Xxcoy - Послушание змеи Страница 25

— Что тут написано?

— Лишь то, что покойника звали Аристайдес и он был Магом.

— Магом?

Гарретт подошел поближе, глядя на меня.

— Да. Давай-ка глянем, хорошо ли ему там.

На несколько долгих мгновений я просто потерял дар речи. Он уже взялся за крышку с другой стороны.

— Ну и чего ты ждешь?

Осквернение могил вообще было не моим призванием, я боялся страшного наказания в судный день. К тому же (и это, кажется, было основной причиной) мысль о том, что восьмисотлетняя мумия может вцепиться мне в глотку, внушала парализующий ужас. Но требовательный взгляд Гарретта было нелегко выдержать. Поэтому я ухватился за крышку в надежде, что Строитель смилостивится надо мной в виду необходимости данного поступка и мумия будет не очень раздражена нарушением ее покоя.

Плита была не такой толстой как остальные, но все равно казалось, что мой крестец сейчас треснет от натуги, когда наконец ее удалось оттолкнуть в сторону и она с глухим скрежетом соскользнула на землю. Было страшно заглядывать через край, но поскольку изнутри не исходило никаких звуков, я все же решился.

От великого Аристайдеса мало что осталось. Хотя идущий снизу холодный воздух препятствовал проникновению в саркофаг пыли, однако за столетия ее все же накопилось немало. Несколько бурых клочков материи были когда-то частью длинного балахона, а кучки костей образовывали контуры человеческого тела. Почерневшая кожа туго обтянула голый череп, из-за чего рот словно был открыт в немом крике под темной пустотой глазниц. Я хотел отвернуться, но Гарретт еще не закончил осмотр саркофага.

То, с какой естественностью и скрупулезностью он обыскивал жалкие останки человека, приводило в изумление. Например, древнее золотое кольцо, вроде бы совсем не имевшее никакого отношения к нашему делу, молниеносно и без всяких слов скрылось в его кармане, а Гарретт вопросительно взглянул на меня — мол, чего стоишь? — и продолжил работу. Переборов отвращение, я перегнулся через край и самыми кончиками пальцев начал разгребать прах. Мага похоронили вместе с цепью и невзрачно отделанным кинжалом. Я передал обе вещи своему спутнику, который их подробнейшим образом осмотрел. Цепь последовала вслед за прочими вещами куда-то под плащ, а вот кинжал вызвал больше интереса, вор провел по острию сложенными кончиками пальцев и на лице его отразилось немое восхищение.

Меня ужаснуло, когда он схватил то, что осталось от правой руки трупа, приложил костяной указательный палец к краю саркофага и провел по нему кинжалом. Лезвие прошло как сквозь масло, кости даже не шелохнулись, просто распались на две части, как будто не требовалось ни малейшего усилия, чтобы рассечь их. Теперь и меня охватило любопытство и я осмотрел оставшуюся часть пальца — снаружи она рассыпалась, но внутри была еще твердой. Как мог кинжал столько лет оставаться острым? Нет, как вообще он мог быть таким острым?

Гарретт бросил на пол отрезанную кость.

— Тебе еще повезло, что не наткнулся на лезвие, пока шарил там.

Еще хорошенько пощупав то место, где торчала рукоять кинжала, он извлек на свет божий ножны к нему, которые, если не принимать в расчет их запыленность, выглядели как новенькие. То, что они были изготовлены не из обычной кожи, стало ясно сразу, но обе эти вещицы идеально подходили друг другу. Гарретт вставил кинжал в ножны и отряхнул их от пыли. Поскольку в склепе больше не было ничего ценного и уже начало смеркаться, мы вскарабкались наверх, я безо всяких усилий, он — с большим трудом, чего и следовало ожидать. Может быть, удастся уговорить его позволить более тщательно обработать рану. Сложным, заученным движением Гарретт выдернул из балки плющ-стрелу (как он сам ее называл) и лиана пропала, будто ее и не было. Я, конечно, имел полное право с презрением отвернуться, однако также не мог не поразиться языческой магии.

Мы вышли из церкви Св. Квинтуса и сразу оказались на снегу, который выпал за время нашей экспедиции и сейчас продолжал сыпаться из плотных облаков. Задержись мы с нашим походом сюда — и тогда все доказательства преступления скрылись бы под белым покрывалом и были бы смыты потоками воды во время оттепели. Но мне все равно было радостно оттого, что белые снежинки мягко ложатся на землю, скрывая следы чудовищного убийства.

13

На обратном пути Гарретт решил нанести визит Артемусу и показать найденный кинжал. Стражи у входа так же неприветливо впустили нас и я был рад повернуться спиной к их злобным взглядам. У Артемуса в комнате было довольно светло и я встал поближе к камину, в то время как Гарретт очень коротко и сжато поведал Хранителю о нашем походе.

— Совершенно ясно, что он не ожидал нападения. Кто или что стало причиной смерти — неясно, повсюду только его собственные следы за исключением лишь одного опаленного куска земли.

— Опаленного?

— Как раз в центре того места, где он лежал, вот такой величины. — она показал размер черного пятна с помощью большого и указательного пальцев. — Кто вообще его нашел?

— Несколько поселян с того берега озера. С тех пор они думают, что на церкви Св. Квинтуса лежит проклятие.

— Ну, тут они совершенно правы. Где сейчас тело?

Мне показалось, что я ослышался. Уж не хочет ли он осматривать труп двухнедельной давности? Но тут же вспомнил, что мы только что ворошились в останках восьмисотлетней давности и притих.

— Мы положили Горана в зимней кладовой во дворе. Почва настолько промерзла, что нет возможности похоронить его.

— Ага.

Хвала Строителю, труп хотя бы промерз насквозь. Я призывал на помощь все свое самообладание, чтобы не идти в кладовую и не участвовать в этом осмотре, прекрасно при этом сознавая, как мало значили мои желания. А Гарретт уже рассказывал о символе на стене склепа. Он описал его Артемусу, потом быстрыми уверенными штрихами изобразил на бумаге, воспользовавшись подставкой для письма. Артемус тщательно рассмотрел рисунок, однако был в недоумении.

— Не припоминаю, чтобы хоть раз видел нечто подобное. Надо будет посмотреть в библиотеке.

Кинжал же удивил Хранителя сверх всякой меры, он осматривал со всех сторон оружие и его ножны, потому что до сих пор не встречал подобной вещи.

— Кажется, вполне обычный кинжал, но выглядит так, словно был сделан только вчера. А клинок острее всего, что мне доводилось видеть. Никогда не читал о таком оружии.

— Оно не случайно было спрятано там внизу. Думаю, что все в этом склепе было не случайно. Выясни, что находилось прежде на месте монастыря.

— Прежде?..

— Мне кажется, Орден пытался таким образом защищать или охранять нечто.