Лиза Джейн Смит - Пленница Страница 25

— И насчет Черного Джона тоже, — механически предложила Кэсси, и Диана с Адамом согласились с ней. Черный Джон использовал череп в самом начале, он «запрограммировал» его. Возможно, намерения Джона все еще влияют на череп.

Но все время, пока они разговаривали, Кэсси чувствовала себя чужой. Посторонней. «Адам и Диана на самом деле очень хорошие», — думала она, наблюдая, как горячо они говорят, воспламененные спором. Они действительно руководствуются самыми лучшими побуждениями. Она, Кэсси, другая. Она — зло.

Кэсси знала то, чего они не знали. То, чего она никогда не сможет им рассказать.

Диана была очень мила, когда для Кэсси настало время уходить.

— Будет лучше, если Адам отвезет тебя домой, — сказала она.

Адам отвез. Они не разговаривали, пока не доехали до дома Кэсси, и только тогда он спокойно спросил:

— Ты держишься?

Кэсси не могла на него смотреть. Ей как никогда хотелось утешения, хотелось броситься в его объятия, рассказать ему все про Фэй и про череп и услышать, как он говорит, что все в порядке, что ей не придется противостоять этому в одиночку. Ей хотелось, чтобы он поддержал ее.

Она почувствовала, что он тоже этого хочет; он был рядом, всего в нескольких дюймах от нее.

— Я лучше пойду в дом, — сказала она нетвердо.

Адам так вцепился в руль, как будто пытался его сломать.

— Спокойной ночи, — тихо сказала она, все еще не глядя на него.

Наступила долгая, долгая пауза, во время которой, она чувствовала, Адам боролся с собой. Потом мертвым голосом сказал:

— Спокойной ночи, Кэсси.

Кэсси вошла в дом. Конечно, она не могла открыться ни маме, ни бабушке. Только представить себе: «Привет, мама, ты помнишь Джеффри Лавджоя? Так вот, я помогла его убить». Нет, спасибо большое.

Странное это было чувство — знать, что в тебе зло. Кэсси думала об этом, когда легла в постель. Перед тем как она заснула, эта мысль причудливо перемешалась в ее мозгу с образом Фэй, с ее глазами медового цвета.

«Испорченная, — она почти слышала горловой смех Фэй. — Ты — не зло, ты просто испорченная... как я».

Сон начался красиво. Она была в бабушкином саду, стояло лето, вокруг все цвело. Лаванда, ландыши и жасмин испускали такие запахи, что у Кэсси кружилась голова, цветки мелиссы казались золотистыми лужицами на земле.

Кэсси наклонилась, чтобы обрезать стебель жимолости с маленькими кремовыми цветочками. Светило солнце, согревая ее плечи. Небо было чистым и высоким. Странно, но, хотя она находилась в бабушкином саду, дома поблизости не было. Она совсем одна стояла под ярким сияющим солнцем.

Потом она увидела розы.

Они были огромные, бархатистые, красные, как рубины. В мире нет роз, способных сравниться с теми, что растут свободно. Кэсси сделала к розам шаг, потом другой. Роса стояла в завитках лепестков, слегка подрагивая. Кэсси хотела понюхать розу, но почему-то боялась.

Вдруг она услышала у себя за спиной горловой смешок:

— Фэй!

Фэй медленно улыбнулась.

— Подойди, понюхай их, — сказала она, — они тебя не укусят.

Но Кэсси покачала головой. Ее сердце тревожно билось.

— Ну, давай же, Кэсси, — голос Фэй теперь упрашивал ее. — Посмотри сюда. Разве это не интересно?

Кэсси посмотрела. Там, за розами, происходило что-то немыслимое. Там царила ночь, хотя вокруг Кэсси сиял летний день. Это была прохладная, черная с пурпурным, ночь, освещаемая только звездами без намека на луну.

— Пошли со мной, Кэсси, — продолжала упрашивать Фэй. — Всего несколько небольших шагов. Я покажу тебе, как это просто, — Фэй прогуливалась за розовым кустом, а Кэсси смотрела на нее. Теперь Фэй стояла в темноте, ее лицо было в тени, ее прекрасные волосы сливались с мраком.

— Ты могла бы сделать это, как я, — сказала Фэй. — В конце концов, разве ты уже не такая же, как я, или ты забыла? Ты уже сделала выбор.

Рука Кэсси выронила стебель жимолости. Медленно-медленно она подошла и сорвала одну розу. Она была темно-красная и такая нежная.

— Красивая, правда? — ворковала Фэй. — Теперь принеси ее сюда.

Как под гипнозом, Кэсси сделала шаг вперед. Между тьмой и дневным светом лежала граница из колеблющейся тени. Кэсси сделала еще шаг, и вдруг внезапная резкая боль в пальце заставила ее задохнуться.

Роза уколола ее. Кровь стекала с запястья. Все шипы на розах были темно-красными, их словно окунули в кровь.

Она в испуге оглянулась на Фэй, но увидела только тьму, в которой звучал издевательский смех.

— Может быть, в следующий раз, — выплыл из теней голос Фэй.

Кэсси проснулась с бьющимся сердцем, ее глаза вглядывались в темноту комнаты. Но крови не было, и не было следа от шипа на пальце.

«Слава богу, — подумала она. — Это был сон, только сон». И все-таки прошло много времени, прежде чем она снова смогла заснуть.

Кэсси проснулась от телефонного звонка. По оттенку света в западном окне она поняла, что спала долго.

— Алло?

— Алло, Кэсси! — произнес ей в ухо знакомый голос.

Сердце Кэсси подпрыгнуло. Перед ней сразу пронесся весь ее сон. Охваченная паникой, она ждала, когда Фэй заговорит о розах и тьме.

Но голос Фэй был совсем обычным:

— Сегодня суббота, Кэсси. У тебя есть планы на вечер?

— Угу... нет. Но...

— Потому что у нас небольшое сборище — Дебора, Сюзан и я. Мы подумали, что ты захочешь прийти.

— Фэй... Я думала, ты злишься на меня.

Фэй засмеялась:

— Я немного... дулась, да. Но теперь все прошло. Я горжусь твоим успехом у мальчиков. Это как раз доказывает, что чары действуют, хммм?

Кэсси пропустила ее слова мимо ушей, пораженная неожиданной мыслью.

— Фэй, если ты опять собираешься экспериментировать с черепом, забудь об этом. Ты знаешь, как он опасен? — Она начала рассказывать Фэй о том, что обнаружила в Ведьминой Башне, но Фэй прервала ее:

— Кому нужен череп? — сказала она. — Это вечеринка. Увидимся около восьми, хорошо? Ты ведь придешь, Кэсси? Потому что иначе могут быть неприятные последствия. Пока!

«Там будут Дебора и Сюзан, — говорила себе Кэсси, когда вечером шла к дому Фэй. — Они не позволят Фэй убить меня». Эта мысль принесла ей какое-то утешение.

Открывая дверь, Фэй не казалась такой зловещей, как обычно. Ее золотые глаза озорно поблескивали, а улыбка была почти веселой.

— Заходи, Кэсси. Все хищницы уже в логове, — сказала она.

Отойдя от входной двери, Кэсси услышала музыку, доносящуюся из гостиной. Комната была обставлена в таком же пышном, шикарном стиле, что и весь дом. Шум от огромного телевизора боролся с песней Мадонны, вырывавшейся из великолепной стереосистемы. Ко всей этой технике, казалось, не очень подходили дюжины свечей, воткнутых в причудливые разномастные подсвечники.