Эльдар Дейноров - Прокурор дьявола. Жатва Страница 25

Он, отойдя от дома буквально на несколько шагов, оказался в совершенно ином городе…

Санкт-Петербург,

2005 год.

— Ну что, теперь надо выяснить два вопроса. Во-первых, зачем Ребров пожаловал в Петербург, да еще и в мир текущей реальности. А во-вторых, надолго ли теперь растянется наша спокойная жизнь, — высокий седоватый человек, похожий на отставного военного, испытующе поглядел на своих собеседников. Присутствовал расширенный триумвират, как назвал это собрание Рэкки — то есть, сам глава Темных, Казарский из центра общественных связей, тот самый «настоящий полковник» по фамилии Стрешнев, и миловидная женщина восточной внешности. Она руководила самым небольшим и самым загадочным отделом «Стражи» — Нейтралами.

— А насколько мы уверены, что это именно Ребров? — спросила женщина.

— На все сто, — хмуро подтвердил Рэкки. — Все необходимые расспросы были уже проведены. В ГУВД, среди врачей проводивших вскрытие… Это он, никаких сомнений.

— Опрос проводился по методике? — на всякий случай уточнила дама.

— Разумеется, — кивнул Рэкки. — С частичной амнезией, как положено. Не за чем нам светиться.

— Понятно, — коротко сообщил Стрешнев. — Тогда уж расскажите, что еще выяснили?

— Да уж выяснили. Это ГУВД у нас не могло докопаться, кто там в Волковке утонул. В общем, так. Приехал он сюда прошлой осенью…

— Приехал? — брови Стрешнева взметнулись вверх.

— Может быть, прибыл с кромки, — дополнил Казарский. — Билетов мы не видели. Снимал жилье…

— Квартиру осмотрели?

— Конечно. Ничего интересного, полный голяк. Да, не очень большая сумма в рублях, чуть побольше — в евро. Ни оружия, ни единого магического артефакта. И вот что — жизнь он вел довольно замкнутую, вообще мало с кем контактировал.

— Откуда известно? — спросил лидер Светлых.

— От квартирной хозяйки, — это прежде всего.

— Ну, уж не может быть, чтоб со своими не контачил, — усмехнулся Казарский.

— Все может… — проговорила женщина. — Что-то же его заставило в Волковке утопиться.

— Уж не думаю, что сам, — Стрешнев еле заметно улыбнулся. — В то, что совесть его замучила — и подавно не поверю. А вот то, что Сообщество пока никак себя не проявляет — это странно. Пора бы…

— Говорите, он здесь с прошлой осени? — спросила женщина. — Не значит ли это, что он был как-то задействован…

— Вряд ли, — Рэкки покачал головой. — Здесь могло быть другое. К сожалению, посредник был тогда застрелен…

— Вашими, Рэкки, людьми, — в голосе Стрешнева послышалась едва заметная нотка торжества.

— По необходимости, — быстро парировал Рэкки. — Другого выхода не было…

— Выход есть всегда, — возразил Стрешнев. — Ниточку хорошо оборвали, хотя искали совсем не посредника. Надеюсь, ваш вольноотпущенник был с вами откровенен? Кстати, с ним можно связаться?

— Можно, — Рэкки сохранял спокойствие. — Только нового ничего мы от Яна не узнаем. Я сильно опасаюсь, что Ребров ему знаком не был.

— Может быть, может быть… — Стрешнев задумчиво повертел в руке карандаш.

Речь шла все о том же событии минувшей осени, когда дело могло кончиться очень большими неприятностями. Существо, лишь внешне похожее на человека, обнаружилось здесь, в Петербурге. И это было далеко не самое страшное. Если бы ему позволили окрепнуть, и обыкновенный захват власти мог бы показаться сущей ерундой.

В процессе охоты, закончившейся стрельбой в клубе «Гремлин», выяснилась и еще одна интересная подробность — о существовании мира кромки узнал кто-то из здешних, из тех, кем неплохо бы заняться компетентным органам. Возможно, это были какие-то террористы. Возможно — торговцы наркотиками. Выяснить этого не удалось — посредника пришлось застрелить в том же клубе, о чем Рэкки искренне жалел.

Во всем этом был только один плюс — сами террористы или кто там еще по кромке разгуливать не могли. Большинство магов из Сообщества — к счастью, тоже. А значит, наполеоновские планы насчет безопасной транспортировки наркотиков и оружия через кромку пока что так и оставались планами.

— Знаете, что я предложил бы, — сказал Рэкки. — Прежде всего — тебе, Сережа, — обернулся он к Казарскому. Надо просмотреть все загадочные и экзотические случаи самоубийств по сводкам ГУВД. Пожалуй, так будет недолго и на истину набрести.

— Уже делается, — кивнул Казарский. — Послезавтра — доложим.

— Тогда — объявляем тревогу, якобы учебную, пускай ваши, Сергей, люди поменьше гуляют поодиночке. И носом землю роем. Ведь для какой-то надобности он сюда прибыл.

— Пока только одно предположение — чего-то не поделил с Сообществом, — пожал плечами Рэкки. — Да, придется держать в полной готовности все наши выходы на кромку.

— Ну, это уж как положено по тревоге, — Стрешнев явно считал, что совещание уже закончено.

Когда Рэкки спускался по лестнице, на его губах играла едва заметная улыбка. Сейчас никто не смог бы назвать его «смурным». Кажется, неприятности готовы были вот-вот разразиться. А это — пожалуй, все же лучше, чем полный штиль с неизвестностью.

«Где-то во Франции»,

май 1940 года.

Такой стремительности врага не ожидал никто — даже те, кто не доверяли хваленой «линии Мажино». Предполагалось, что война не выйдет из неких рамок — как четверть века назад. Войска установят твердую линию фронта, потом будет долгая череда битв, небольших отходов и наступлений.

Реальность оказалась совершенно иной. Французов просто отбросили на юг. А с ними — и британцев.

Случилось так, что в том самом городке, в котором квартировал британский отряд, и произошел его последний бой…

…Джордж открыл глаза. Перед ним было небо, заслоненное каким-то темным предметом. Он все никак не мог сообразить, что это — как будто это представляло для него важность.

Почему-то было очень тихо. А когда он потерял сознание, все было не так. Шел бой, лейтенант приказал выбираться из развалин школы — но было уже поздно. Командира убило через пятнадцать минут, а что стало после, Джордж не видел.

Он попробовал пошевельнуться. Это, как ни странно, получилось — почти нормально, тут же вернулись ощущения, резкая боль пронзила ногу, и он непроизвольно сел. Нет, кажется, всего лишь царапина. Значит, руки-ноги целы — уже хорошо. Но что же с ним случилось? Он никак не мог этого вспомнить, как ни старался.

Джордж привалился спиной к каким-то обломкам, пытаясь сообразить, что с ним и где все свои. Они должны были покинуть город сегодня и попробовать пробиться к побережью. Ничего больше не оставалось — бой был проигран, это понимали все. Но и отступить не получилось…