Дмитрий Кузьмин - Забытый город (СИ) Страница 25

Конечно, он забыл подключить «призму» — небольшое устройство, разработанное несколько десятков лет назад учеными Церкви. Стоит ждать наказание только за это — и никаких поблажек за волнение не будет. Разве что Епископ забудет про оплошность помощника, придумывая наказание за большие проступки. Договор на телефонное обслуживание внутри Забытого города был у большинства крупных бизнесменов, а в последние годы — практически у всех, зарабатывающих больше нескольких золотых за месяц. Владели сетями военные, раздавали связь с помощью Синдиката.

Бывший Епископ вовремя озаботился устройством для помех от прослушки. Сейчас никто — ни военные, ни Синдикат — не скрывал, что все разговоры внутри Забытого города прослушиваются и записываются. Конечно, вряд ли запрограммированный на выявление отдельных слов из беседы робот заметит необычное в беседе Крысеныша с Епископом, но все-таки звонок был в личные покои господина в Аббатстве. Лучше всего перестраховаться. Крысеныш подивился хладнокровию Епископа — кажется, в любой кризис на лице господина не дрогнет ни единая жилка.

Огромный Епископ в развевающейся рясе влетел в приемную. С улицы послышались выстрелы — личная охрана главы Церкви наводила порядок на улице. Криков боли не доносилось — значит, суровые бодигары решили обойтись без «случайных» ранений и просто разогнали зевак. Любовь к вниманию публики не относилась к качествам охраны Епископа.

Крысеныш вскочил со стула и встал навытяжку. Епископ осмотрел помещение и прошел в кабинет.

— Распорядись насчет уборщицы. Сам займись каталогом. Нужно, чтобы к вечеру все было готово, — донесся тихий голос Епископа из глубины помещения. Зайдя в кабинет, Крысеныш увидел господина около окна. Мужчина держал в руке папку с бумагами и осматривал разрушения со стороны внутреннего двора.

— И готовь новичка к переводу в аббатство. Завтра утром прибудет конвой. А пока что усиль охрану в подвалах — нужно, чтобы туда никто не прошел незамеченным.

— Да, господин. Вы думаете, они могут напасть еще раз.

— Уверен. Осмотри склады оружия. Скоро начнется война, — сказал Епископ и достал золотую зажигалку. Кремень щелкнул, Епископ поднес руку к огню. Язычок пламени облизал золотой перстень на большом пальце мужчины. Крысеныш с расширившимися от удивления глазами наблюдал за Епископом, который, казалось, не чувствовал боли.

Взяв помощника за запястье, Епископ заломил ему руку и приложил раскаленный перстень к верхней стороне ладони Крысеныша. Запах горелого мяса ударил Крысенышу в лицо, рука инстинктивно дернулась. Епископ с силой сдавил запястье помощника, внутри раздался хруст. Сдерживая боль, Крысеныш попытался сжать зубы, но лишь прикусил губу. К отвращению от запаха прибавилась тошнота от соленого привкуса во рту.

Епископ оттолкнул помощника, тот засеменил спиной вперед и рухнул на пол, ударившись поясницей об стол. Свернувшись в комок, прижимая колени к груди, Крысеныш сжал руку между ног, поглаживая здоровой ладонью рану в форме шестиконечной звезды — символа Церкви.

— Скоро война! — сказал Епископ и отвернулся к окну.

Какие люди! Девочка, ты подросла? — ухмыляясь, спросил Стэтт.

Девочка не подросла, — ответил Рик, пожимая руку товарищу. — Как была девчонкой, так и осталась. Хотя одно задание выполнила вполне достойно.

Так в чем же проблема?

Проблема в плане. Алиса считает его слишком жестоким. И опасным.

Девочка, а ты думала о Рикарде слишком хорошо? Это ты зря — он самый жестокий наемник, убил много людей, а еще больше ранил. И на завтрак он…

— Ест детей, поэтому ты не спи у него, — прервал наемника Рикард. — Эту шутку я слышу каждый раз, как ты рядом. Надоел. У Алисы свои суждения, мы будем их уважать. Главное, она с нами, работа будет выполнена. Тебе это так же касается.

Стэтт щелчком пальцев подозвал официантку. Это стало традицией — когда ждать начала операции было совсем не выносимо, друзья собирались в небольшом баре или кафе, выпивали по стакану виски и расслаблялись. В товарище Рик был уверен — за час с небольшим алкоголь из крови огромного наемника выветривался, на работе напиток не сказывался. А вот Алисе не наливал — и подумал, может, девочка обиделась из-за этого? Кто их знает, таких молодых.

— Стэтт, еще раз по плану. Тебе хватит материала на поджог? Взрывчатка?

— Материала хватит, но ты мне должен. Я собрал все, что смог, в том числе выгреб свои последние запасы. Получишь гонорар — поедем к оружейнику. Я себя голым чувствую.

— Взрывчатку вешай по периметру, последние два заряда взрывай только когда они выведут паренька. И следи внимательнее — Алиса права, нам не нужно спалить весь квартал, а потом разгребать проблемы. Нападение нам простят — у нас задание, и все это поймут, но если пожар распространиться, придется либо падать на дно, либо платить за ущерб.

— Мою работу ты знаешь — полыхать будут верхние этажи, немного состава вылью внизу. Пару взрывов, столбы пламени — страшно, но не сильно опасно. Ты уверен в планировке?

— Документы принесла Алиса, прямиком из приюта. Думаю, пропажу обнаружили, поэтому и работаем так быстро.

Стэтт сцепил ладони на затылке и осмотрелся. В баре было немноголюдно, но большинство притихло — на сцену вышли музыканты, разобрали инструменты. Внешнее освещение убавили, приятный полумрак поглотил детали интерьера.

— Все, Рик. Отдыхаем. Все уже все знают, дай нам расслабиться. Девочка, закажи себе поесть — я слышал, местный повар готовит отличную кенгурятину. На вкус, как корова, но мягче.

Название кабака было странным — «Золотое руно». Ни внутри, ни снаружи не было ничего, похожего на золото или руно. Может, название осталось от прошлого хозяина, подумал Рик. Или не тронутые ремонтом стены когда-то были украшены соответствующими рисунками — сейчас узнать не выйдет. Частный случай в Забытом городе — бизнес открывается, хозяин меняется по причине смерти, а помещение занимает более умелый и живучий. Кто его знает, сколько здесь менялось владельцев. Но напиток был охлажденным, музыканты — профессионалами, а публика не раздражала. «Надо запомнить местечко, как-нибудь заглянуть. Знакомых тут, видимо, не встречу, слишком близко к Церкви, зато отдохнуть получится».

Подскажи мне срок, подскажи мне провода,

Куда пустить свой ток,

Запрещу ждать, себе мечтать, звать,

Все знать, всем вечно все прощать.

Вокалист даже не пел, шептал слова, прижимая губы к микрофону. Нежно, словно к шее любимой женщины. Рикард расправил чистую салфетку на столе, карандаш заскользил, короткими стежками создавая женский профиль. Стэтт, склонившись к уху Алисы, царапал ее щетиной и что-то рассказывал. Сквозь музыку до Рика доносились обрывки фраз: «Рик», «бросились за ним», «И тут он достает ствол», «сидели в окопе третий день».