Сергей Шведов - Меченые Страница 25

Ничего не подозревающий меченый проехал мимо, даже не оглянувшись на поджидающую его смерть. Гунар поднял лук и прицелился в шею всадника, но тетиву спустить не успел. Никто не слышал ни шороха, ни свиста стрелы, просто она вдруг выросла между лопаток Гунара дьявольским цветком, посаженным старательным садовником. Живые испуганно таращились на подъехавшего черного всадника. Сурок, хмуро поглядывая на несостоявшихся убийц, опустил арбалет. Парни опомнились и бросились прочь от страшного места, ломая кусты. Сурок склонился над Гунаром, тот был мертв: светлые, выгоревшие почти до бела волосы рассыпались по зеленой траве. Меченый вырвал стрелу из холодеющего тела и небрежно бросил ее в кожаную сумку, висевшую у седла.

— Дурак, — сказал он вслух, глядя грустными глазами в мертвое лицо. — Мог бы еще жить долго-долго.

Глава 7

ГОРОД

Ярл Гольдульф мерил быстрыми шагами обширные покои, выделенные в его распоряжение владетелем Нидрасским. Богатство нордлэндца уязвляло растревоженное самолюбие приграничного ярла. Он с завистью рассматривал богатое убранство залов, посуду, причудливо расписанную яркими красками, мебель, сделанную из пород деревьев ему неизвестных. Особую гордость владетеля Нидрасского составляла коллекция древних предметов, о назначении которых благородный Гольдульф мог только догадываться. Впрочем, утешал себя ярл, вряд ли Альрик знал об этих диковинах больше. Жизнь буржских владетелей поразила ярла, собственный замок показался ему вдруг неприлично бедным, даже убогим. Не утешала его теперь даже мысль о необычайной крепости замковых стен, сложенных далекими предками из громадных каменных глыб. Хаарский вздохнул и потянулся к кубку. Кисловатый запах ударил ему в ноздри — пиво в Бурге варить не умели! Это заключение неожиданно утешило ярла. Он обвел высокомерным взглядом стены, увешанные богато отделанным золотом и серебром оружием. Несмотря на показной блеск, оружие оказалось посредственным. Гольдульф критически осмотрел снятый со стены меч: клинок местной выделки уступал не только клинкам Башни, но даже клинкам выделки оружейников самого ярла. Гольдульф, презрительно скривив губы, отбросил богатую игрушку.

— Тебе не понравился мой меч, благородный друг? — Владетель Нидрасский неожиданно возник на пороге.

— Эта сталь годится лишь для кухонных ножей, — усмехнулся Гольдульф.

Владетель потрогал лезвие пальцем и, соглашаясь с ярлом, кивнул головой:

— Я видел сегодня клинки лучшей выделки.

Ярл удивленно вскинул глаза на Нидрасского.

— Да, — подтвердил владетель, — они здесь.

Гольдульф вдруг почувствовал удушье, дрожащей рукой он рванул ворот рубахи, пуговицы с треском покатились по полу.

— Сколько их?

— Не больше десятка, — успокоил его Альрик. — Однако меня удивляет твоя тревога, благородный друг. Мы ведь находимся не в твоем приграничном замке, мы — в столице Нордлэнда. Под охраной закона, а не обычая.

Нидрасский улыбнулся, вспоминая разговор в Ожском замке.

Гольдульф приник к кубку, краски медленно возвратились на его взмокшее от пота лицо.

— Может, ты и прав, владетель, но когда речь заходит о моей собственной шкуре, я больше доверяю не закону, а мечу. Я бы на твоем месте проследил за ними.

— Я уже распорядился: каждый шаг меченых будет нам известен. Кстати, это наши старые знакомые во главе с сержантом… Как его имя? Странные у них в Башне имена.

Лицо ярла побагровело, владетель Альрик не на шутку встревожился, казалось, что благородного Гольдульфа сейчас хватит удар, но, к счастью, Хаарский сумел овладеть собой.

— Этот подонок украл мое золото.

Альрик помрачнел, смутные догадки бродили в его голове. Ярл Гольдульф заметил его сомнения и поспешил их рассеять:

— Туз подкупил одного из моих слуг.

Владетель кивнул головой, но горький осадок в его душе остался. Да и слухи, ходившие по Ожскому замку, как ни крути, бросали тень на репутацию Гильдис. Альрик наветам, разумеется, не верил: благородная девушка и этот… А как же вера, воспитание, честь, наконец?!

— Так или иначе, но золото в Башне, а значит, моя жизнь, а возможно, и твоя, благородный друг, в опасности.

Нидрасский согласился с ярлом, но лишь частично. Отрицать опасность было бы глупо, но и преувеличивать ее тоже не стоит. Вернувшись в Бург, владетель Альрик вновь обрел утерянную, было, в Приграничье уверенность. Здесь, в Нордлэнде, сила Башни казалась ему преувеличенной. Ну что такое три сотни человек, когда одна только королевская дружина насчитывает до двух тысяч хорошо обученных мечников, не говоря уже о дружинах владетелей.

— Нужно собрать надежных владетелей и посвятить их в нашу тайну.

— Пожалуй, — согласился Альрик. — Только не следует возлагать на эту встречу слишком больших надежд. Золота у нас нет, а слова не слишком ходовой товар в Бурге.

— Неужели слово ярла дешевле куска золота?!

— Не горячись, благородный друг, — успокоил хозяин. — Понять владетелей можно: слухи о несметных сокровищах неведомого мира буквально захлестывают Бург. А ты предлагаешь сундук, охраняемый огнедышащим драконом, да еще не даешь гарантий, что сундук не окажется пустым.

— Довольно, владетель, я понял. — В голосе ярла звучало раздражение. — Мне следует оставить эту мысль.

— Вовсе нет, — горячо возразил Нидрасский. — Просто нам потребуется убедить многих людей и здесь, в Нордлэнде, и у вас, в Приграничье. Заручиться поддержкой короля Рагнвальда. И действовать наверняка. Мы затеваем большое дело, а в большом деле не следует торопиться.

Гольдульф с уважением посмотрел на молодого нордлэндца:

— Я рад иметь такого союзника, как ты, благородный Альрик.

— Мне бы хотелось, чтобы Гольдульф Хаарский видел во мне не только союзника, но и родственника. Я говорю о Гильдис, дорогой друг.

Город поразил меченых: такого количества бездельников им не доводилось видеть за всю прежнюю жизнь. Сотни людей бездумно слонялись по улицам, толпились на площадях, отчаянно браня и толкая друг друга. И без того узкие улочки, на которых с трудом разъезжались две повозки, были завалены горами мусора, которые равнодушные ко всему хозяева выбрасывали из окон прямо на головы случайных прохожих. И этот мусор, судя по всему, никто не собирался убирать. Среди отбросов сновали худые, грязные ребятишки. Здесь же суетились торговцы, нагруженные различной снедью. Торговля шла на редкость бойко, с божбой, руганью, а нередко и рукоприкладством.

Обоз меченых с трудом продвигался по этому бушующему морю. Меченые угрюмо поглядывали по сторонам, то и дело хватаясь за рукояти кинжалов в ответ на ругань прохожих. Одного из наиболее нахальных ругателей Чуб без проволочек дважды огрел плетью. После этого крик поднялся до небес. Обиженный оборванец выхватил нож и бросился на меченого. Туз ударом ноги сверху вниз отправил наглеца в сточную канаву. Неудача оборванца вызвала бурное веселье у окружающих. Несколько человек из толпы кинулись было на помощь земляку, но меченые пустив в ход плети, быстро охладили их пыл.