Алина Лис - Изнанка свободы Страница 26

Запахи теперь — открытая книга, с увлекательным сюжетом. Маленькая Фран умеет ее читать. И обучает меня этой науке.

Отчасти маленькая Фран примирила меня с ошейником. Но лишь отчасти. Я помню о власти, что дарует Элвину унизительная удавка, беспредельной власти над моей душой и телом. Пусть маг не отдавал больше приказов, я знаю, что он может сделать это в любое мгновение.

Я стою у дверей в покои Джаниса. Принюхиваюсь, втягивая воздух, пытаюсь разобрать, о чем могут поведать запахи брата Элвина.

Запахи двух его братьев. Чуть раньше в этих комнатах жил Фергус.

В Дал Риаде любят говорить, что любопытство сгубило кошку. Я надеюсь, эта присказка не про меня. Я же не лезу в вещи Джаниса! Даже не захожу внутрь! Просто стою у двери

Стою и слушаю запахи.

Ничего интересного. Лошадиный пот, еда, другие люди — все едва уловимо, налетом, отзвуком в воздухе. И еще книги — пергамент древних рукописей. От Элвина тоже часто пахнет книгами. Книгами, имбирем и костром. Мне нравится этот запах…

Я уже собираюсь уйти, когда ловлю почти незаметную, смутно знакомую нотку — травы. С этим запахом связано что-то недоброе. Приникаю к щели, снова втягиваю воздух, пытаюсь вспомнить откуда он мне знаком и почему от него хочется выгнуть спину и зашипеть.

Шум и голоса снизу нарушают концентрацию. Я пушистой тенью лечу вниз, навстречу резким запахам земли, извести, крови, железа и смерти.

Замираю у лестницы. Маг выглядит ужасно, хуже, чем в прошлый раз, когда пришел раненым. Весь в серой меловой пыли. Волосы выпачканы в крови, кровь на лице. Присыпанная известью, запекшаяся она кажется черной.

Элвин слишком беспечен, слишком любит ходить по краю. Однажды это дурно закончится.

Его смерть подарит мне свободу. Пойму ли я сразу, что мой хозяин мертв? Спадет ли сам собой ошейник? Или я еще долго буду ждать его возвращения, пока не рискну выйти из башни, чтобы понять, что ничто больше не удерживает меня внутри?

Во все глаза смотрю на двух его спутников. Изможденная женщина с изуродованным лицом и совсем низенький, ниже меня-человека почти на голову, бородатый мужчина. На нем не видно ран, да и в воздухе нет запаха его крови, но опустошенное, безжизненное лицо отчего-то наводит на мысли о лицах покойников.

Из одежды на них только жуткие грязные рубахи до пят. И еще их окружают странные запахи. И мужчина, и женщина несут на себе резкую, едкую вонь реактивов. Похожим образом пахнет в лаборатории на втором этаже. Но главное — запахи их тел. Они не человеческие, и даже не звериные. Скорее ближе к полуденному лесу. И даже кровь незнакомки отдает не столько железом, сколько дубовой древесиной.

Как ни старалась я ступать скрытно, Элвин все же замечает меня и расплывается в счастливой улыбке.

— Вы вовремя сеньорита. У нас гости. Не знаете случайно, что там с покоями на четвертом этаже? — и, обращаясь к своим спутникам, извиняющимся голосом. — Я не заходил в них двенадцать лет. Боюсь, там сгнило все, включая стены.

— Не важно, — усмехается женщина. — Я мечтаю только о ванной.

— Разделяю твои чувства.

— Гостевые покои в порядке, — возражаю я, снова превращаясь в человека.

Эти комнаты и вправду не годились для жизни. Там было ужасно — валики пыли, рассадник моли в шкафах, мышиный помет на полу. Но не далее как три дня назад я заставила брауни отдраить четвертый этаж, вымести пыль, выкинуть заплесневевшие покрывала и гардины.

— Прошу простить мои манеры, — тянет маг с таким видом, будто находится на званом вечере. — Совсем забыл вас представить друг другу. Франческа, это Тильда фрой Атли и Ринглус… не знаю как его по батюшке. Они поживут у нас какое-то время. Надеюсь, вы не возражаете против гостей? Тильда, это — Франческа Рино. Моя… а, неважно!

Смешно, но мне становится приятно, что он не назвал меня своей рабыней. Хотя они и так догадаются по ошейнику, можно не сомневаться.

А еще я вдруг понимаю, что несмотря на рану и усталость Элвин в отличном расположении духа. Даже вспомнить не могу, когда видела раньше его таким довольным. Кажется, еще в Рино, до того розыгрыша.

— Тебе опять нужно к врачу, — с упреком говорю я.

Он подмигивает:

— У нас все еще есть Джанис, сеньорита. Будьте лапушкой, проводите гостей в их покои и распорядитесь насчет ванной, — и не слушая больше моих слов, поднимается по лестнице, тяжело опираясь о стену.

Ну вот, что ты будешь с ним делать!

Элвин стучится в мою дверь за полчаса до рассвета.

Я с трудом продираю глаза — за окном еще темно, в комнате и того темнее. Зевая, бреду открывать. Не откроешь — сам войдет, и спрашивать не станет.

Он с любопытством осматривает меня в ночной рубашке. Можно подумать, ему в новинку это зрелище. Не насмотрелся за все время, что мы путешествовали? Я мгновенно завожусь от раздевающего взгляда и одобрительной ухмылки. Скрещиваю руки на груди, цежу сквозь зубы:

— Что вам угодно, мой лорд?

— Не злитесь, сеньорита. Одевайтесь и пойдем. Впереди похороны.

— Похороны?

— Дочь Ринглуса. Она погибла вчера.

Конечно, мне никто ничего не удосужился рассказать. Кто станет делиться наболевшим с рабыней?

Вчера гости были слишком измучены, я побоялась надоедать им с расспросами. Показала комнаты, приказала брауни наполнить ванну и подать ужин. Потом появился Джанис, было много суеты, все собрались в гостевых покоях и что-то обсуждали.

Все, кроме меня. Меня никто не позвал. Я же прислуга.

Я так обиделась на это пренебрежение, что обернулась кошкой и пошла подслушивать у двери. И совесть меня не мучила совершенно!

Узнать удалось не так уж и много. Сначала Джанис всех лечил магией. Потом Элвин захотел немедленно отправиться «потрошить подвалы Ордена», а Джанис возражал и говорил, что, как врач, после всего произошедшего категорически настаивает на отдыхе. И еще что-то про тень, которой нужно время на адаптацию. Элвин отвечал, что тень привычная и вообще она отлично себя чувствует, как и сам Элвин.

Они ругались, пока Элвин не начал зевать, а потом задремал на полуслове. Тильда разбудила его, маг сонно пробормотал «Твоя взяла, умник. Завтра, так завтра» и отправился в свою комнату.

Я еле успела отпрыгнуть от двери, когда он вышел.

— Это не обязательно, — говорит Элвин. — Только если хочешь.

— Я хочу.

— Тогда одевайся теплее. У реки холодно.

Насколько нелишним было это предупреждение я понимаю всего десять минут спустя. Стоит густой, липкий туман, тянет от реки бледные пальцы. Резкие порывы ветра рвут в клочья его кисею, пробираются под плащ, выдувая остатки тепла. Черные развалины дворца в туманном молоке, как спины притаившихся хищных чудовищ.