Алексей Переяславцев - Белый не начинает, но должен выиграть (СИ) Страница 25

— Прибери тут, а то мама заругается!

На взгляд взрослых драконов сестрин танец смотрелся вполне себе. Во всяком случае, не без изящества. С человеческой точки зрения он был невероятно комичен: что‑то вроде самбы в исполнении ослика Иа — Иа. Опасаясь расхохотаться вслух, я проворчал в ответ нечто похожее на "угу". Но в пещеру не пошел: мне обязательно надо было дождаться материного прихода.

Мама окинула взглядом все мои приготовления и приспособления. На четверть секунды мне показалось, что она догадалась обо всем. Но так и так я заговорил первым:

— Мам, тонкие ветки и палочки уже в пещере, а эти мне нужны для дела. Но потом я их тоже занесу.

— Хорошо.

А вечером отец обрушил на меня теоретическую часть курса военной подготовки.

Построение в походном полете. Перестроения на атаку — их оказалось множество. Защитные перестроения. Виды строя при отступлении.

Я думал, что мне расскажут, какие бывают нападающие заклинания со стороны драконов и со стороны магов. Фигушки! Уже стемнело, но папа при неверном освещении от костра все продолжал мне втолковывать про тонкости строя, используя в качестве наглядных пособий короткие палочки.

Такое количество информации было чрезмерным даже по драконовым меркам. Я настолько устал, что падал на свою подстилку уже в полностью сонном состоянии. Я даже не услышал, как отец выходит из пещеры и возвращается с тонкими палочками для костра. И, конечно же, не мог слышать диалог родителей.

(в пещере)

— Я вижу, ты что‑то понял.

— А ты?

— Я, видимо, меньше. Но все же?

— Хорошо. Вчера Стурр расспрашивал меня о возможности нанесения в ходе поединка удара ребром передней лапы. Я объяснил, что это невозможно. Но на самом деле… был такой дракон по имени Фунарр, о нем сотник рассказывал. Он как раз такие удары тренировал, и на это ушло чуть ли не десять лет. В поединках ему не было равных, но в настоящем бою его накрыло в воздухе ледяным заклинанием, от него увернуться нельзя.

— Что же на это Стурр?

— Он ответил, что тренировка этого места на лапе с целью образования мозоли осуществима. А сегодня я увидел перед входом в пещеру разрубленные палки. Он их клал на два камня и рубил посередине. Тогда я подумал, что, действительно, таким способом можно достичь большей твердости… ну да, что‑то вроде мозоли на ребре лапы. Пусть хуже, чем у Фунарра, но дело возможное. Однако сейчас я думаю о другом.

Вздох.

— Я очень хочу и никак не могу понять: откуда он это знает. Надеюсь, ты мне поверишь, если я скажу: это не догадка, а знание?

— Поверю. Я сама не догадалась, увидев все его приготовления, но подумала, что Стурру зачем‑то это нужно.

Очень долгая пауза.

— Раньше я считала это досужими выдумками, но сейчас уже не уверена.

— Ты о чем?

Костер замигал. Варра встала и подбросила в огонь несколько веток.

— Я тогда была в выпускном классе и считала себя вполне взрослой. Ты как раз начал обращать на меня внимание.

— Я — а–а???

— Ты, ты. Уж мне‑то было заметно. Но не в этом дело. На обычных посиделках одноклассниц по вечерам большей частью о молодых драконах речь и шла. Но один раз Сигрра стала повествовать о духе Черного Дракона.

Гррод был твердо уверен, что это и тогда были выдумки, и сейчас остались такими, но постарался сохранить полную невозмутимость.

— Она рассказывала, что когда тело Черного Дракона умерло, дух его всего лишь заснул. И порою этот спящий дух пробуждается, но не в силах он изменять предметы и события. Он может лишь давать советы… кому‑то. И пробуждается он лишь в годы великой опасности.

Сержантские привычки вылезли наружу.

— Опасность — кому? Опасность — от кого?

— Не знаю. Никто ее об этом не спросил… Ладно.

Дракона тряхнула гребнем.

— Я, как ты понимаешь, запретила детям залезать на личную полку Стурра. Саррод и так бы не стал этого делать, это ниже его достоинства, а вот Ррума… ты знаешь свою дочь. При первом же удобном случае сунет нос. Но сама я посмотрела тем же вечером.

— Что там?

— Маленький блестящий камешек. Вот такой…

Варра отмерила кончик когтя.

Супруги глянули друг на друга. Это был безмолвный, но дружный вопрос: "Зачем ему?"

Гррод откашлялся (человек принял бы этот кашель за рычание самого низкого тона) и промолвил:

— Думаю, что на его полке скоро появятся и другие предметы. Будь ему нужен лишь один камешек — такой легко спрятать в подстилке. Но нет, он сделал полку. Там подобных камешков поместится столько… да я в двух лапах не унесу.

— А тебя не удивило, как легко и быстро он проделал отверстие в стене пещеры под полку?

— Нет. Я видел, как работают маги земли. Он делал точно то же самое, только по своим силам.

— Я имела в виду: откуда он знает?

В голосе мужа появилась неуверенность, недостойная военнослужащего:

— Ну… он все же маг земли, поскольку универсал…

— То есть ты понятия не имеешь. Я тоже. Значит…

— …значит, надо собирать разведданные.

Это была шутка. В некоторой степени шутка.

Утром следующего дня первым делом я проверил конструкт. К моему некоторому удивлению, он еще держался. Либо я прибавил в магической силе, либо сам по себе конструкт был достаточно простым и надежным, чтобы не распасться быстро. То и другое меня устраивало.

Однако проверка его же после прихода из школы показала, что распад почти совершился. Почти! Но не до конца. И правильно мне говорили: подновлять старый конструкт много легче, чем создавать новый.

На протяжение трех недель я терпеливо тренировался в ударах ребром передних лап: правой и левой. Родители терпеливо не замечали этих тренировок. А по вечерам отец втолковывал военную науку.