Ольга Погодина - Джунгар. Небесное Испытание Страница 25

В следующее мгновение Янира и Нарьяна уже спрыгнули с седел и уселись рядом.

- Ой, смотри, - Янира показала на лицо Илуге, и девушки покатились со смеху. Илуге вспомнил, что нюхал цветок и принялся торопливо утирать нос.

- Ты нос-то получше утри, - сказала Нарьяна, - Тебя хан вызывает. Вот, приехали от него, мы и решили тебя отыскать. А ты тут…цветочки нюхаешь, - уголок ее рта весело поехал вверх.

- Опять? - Илуге вздохнул, с неохотой поднялся, почувствовав, как тянущий, болезненный холод снова ползет по больной руке.

После той встречи с ургашами прошло три дня, и эти три дня Илуге кружил вокруг поставленной для них юрты, как лиса у сурочьей норы. Смотрел, как они просыпаются, справляют нужду, шутят у костра по вечерам. Ичелугские ублюдки. Иногда жажда убийства становилась нестерпимой, хотелось броситься вперед, почувствовать, как хлюпает кровь в пробитом горле… Но Илуге отступал, молча впивался зубами в пальцы: нельзя, не сейчас. Сейчас они под покровительством Темрика, приняты им. Горе тому, кто посмеет нарушить законы гостеприимства. Теперь придется выждать, пока " послы" отправятся восвояси. И пойти следом.

- Лучше поторопись, - нахмурила брови Нарьяна, - хан к тебе очень добр, стоит ли попусту гневить его?

- Да уж, добр, - фыркнул Илуге. Поди, ургашские наглецы уже нажаловались Темрику на него, как бы под плети не угодить.

Оседлав коня, он увидел, что обе девушки не собираются в ним возвращаться. На его вопросительный взгляд Нарьяна махнула рукой:

- Езжай! У нас сегодня еще стрельбы!

Она так и не бросила своей затеи с обучением джунгарок. Сейчас, когда Тулуй не мог больше их донимать и отношение к женщинам, собранным Нарьяной, переменилось, они перешли к тренировкам с оружием. Илуге иногда удивлялся ее одержимости старинными легендами о джунгарских женщинах, шедших в бой с мужчинами наравне. Однако Янира смотрела на Нарьяну с обожанием и была готова следовать за ней по пятам, не говоря уже о тренировках. Илуге как-то недавно в шутку сделал выпад мечом, поддразнивая ее - и меч был выбит у него из руки вполне умелым ударом. Довольно ухмылявшаяся Янира объяснила, что им помогает Ягут. Правда, больше ей его врасплох застать не удалось и три последующие схватки она проиграла, хоть Илуге и следил-то больше не за победой, а за тем, чтобы она не поранилась. Но… пусть хоть так. Мало ли что и когда случится с ним. А Янира теперь сможет постоять за себя… хотя бы какое-то время. Иногда мгновения решают многое…

Когда Илуге переступил порог ханской юрты, все молча уставились на него. На лицах многих присутствующих отразилось удивление. Илуге привычно стащил с головы шапку, вопросительно глянул на хана, который не соизволил ничего сказать, - просто кивнул, приветствуя, и показал на место у входа. Рядом с ним на мягких подушках, - почетные гости! - сидели ургаши. И судя по торжествующим, довольным лицам, они действительно нажаловались на него хану и предвкушают его публичное унижение. Илуге тяжело и совсем непочтительно зыркнул на них исподлобья. Однако сквозь привычную глухую ярость неожиданно пробилось изумление: сейчас, в полумраке юрты, эти слишком вытянутые для степняков лица, эти белые волосы, эти носы с горбинкой отчетливо показались ему знакомыми.

- Что ж, продолжим, - невозмутимо сказал Темрик, - Мой побратим Кухулен, глава горных охоритов, прислал мне странную и тревожащую весть. Убит их шаман Эгэху, - слова его сопровождались изумленным гулом: убийство шамана в степях считалось делом неслыханным, иной раз даже более страшным, чем убийство вождя. Кроме того, все знали, что не так давно был отравлен и хулан Хэчу, под покровительством которого и находились ургаши до недавнего времени. А теперь по странному совпадению у охоритов творятся одно за другим злые дела…

Темрик сделал внушительную паузу, и продолжал:

- Теперь Небо не может благословить этот поход. Охориты будут просить объявить сбор шаманов в связи с этим убийством.

- Это внутреннее охоритское дело. Причем здесь джунгары? - ургашский гость, хоть и говорил вежливо, но за его тоном чувствовалось раздражение.

Темрик нахмурился.

- Плохо, когда большое дело имеет такое плохое начало. И мой шаман тоже дал несчастливые предсказания на этот поход, - Темрик снова надолго замолчал, позволяя собравшимся осмыслить услышанное, - Теперь вы знаете все. Наши достопочтенные гости убеждают, что их колдовство способно перебороть плохие предзнаменования. Как вы знаете, в племени пока нет военного вождя, чтобы посоветоваться с ним. Потому считаю, что решение придется принимать нам. Есть ли кому что сказать?

- А что тут думать? - Джэгэ вскочил на ноги, глаза его горели, - Разве еще выпадет такой шанс? Надо идти на ургашей!

Тут все заговорили одновременно. Илуге заметил, что вождь итаган-джунгаров согласен с Джэгэ, а вождь горган-джунгаров - наоборот. Оно и понятно - в последнем походе горган-джунгарам досталась лучшая добыча, а итаган-джунгары, распаленные быстрым успехом соседей, тоже жаждут подвигов и добычи. Остальные тоже яростно спорили, и непонятно было, чьих голосов раздается больше. Темрик не мешал. Прикрыв набрякшие веки, он молчал со слабой улыбкой, словно добрый дед, уставший от шума расшалившихся внуков. Когда спорщики охрипли и стали повторяться, он вдруг распахнул глаза, и поднял руку. Голоса постепенно утихли.

- Я слышал, - медленно сказал он, - Есть еще те, кто промолчал. Мудрое решение, - хан еле заметно улыбнулся, - но я бы хотел также узнать, что думают и они. Внук мой Чиркен, я не услышал твоего голоса.

Вслед за взглядом хана все головы повернулись к Чиркену, вмиг залившемуся краской. Юноша прочистил горло и отчетливо сказал:

- Я считаю, что нашей целью должны быть не ургаши, которые жили с нами в мире много веков, а куаньлины. Сложив головы за ургашские распри, мы оставим наших женщин и детей беззащитными, и дождемся только того, что куаньлины обрушатся на нас. Добыча же, что мы привезем с собой, если мы одержим победу, также утечет сквозь Три Дракона к куаньлинам. Куаньлины - вот наши настоящие враги!

Темрик посмотрел на внука с одобрением, от которого тот покраснел еще сильней.

- Хорошие слова, - прогудел он, - Взвешенные и достойные мужчины.

- Самые разумные слова не оправдывают трусости! - выкрикнул со своего места Джэгэ.

- Ты посмел назвать меня трусом? - Чиркен вскочил, судорожно сжимая пустые ножны.

- Молчать! - рявкнул Темрик так, что хлопнул полог, - Джэгэ, моча порой ударяет тебе в голову. Это плохое качество для хана. Ты должен слышать доводы, а не того, кто их говорит. Сегодня до заката ты извинишься перед моим внуком Чиркеном за незаслуженное оскорбление. И я не услышал еще нашего героя, победителя тэрэитов Илуге, - резко сменив тему, хан вернул разговор в первоначальное русло.