он был слишком мал, когда погиб его отец и вряд ли что помнил о событиях тех дней. Однако найти виновных не получались, а княжич молчал. Пришлось Бячиславу прибегнуть к магии и обезобразить лицо мальчишки шрамами, чтобы выбить у него из головы мысль о княжеском престоле. Пусть-ка лучше о своей собственной страшной внешности думает, да комплексами обрастает. Глядишь, и к людям меньше тянуться будет. А с нелюдимыми княжичем и разговаривать никто не станет. Особенно, если Бячислав пустит слух, что шрамы — это проклятье.

Изменившаяся внешность действительно доставляла Ульрику множество неприятностей. Окружавшие его люди, и так не баловавшие княжича своим вниманием, стали просто избегать его. Да и сам Ульрик, обзаведясь шрамами, уже не привлекал к себе внимания выходками. Напротив. Старался быть как можно незаметнее. Вот и в этот раз, когда Бячислав готов был принять у себя баронессу де Ривароль, княжич почти спрятался за трон. Дьюла дал знак, и слуги открыли двери, впуская Марину с дочерью в тронный зал. Бячислав с удовольствием вытянул ноги. Чувствовать свою власть над знатными и богатыми людьми ему было не просто приятно — он упивался этим. Две фигурки присели в вежливом реверансе (никакого подобострастия в движениях и почтения во взгляде! — отметил дьюла), выпрямились и подняли глаза. Ледяные, серые у матери и ярко-голубые, любопытные, у дочери. Нда. Это могло стать проблемой. Баронесса не только хорошо собой и богата (особенно, если пощипать родственников ее мужа), она еще и весьма самостоятельна. Даже чересчур. Если любая другая женщина стала бы искать себе нового супруга хотя бы для того, чтобы свалить на него заботы о поместье, то баронесса явно не горела таким желанием. Похоже, она сама была вполне способна о себе позаботиться.

И все-таки, она хороша! Только тоща больно. Правильные черты лица, чувственные губы… вот только глаза уж больно колючие. И умные. Даже слишком умные для бабы едва-едва 22-х весен. Такую на мякине не проведешь. Сколько раз дьюла засылал в Ласково своих поверенных, чтобы они проследили за баронессой? И что? В поместье у нее идеальный порядок, слуги по струнке ходят, да и себя Марина блюдет. Дьюла ведь к ней и мужиков смазливых подсылал, однако она не обращала на них никакого внимания. И все отзывы, которые получал Бячислав о баронессе, сводились к одному. Железный характер. Твердая рука. Хозяйский взгляд. Словом, не женщина, а статуя ледяная. Холодная, надменная, со свободным и смелым взглядом. Даже странно, что жестокий и властный барон де Ривароль так распустил свою жену, дав ей столько воли. Почтения в голосе не слышно, очи долу не опускает, де еще и дочь тому же учит! Ну и что с ней делать? Сломать? Это выход. Тем более, если доверить это дело половцам. Уж у хана-то она так подбородок задирать не будит, он ей враз крылышки обрежет.