Валерий Капранов - Глупец Страница 25

— Это точно. Нищий — это как профессия. У них даже и план свой есть. Попробуй, не выполни… — враз доходное место потеряешь.

— Куда только власти смотрят?

Менеджер с гордо задранным подбородком и чувством исполненного долга, как индюк, раздувался от потока одобрительных возгласов. А Илья униженный и раздавленный тяжестью невыносимого отчаяния, потащился на неустойчивых слабых ногах, в кишащую прохожими бездну. Он не мог разбирать пути, из-за застилающих глаза слёз. Его душила обида. Захотелось завыть от окружающей его безысходности.

Илья почувствовал, что не может идти, потому что его плечо, сжимала, чья-то сильная и крепкая рука. Он, испугался…

Неужели всё?…

Если это патруль?…

С готовностью вырваться и побежать, Илья обернулся.

Но это был не патруль.

Перед ним стоял молодой человек. Лет двадцати шести, спортивного телосложения, коротко стриженный. В другой руке он сжимал чемоданчик, с такими обычно ходят люди интеллектуальных профессий. Человек приветливо улыбался.

— Что, не повезло сегодня? — спросил он.

Илья, потупив взор, вытирая хлюпающий чумазый нос рукавом, утвердительно кивнул.

— А родители где? Водку лопают поди, с собутыльниками, — уже с серьёзным видом задал вопрос, человек.

— Нет у меня родителей.

— А где ж они?

— Не знаю. Были приёмные, да и тех не стало. Погибли… — совсем уж срываясь навзрыд, пояснил Илья.

— Ну, ладно, ладно… Да успокойся ты, — с сочувствием в голосе, продолжал незнакомец — так, а что ж ты не в детском доме? Или что там сегодня?… Ну, не в интернате?

— А вы сами там были? Хоть раз?… — продолжал давиться слезами Илья. — Хоть один, единственный раз?… Вот то-то…

Незнакомец тяжело вздохнул и нахмурился.

— Ну а в бегах-то… давно уже?

— А я всю жизнь в бегах.

— Это как?

— А вот так. Куда не сунься, никому я не нужен. И везде упрятать меня хотят. Ни за решётку, так в интернат. Чтоб жить не мешал. Глаза не мозолил. А в чём я виноват?… В том, что как все жить тоже хочу?… Или в том, что, как и всем, мне, тоже есть хочется?…

Илья смотрел расширенными, полными слёз глазами на молодого человека, с застывшим на лице вопросом. Тот, поставил чемоданчик на землю. Положил вторую руку на другое плечо Ильи. Присел перед ним на корточки, и со всей серьёзностью, но с теплотой в голосе, спросил:

— Как зовут-то тебя, горемыка?

— Илья, — ответил мальчишка, размазывая грязь по мокрым щекам.

— В общем, так, Илья… Положения я, конечно, твоего не исправлю. Что ж поделать, если мы с тобой живём в такое время. Но хоть чем-нибудь помогу. Только ты пообещай мне, что, как только будет невмоготу. Так, когда сам уже поймёшь, что край. Дальше некуда. Ты сам придёшь в милицию и попросишься, чтобы определили… как положено.

Мальчик смотрел в глаза незнакомца и молчал. Лгать этому человеку не хотелось. А исполнять обещанное, и того хуже. Уж лучше нищета… чем туда, где само понятие о свободе растоптано и забыто, продано за кусок, небрежно брошенной кем-то подачки.

— Ну! Что ты молчишь? — встряхнул его за плечи незнакомец.

— Нет. Не могу… — прошептал надутыми губами Илья.

— Дурачок… пропадёшь ведь. Покалечат, изнасилуют, убьют… Или бомжи съедят… — пытался вразумить его молодой человек, с искренним сожалением в голосе. — Ведь всю жизнь изуродуют.

— Она уж и так изуродована… — сказал мальчик, развернулся и побрёл прочь.

— Стой. Погоди…

Илья обернулся.

— Ну, что с тобой делать?… На вот, хоть деньги возьми, — незнакомец достал из кармана брюк кожаное портмоне, и вынул из него пятисотрублевую купюру. — Держи, может хоть на какое-то время хватит…

Илья не мог поверить всему, происходящему с ним. Он расширенными от удивления глазами смотрел на протянутую ему купюру. Взял её трясущимися руками, силясь признаться себе, что это не сон. Ещё никогда в жизни он не держал таких больших денег.

Когда, выйдя из оцепенения, он от всей души, хотел поблагодарить этого человека, того уже не было.

Мальчик стал вертеть головой по сторонам, пытаясь найти его среди многолюдного потока. Люди двигались непрерывной волной, они сновали как муравьи в большом муравейнике. И каждый был озабочен своими делами и проблемами.

На одну секунду, возле универмага, среди пестрых цветочных рядов, вдруг промелькнул, этот знакомый силуэт. Илья, сунул деньги в карман и со всех ног устремился в толпу, по направлению к незнакомцу. Добежав до дороги, он начал искать его взглядом. И заметил…

Но тот уже усаживался в машину такси. Дверка автомобиля захлопнулась.

И тут Илья увидел, как в это же время, что-то выпало из салона такси на асфальт. Двигатель завелся. И машина, постепенно набирая обороты, вклинилась в автомобильный поток.

Мальчик подбежал к тому месту, где только что стояло такси. На дороге, посреди конфетных обёрток и одинокой скомканной упаковки из под чипсов, лежал оброненный незнакомцем бумажник.

Император

Машина остановилась возле административного корпуса торговой корпорации, где у меня была запланирована встреча с руководителем коммерческого отдела. Это был практически центр города, в районе площади Горького. Именно этот писатель — Глас Народа, чей памятник возвышается здесь, и устремил свой взор на Волгу Матушку, и послужил, в своё время причиной переименования города. Правда, потом всё вернулось на круги своя. Но, я к нему претензий не имею. Что бы ни говорили, а мужик он был хороший. Широкой души человек. Только вот, узнал слишком поздно, что оказался пешкой (не даром, его настоящая фамилия Пешков), разыгранной так умело, в чужой партии, и на чужой доске.

Я расплатился с водителем, достав из нагрудного кармана, сторублёвый билет. Я всегда ношу средние и не крупные купюры отдельно, чтобы не вводить во искушение, скорых на руку, охотников на чужое добро. Водитель положил банкноту в бардачок. Сдал назад. Развернулся и уехал.

Инстинктивно, хлопнув себя рукой по брючному карману, чтобы убедиться в наличии своего бумажника, где хранятся деньги покрупнее, я насторожился. Бумажника на месте, не оказалось. Судорожно метнувшись, к месту, откуда только что отъехал автомобиль, я понял, что это уже бесполезно. Такси растворилось в потоке машин. А это было время — час пик, и любые попытки его разыскать, были бы заведомо обречены на провал.

Вот ведь — дубина… даже номера его не запомнил. А собственно, почему я его должен был запоминать? У меня, что каждый день портмоне пропадают?… благо хоть паспорт, был в дипломате. Правило заядлого путешественника № 1: «Никогда, не держи, деньги вместе с документами». Хоть на том спасибо… не забыл.