Анатолий Радов - Изгой: По стезе Номана [СИ] Страница 25

Сидящий рядом адьют весь путь промолчал, глядя в сторону обозников. Небось, тоже девчонка есть, или запах от телег напомнил ему о еде.

В городе кучер сбавил темп, а я принялся с интересом разглядывать дома, которые в полумраке быстро наступающего вечера были плохо, но всё-таки различимы. В основном в два этажа, длинные, однотипные. Возможно казармы для офицеров. Да и вообще, судя по архитектуре, городок этот изначально задумывался, как военный. Никаких излишеств, никакой изысканности. Всё монотонно и серо. Я как-то ездил со старшим братом одного моего друга в военную часть, где тот отслужил. Интересно было посмотреть. Тем более, часть находилась в двадцати километрах от города. Как потом оказалось ездили мы за деньгами, которые этот брат даже уйдя на гражданку, снимал с духов. Так вот, казармы там выглядели точь-в-точь, как здешние дома.

Брыка свернула влево, проехала два квартала и остановилась возле трёхэтажного здания из такого же серого камня, как и все прочие.

— Вот тебе пропуск, — адьют протянул мне кусок пергамента. — Жди Артуно в холле на первом этаже. Выходи.

Я хмыкнул, взглянув на важную физиономию парня, и взяв пропуск, спрыгнул на землю. Стоявшие возле дверей охранники выжидательно, но всё-таки как-то вяло посмотрели на меня. Наверное, нагляделись за день на таких. Почти взлетев по лестнице, невзирая на усталость, протянул пропуск одному из них

Он долго вглядывался в пару строк, размашисто чёркнутых на пергаменте, потом кивнул и указал рукой на дверь.

В большом прохладном холле не было ни души. Я присел на одну из скамей у стены и бросил взгляд на широкую лестницу, ведущую наверх, потом посмотрел на потолок мерзкого зелёного цвета. Тишина, лестница и потолок надавили на психику, в душе легонько кольнуло, сжало неприятно.

А о чём они вообще хотят узнать? Что если им станет интересно — откуда я?

Мысли тут же нешуточно напряглись. Чревл, а ведь даже не думал об этом. И сам почти забыл, что я с Земли.

Что если докопаются?

Задумался нервно, зашевелил мозгами, поглядывая наверх лестницы.

Если всё же докопаются, то возможны всего два варианта. Либо меня отправят куда-нибудь на изучение… нет, этот отпадает. Наука у них тут не развита, даже тех зачатков, что были в Древней Греции, нет, наверное, магия задавила процесс развития. Как они меня станут изучать? Физиологически я ничем от местных не отличаюсь. Видимо и правда — если где-то во Вселенной есть другая жизнь, то она не сильно будет отличаться от нашей. Помню читал на эту тему. Там даже доказательств куча была и формулы какие-то.

Остаётся второй вариант — казнят без особого промедления. А вдруг я из того мира, где Тьма победила? Тогда, значит, являюсь стопроцентным врагом. Или вообще посчитают моё попаданство продуманной шпионской легендой.

Полностью погрузиться в неприятные размышление не дал Артуно. Он появился на верхней площадке лестницы, окликнул и подозвал рукой. Я поплёлся по ступеням, продолжая судорожно придумывать, как обойти вопросы о том, откуда я.

— Веди себя обычно, — стал объяснять викариус, заметив печать задумчивости на моём лице. — Не нервничай. На некоторые вопросы, которые не касаются непосредственно метки Тьмы — можешь не отвечать. Помни так же, что я выступаю на твоей стороне. Если что, смотри на правую руку. Увидишь два пальца — отвечай, увидишь один — можешь промолчать.

Хм, ну так легче, конечно. Напряжение тут же спало, и я позволил себе улыбнуться.

Мы прошли по длинному мрачному коридору до самого конца к двустворчатым дверям. Артуно потянул на себя одну из створок и жестом предложил войти.

Несколько шагов, и я остановился напротив стола, за которым сидело трое почтенного возраста мужчин. В серых просторных одеяниях с замысловатыми знаками на рукавах. Скосил на секунду глаза, сначала влево, потом вправо. Слева шкафы со свертками пергаментов и кипами бумаг, справа, видимо, тот самый стул.

На вид обычное кресло с широкими подлокотниками и высокой спинкой, правда рядом парочка крепких парней в рубахах и плащах храмовников.

— Ваше имя, — осмотрев меня с головы до ног, монотонно спросил сидевший в центре старик. С каменным лицом и цепким неприятным взглядом серых глаз он был похож на статую гаргульи, которыми в нашем мире украшались готические соборы. Остальные двое, чуть младше «председателя», холодно и бесцеремонно вглядывались в моё лицо, отчего стало неловко и неприятные ощущения вернулись вновь.

— Ант, — проговорил я, как можно спокойнее.

Старик опустил голову, посмотрел на лежащую перед ним небольшую стопку бумаг, и не отрывая от неё взгляда, продолжил.

— Ант, пройдите к стулу правды и сядьте на него.

Я бросил взгляд на Артуно, который встал чуть левея от меня, но тот смотрел на старика. Значит, нужно идти и садиться.

Никаких ремней, а тем более проводков на стуле не было. Только по одному серому камню размером с куриное яйцо на подлокотниках. Понятное дело — амулеты. Один из храмовников торопливо объяснил, что руки я должен положить так, чтобы камни касались запястий.

— Всё готово? — спросил старик, когда я уселся, а храмовник не очень вежливо поправил мои руки.

— Да, ваша честность, — ответил храмовник, и вернувшись на место, принял прежнюю позу. То есть вытянулся в струнку в паре шагов от кресла.

— Что ж. Ант, вы готовы?

— Готов, — кивнул я, соображая наскоро, как могут действовать эти серые камешки. То, что по пульсу будут определять — это понятно, а вот может ли быть ещё что-то? Ведь должно быть — это же амулеты, а на них какие-то заклинания. Хотя, почему какие-то? Скорее всего, из магии Крови.

— Итак, приступим, — старик деловито причмокнул губами. — Вас зовут Ант.

— Да.

Я скосился на камешек справа. Ничего вроде не произошло. Интересно, а я смогу видеть изменения?

— Откуда вы родом, кто ваши родители?

Взгляд легонько дёрнулся влево, мельчайшая частица секунды и снова смотрю на задающего вопросы старика. На руке Артуно не согнут один указательный.

— Я имею право не отвечать на этот вопрос?

Сидящие за столом переглянулись, пошептались о чём-то, вновь уставились на меня.

— Да. На этот вопрос вы можете не отвечать. Дальше. Вы были рабом. Место, время рабства, имя хозяина.

От последнего слова машинально перекривило, но тут же вернул лицу спокойствие и расслабленность.

— Северный Доргон, поместье Вир’Сторов, несколько лет, Вирон’Стор.

Камешки снова ничем не проявили себя. Впрочем, пока я не сказал ни слова неправды. А два года, по большому счёту — это тоже несколько лет.