Олаф Бьорн Локнит - Конан и Посланник мрака Страница 25

— Я искренне надеялся, что он затеет свару, получит по туповатой голове и избавит нас от лишних хлопот,— пробурчал себе под нос Аррас.— Так нет же! Он оказался достаточно сообразителен, чтобы не лезть на рожон и тихо сдаться.

— Это как держать пойманного тигра за хвост,— без малейшей усмешки заметил Тараск Эльсдорф.— Каждый день, проведенный им в столице, опасен для нас. У него полно приятелей, обожающих подсматривать и подслушивать. Я не поручусь, что прямо сейчас кто-нибудь из его дружков, повизгивая от усердия, не несется к Чабеле или Эрхарду Оборотню с радостной новостью о поимке Аквилонца.

«Подслушивающий дружок», то есть я, скривилась. Вовсе я не визжала от усердия. Просто решила, что раз одна сторона позволяет себе хитрости, то и другой позволено действовать по своему усмотрению.

— Положим, у нас есть два или три дня, прежде чем Просперо, Чабела или кто-то еще начнут беспокоиться и расспрашивать,— словно обращаясь сам к себе, заговорил ксальтотун. Меня от его голоса жуть берет. Вроде человеческий, а вроде какой-то… замогильный, что ли? — Варвара нельзя оставлять в городе. Нельзя, чтобы он проболтался или узнал нечто лишнее.

— Мы также не можем заручиться его согласием молчать. В дополнение ко всем совершенным глупостям он носится с мыслью отыскать убийц семейства Эрде,— не преминул добавить Аррас и подвел итог: — Не человек, а сборище неприятностей!

Я неслышно хихикнула. Поймали медведя, теперь выкручивайтесь, как знаете, пока он вас не загрыз!

Мое веселое настроение испортил ксальтотун. Он резко перекинул посох в стоячее положение и звонко пристукнул им по мраморному полу:

— Что сделано, то сделано. Не будем отчаиваться раньше времени. Месьор Аррас, месьор Ораст, Его величество вас больше не задерживает.

По-моему, Тараск остался не слишком доволен, услышав, как ксальтотун лихо распоряжается от его имени. Однако кофиец сдержанно кивнул, отпуская обоих придворных магов. Высоченная орясина в киноварном и малиновом снисходительно наклонила голову, прощаясь, но с места не двинулась, выжидая, пока Аррас и Ораст закроют за собой двери.

— Скоро крысы побегут с корабля,— зло бросил Тараск, когда волшебники ушли. Он выбрался из-за стола и начал бродить из угла в угол комнаты. Эту его привычку я знала: его милость отчаянно изыскивает какой-нибудь неожиданный ход. Частенько ему удается заморочить головы своим противникам, но, боюсь, однажды он перехитрит сам себя и проиграет.— Аррас уже подыскивает, кому бы продаться подороже.

Драконья голова с обшитыми золотой нитью глазницами качнулась из стороны в сторону.

— Не решится. Я присмотрю за ним и за Орастом. Меня больше беспокоит пропавший Камень. Буду откровенен — если дойдет до стычки между мной и этой чокнутой девчонкой Эрде, я не ручаюсь за свою победу.

— Вот как? — Тараск остановился на полушаге и круто развернулся.

— Именно так,— голос ксальтотуна звучал сухо и, как мне показалось, вымученно-искренне.— Посему нам придется использовать против нее и так удачно избежавшего торжественного погребения в фамильной усыпальнице Эльсдорфов принца Ольтена любые доступные средства. Я полагаю, ты сделал, что мог. Преданные нам люди, затерявшиеся среди мятежников, никогда не окажутся лишними. А еще у нас есть настоящий подарок судьбы — сидящий в Башне Висельников Конан Киммериец.

Тараск откровенно фыркнул:

— Что с того? Если бы у варваров существовали девизы, этот тип выбрал бы что-то наподобие: «Пусть мир катится своим путем, а я пойду своим». Аррас прав: невозможно договориться с тем, кто желает все делать по-своему.

— Нам нет нужды договариваться с ним,— ксальтотун понизил голос, и Тараску пришлось подойти ближе.— Нам нужно его использовать. Не-ет, мы не станем запихивать его в глубочайшее из подземелий Башни и угрожать десятью страшными казнями, если он не выполнит наших условий. На следующий день после его гибели нас ждет неизбежная война с Аквилонией. Наоборот, мы отпустим его.

— Отпустим? — недоуменно переспросил Тараск.

— Конечно. Только он получит свободу не нынешним утром, а где-то через седмицу. Пусть встретит своих приятелей-мятежников возле стен Демсварта. Пусть поведает им захватывающую сказочку о том, как его держали в престрашном узилище злобного колдуна, и как он удачно оттуда сбежал, проломив десяток голов. Никто не усомнится, ибо каждое слово короля Аквилонии будет истинной правдой.

— Гм,— сказал Тараск, и беззвучно повторила я, пытаясь сообразить, что затевает жутковатый приятель почти состоявшегося правителя Немедии. Тараск оказался догадливее простоватой девочки из Пограничья, медленно проговорив:

— У мятежников его примут с распростертыми объятиями. Он — старый знакомый Эрде. Девчонка и Ольтен ничего не заподозрят.

— При удачном стечении обстоятельств мы получим их живыми и вместе с Камнем,— подхватил маг.— Можно даже устроить показательную казнь самозванца и его приспешницы. При неудачном — демон с ними, пусть подыхают.. Главное — заполучить обратно Талисман.

— Любопытно будет глянуть, как вытянутся физиономии у аквилонцев, когда они прослышат о новых похождениях своего обожаемого короля,— с расстановкой произнес Тараск. Этот его тон мне чрезвычайно не понравился. Он означал, что в скором времени кому-то придется очень и очень худо. Таких игрищ я не понимаю и не принимаю. Все имеет свои границы, в том числе политические интриги. Иначе мы станем похожи на свору бешеных собак, носящихся по городским окраинам и нападающим на все живое.— Как ты собираешься это сделать? И где? Здесь, в городе?

Маска отрицательно повернулась влево-вправо.

— Можно привлечь ненужное внимание. Мне нужно кое-что предпринять, и тогда завтра… то есть уже сегодня днем я вывезу нашу добычу из Бельверуса. Я отправлюсь в Лемату. Местечко уединенное, почти безлюдное и как раз неподалеку от Демсварта. Оттуда Конан волен бежать на все восемь сторон света.

— Рискованно,— сказал Тараск, но я поняла, что в душе он давно согласился со всеми предложениями своего жутковатого покровителя.

— Мы с самого начали знали, что придется рисковать,— бесстрастно отозвался колдун, поднимаясь с кресла.— Вряд ли нам представится второй подобный случай. Справимся — никто больше не посмеет даже заикнуться о незаконности твоего восхождения на престол. Этот вопрос станет запрещенным для любых обсуждений. И Чабела вкупе с ее сторонниками лично принесут тебе все положенные извинения…

Неразборчивое окончание разговора донеслось до меня уже из коридора. Я сидела, точно привязанная к стулу, и впервые в жизни ощущала пугающую растерянность. Я не знала, что мне делать. Нарушить мои неписаные правила жизни и вмешаться? Но ксальтотун и Тараск затевают такую игру, в которой проигравший или проболтавшийся незамедлительно отправляется на кладбище. Я не настолько дорога Тараску, чтобы его огорчила безвременная кончина девицы Дженны во цвете лет. С другой стороны, Конан Аквилонец мне никто. Я, конечно, уважаю человека, пробившегося с самых низов к королевской короне, но мое уважение совершенно не означает, что я должна мчаться спасать его шкуру. Это не мое дело! Я не желаю иметь ничего общего с замыслами Тараска!