Галина Романова - Двое из Холмогорья Страница 25

Лейр взглянул на частокол кривых желтоватых зубов, каждый размером с его ладонь, и ему стало дурно. Так дурно, что он закрыл глаза и позволил себе ненадолго потерять сознание. Он не почувствовал, как его цепляют когтями и бережно поднимают в воздух.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Терри не успел толком обжиться в темнице, хоть очень старался. Но так уж вышло, и те три неполных дня, которые он просидел в плдземелье, были настолько насыщены жизнью, что он забыл, где находится.

Тут мы должны сделать оговорку, ибо понятие «насыщены жизнью» не соответствует тому, с чем пришлось столкнуться молодому чернокнижнику. С легкой руки Калидора Терибальда вскоре атаковали его бывшие сокамерники, а именно все те, кому пришлось умереть в этих казематах за последние сто лет. Дух Калидора растрезвонил по всей округе, что появился маг-чернокнижник, который отпускает души на волю, и все узники скопом ринулись к Терри в надежде, что он отпустит и их. Они толпились в камере с утра до вечера и с вечера до утра.

Их набилось столько, что монашек, принесший заключенному завтрак, едва не лишился рассудка. Судите сами! Вы входите в камеру и видите, что все вокруг заполнено туманом, из которого раздаются заунывные голоса и стоны. А заключенный, вместо того чтобы молиться или просить о помощи, сидит скрестив ноги и деловым тоном беседует с кем-то, кого вы не видите и не слышите. Что вы должны думать? Минимум — что узник сошел с ума. А максимум — что с ума сошли именно вы, раз вам мерещатся все эти голоса и стоны.

В инквизиторской тюрьме в эти дни царил переполох. Призраки, отпущенные Терри на свободу, летали где хотели и творили все, что душе — а вернее, душам — угодно. За сто лет их набралось столько, что когда за «кузеном Лейром» наконец приехали из столицы, провожать его вышли все монахи от мала до велика. Рыцарям-щитоносцам устроили настоящую овацию, им едва ли не целовали руки, благословляя от всей души и наперебой благодаря за то, что избавили местную темницу от этого типа.

Сам Терибальд отнесся к приключению философски — трехдневное общение с призраками настроило его на лирический лад. Юноша в свою очередь поблагодарил инквизиторов за хлопоты.

— Я бы хотел попросить у вас только одно, — вежливо обратился он к вышедшим проводить его монахам. — Если можно, верните мне мои вещи. Я, знаете ли, не привык путешествовать с пустыми руками. Кроме того, я еду ко двору. Согласитесь, будет неприлично, если я явлюсь к королю в таком виде? Его величество может разгневаться на того, кто в этом виноват!

Он развел руки, демонстрируя свою рубашку и штаны, которые за три дня пребывания в камере покрылись серыми и бурыми пятнами. Сапоги молодого человека тоже являли жалкое зрелище — они были испещрены пятнами ржавчины от кандалов, а на каблуках налип весь тот мусор, которым обычно покрыт пол в любой уважающей себя камере. Мы не погрешим против истины, если скажем, что от Терибальда слегка попахивало. Но чего вы хотите от человека, проведшего три дня в тюрьме?

Монахи переглянулись, что-то прикинули в уме и всей толпой ринулись за вещами недавнего арестанта.

— И оружие мое прихватите, пожалуйста! — крикнул вдогонку Терри.

Когда все вещи были найдены и принесены к карете, которая ждала во дворе, рыцари-щитоносцы подхватили Терри под локти и задвинули внутрь, не забыв отправить следом и пожитки молодого человека. После чего забрались внутрь сами и покатили прочь.

В столицу въехали под вечер, когда иссяк поток желающих попасть в город, так что они нигде не задерживались и не привлекали к себе ненужного внимания.

Большой город Терибальда заинтересовал. До этого ему ни разу не приходилось бывать в городах, разве что проездом. Но в Холмогорье нет больших городов. И сейчас он буквально прилип носом к окошку, глядя на мостовые, где каменные, а где просто земляные, утоптанные подошвами до твердости камня; на высокие дома, большая часть которых была отгорожена от улиц заборами, на проулки и площади, на людей, спешащих по делам, на храмы Единого, сверкающие и богато разукрашенные, на развалины языческих храмов, — несмотря на нажим единоверцев, король Богорад, как и его предшественники, отказался сносить некоторые здания, ссылаясь на их художественную и историческую ценность. Сносить не сносили, но и не чинили, так что языческие храмы мало-помалу превращались в развалины, ибо времени нет дела до людской суеты.

Проехав почти через весь город, карета остановилась перед массивной каменной стеной, в которой виднелись единственные ворота. Стена опоясывала настоящую крепость, она и стояла, как положено крепости, на берегу озера, отгороженная от городской суеты рвом и каналом. Мост, однако, был обычным, на сваях, а не навесным, хотя поперек его натянули толстую цепь, вдоль которой прохаживались два рыцаря в полном вооружении. Еще шесть рыцарей стояли у ворот, вооружены они были кроме обязательных щитов еще и длинными копьями. Все шесть копий скрестились перед носом лошадей, чтобы тут же подняться в приветствии. Где-то в глубине послышались скрежет и лязг, и ворота медленно открылись, обнаружив темный коридор, ведущий сквозь стену внутрь крепости.

Внутри крепостной стены располагались одно большое длинное здание и много небольших пристроек и зданий поменьше, они теснились и наползали друг на друга. Свободное пространство превратили в плац, рядом виднелись лужайки, росли деревья. Карета проехала до большого здания и там остановилась. Дверцы распахнулись, и открывший их молодой рыцарь повел рукой:

— Сэр Лейр Косоглазый?

— Да! — воскликнул Терри, уже привыкший выдавать себя за другого.

— Прошу! Вас ждут.

Молодой человек выбрался из кареты и осмотрелся. Длинное двухэтажное здание с двумя трехэтажными флигелями и небольшой башенкой в середине ему не слишком понравилось. Было в нем что-то мрачное.

— Здесь живет король? — поинтересовался он, ни к кому конкретно не обращаясь. — Неприятное местечко. Неудивительно, что у него проблемы!

— Это Орден Щитоносцев, — холодно промолвил молодой рыцарь. — Королевский дворец вы увидите завтра…

«Если увидите вообще!» — мог бы добавить он, но вслух ничего не сказал.

— А почему не сегодня? Что я забыл здесь?

— Вас желает видеть ваш… — молодой рыцарь замялся — ему не давали полномочий говорить лишнее, — вас хочет видеть Великий магистр Годован Косоглазый.

— Он мне случайно не родственник? — насторожился Терри.

— Сэр Годован — ваш двоюродный дядя. А теперь следуйте за мною!

Рыцарь сделал знак, и тотчас какой-то парень в рясе подбежал и взял баул, в который монахи сложили пожитки молодого человека. Терри едва не рванул следом за парнем, и не только потому, что боялся за сохранность своих вещей, — мысль о том, что тут может оказаться кто-то из его родни, отнюдь не радовала.