Lord Pig - История Ариады и Белит Страница 25

– Да, поняла. Таких людей как ты в проклятом мире называют преступниками.

– Проклятый мир – туп! – резко взорвалась Белит, – Я тебе тут разглагольствую о мироздании, а ты вспоминаешь какой-то убогий мирок!

– Это не убогий мирок, это моя и твоя Родина… – тихо прошептала девушка.

Женщина усмехнулась, плюнула в сторону и злобно заметила:

– Ты добилась своего, ты испортила мне настроение, выбирай теперь что мне с тобой сделать?

– Что хочешь, я всё равно беспомощна, – сжимаясь в комок ещё сильнее прежнего, произнесла Ариада.

– Я тебя не понимаю! – воскликнула призрачная ведьма, на её лице проступила какая-то обида, но лишь на долю секунды, – Я тебе, что совсем не нравлюсь?

– В каком смысле? – посмотрев на неё, спросила певица, так и не меняя своей оборонной позы.

– В том смысле, что я тебя совсем не привлекаю в качестве любовницы?

– Нет.

– Хм… по крайней мере, честный ответ, – хмыкнула воительница, потом придвинулась и, заглядывая снизу-вверх из-под бровей, произнесла, облизывая губы, – А ты мне очень нравишься, я ведь тебе уже говорила это?

Ариада сжалась сильнее и зажмурилась. Невдалеке шумел водопад, пели ночные птицы, стрекотали сверчки, но девушка не ощущала этого, она чувствовала только горячее дыхание призрачной ведьмы, медленно перемещающееся по своему лицу.

– Не сопротивляйся, и всё будет хорошо, тебе понравится, вот увидишь.

– Я буду сопротивляться.

– Тогда я свяжу тебя, но всё равно сделаю то, что хожу, – пригрозила Белит толи в шутку, толи серьёзно.

Певица не ответила. Воительница оскалилась и прижалась своим телом к телу своей пленницы. Кончиком языка она провела по её щеке, потом по губам девушки, попробовала проникнуть внутрь…

Тогда Ариада неожиданно для себя решилась на отчаянный поступок, она открыла рот навстречу напору Белит и тут же схватила зубами её за язык, после чего невнятно произнесла:

– Отстань.

Призрачная ведьма отрицательно покачала головой, не прекращая холодно улыбаться, словно вовсе и не она попала сейчас в щекотливую ситуацию.

– Отстань – откушу, – угрожающе произнесла пленница, сильнее сводя зубы. Но её пленительница лишь отрицательно покачала головой.

“ А смогу ли? Нет… не смогу ” – поняла девушка и разжала зубы, отстраняясь.

Белит улыбнулась уже с издевкой и чувством превосходства, после чего потянулась вперёд и поцеловала Ариаду в губы. Та дёрнулась, отводя голову дальше назад, но ведьма именно этого и ждала, она легонько, но вполне достаточно, толкнула свою спутницу и, не смотря на сопротивление, растянула её на траве. Расположившись сверху, воительница перехватила её руки, свела вместе запястья и прижала их к земле над головой певицы. Проделав всё это, Белит довольно улыбнулась и со смешком произнесла:

– Не сможешь, дурочка, не сможешь.

– Пожалуйста…

– А что, как ты думаешь, для меня важнее: твоя мольба “Пожалуйста, не надо” или моё удовольствие?

– Твоё удовольствие, – вынуждена была признать певица, подрагивающим голосом, а потом просто прекратила сопротивление, обмякнув в нерушимых объятьях воительницы. Почувствовав это, Белит выпустила её руки.

– Правильный ответ, умничка.

Растянувшись на своей пленнице, прижавшись к ней, призрачная ведьма блаженно улыбнулась и зажмурилась. Потом потёрлась щекой о щёку и, поцеловав Ариаду возле глаза, тихо прошептала на ухо:

– Ты такая мягонькая… такая тёплая… такая приятная. Мне нравится, как пахнут твои волосы… они такие пушистые… почему ты молчишь? Ответь мне. Ответь…

Ариада тупо смотрела в пустоту.

– Ну что тебе стоит? Скажи, что тебе это нравится… скажи, что тебе нравятся эти прикосновения. Скажи…

Девушка продолжала хранить молчание. Она просто лежала со страхом и одновременно полной отчужденностью, ощущая руки, двигающиеся по своим бёдрам, ласкающим живот, касающиеся грудей, мягко кружащие по промежности…

Неожиданно Белит задрожала, отстранилась, вставая на четвереньки, посмотрела в глаза певицы. В её взгляде Ариада прочла злобу, безумие и глубоко запрятанную обиду…

– Никто никогда не говорил мне, что любит меня! Никто и никогда не говорил мне этого по-настоящему! Даже Лилит говорила это не по-настоящему, она говорила это лишь для того, чтобы доставить мне удовольствие!

Признание готовое вылиться для обычного человека апатией и слёзами, хлынуло из призрачной ведьмы потоком ярости. Она вскочила на ноги и выдернула из ножен меч.

– Нет… – тихо вскрикнула Ариада, прикрывая лицо руками, но меч не предназначался для неё.

– Почему? – выкрикнула воительница в вечерний лес. Она даже не посмотрела на свою пленницу, потому что не ей адресовала она этот вопрос.

Острое, чуть искривлённое на конце лезвие с гудением ударило в землю возле головы Ариады, призрачная ведьма зло разметала ногой невинный костерок и, нырнув в сумрак, унеслась в неизвестном направленье.

– Белит…

Певица села, затравленно огляделась по сторонам, потом посмотрела на меч…

Призрачная ведьма вернулась лишь спустя пару часов, когда уже наступила ночь. Ариада вздрогнула от хруста ветки под ногой у Белит. Воительница стояла на краю поляны и смотрела на свой тускло поблескивающий при свете луны меч. Потом женщина перевела свой взгляд на пленницу и странным, отчуждённым голосом произнесла:

– Когда я в последний раз была в проклятом мире, я, интереса ради, заглянула к одному чудаку, который копается в чужих проблемах, психиатрами вроде зовут. Знаешь, что он сказал?

– Нет, – покачала головой певица.

– Он сказал, что мне надо срочно ложиться на лечение всякие таблетки пить и прочей хернёй страдать. Догадываешься, что я с ним после этого сделала?

– Нет…

– Я вспорола ему брюхо в доказательство того, что его заключение абсолютно точное. Да, с психикой у меня проблемы, я очень изменчивая, но мне наплевать на это, я живу так, как я хочу.

Призрачная ведьма прошла несколько шагов, отделявших её от сидящей на земле певицы, остановилась возле неё, посмотрела сверху вниз ей в лицо, потом скривила губы и продолжила:

– За своей жестокостью я скрываю свою внутреннюю боль, потому что когда-то меня где-то недопоняли, где-то не признали, где-то обидели, неважно что, важно, что эта боль осталась со мной, в глубине моего существа. Каждый человек имеет эту боль, эту занозу в сердце, но не каждому дано за неё отомстить. Кому-то не позволит воспитание, кому-то ещё что, кто-то просто пытается забыть. Это всё не важно. А я, пусть и лишена возможности отомстить напрямую, могу выплеснуть свою боль иначе, я могу заставить другого человека чувствовать боль, я могу наслаждаться чужой болью. Разрубая мечом живую плоть, я могу на несколько секунд забыть о том, что кто-то или что-то когда-то причинило боль мне.