Алексей Изверин - Чужая корона (Чужое тело-2) Страница 26

Ну, поговорить‑то нам надо? Конечно, надо!

И для того сегодня я выбрал себе день, дернул Виктора и пошел поглядеть, что же у меня с пленниками. Стража в Западной башне стояла из самых боеспособных частей гвардии. И командовал тут Брат.

— Ну, как они? — Спросил у него.

— К графу Лургу последнее время шесть гонцов было. К королеве ни одного. Сыновья графини Нака подрались, их растащили и вашим именем обещали плетей. Конюх мастера Виктора денег обещал сколько скажу, если выпущу и на корабль помогу сесть, обещал с собой забрать. Черный сидит, что ему сделается.

— Ну, вот и хорошо. Пойдем‑ка пообщаемся с матушкой моей.

Для начала королева бросилась крутить мне уши, по старой привычке. Я‑то, простая душа, никого с собой не взял… Обозналась малость, никакого уважения у меня к ней отродясь не было, а поставленный лоу был. Осознала, отхромала к креслу поближе и теперь строила из себя дурочку. Я не я, лошадь не моя, а ты, Седдик, такой плохой мальчик! Ай — яй — яй! Как так можно, матушку не уважать и ногами бить?

— Матушка ты моя бывшая царственная! — Вышел я из себя. У меня время идет как резвый нугарский скакун, а я тут, вместо того чтобы получить информацию, выслушиваю жалобы старой, из ума выжившей… — Если ты и дальше упираться будешь, то приглашу мастера Велимерия…

— Не знаю такого! — Капризно каркнула королева. Но глазки забегали.

— Вот заодно и познакомишься! Ну так что?

— Седдик, как ты можешь? Я же твоя мать!

Я вздрогнул и сплюнул в угол.

— А мне же срать! Давай, старая, до донышка, что было, что не было и о чем догадывалась!

Жесткий и грубый мальчик, возникший на месте избалованного и оранжерейного принца, которого так хотела вырастить королева, ударил не в бровь, а в глаз. Я и в самом деле готов был королеву просто измордовать, если бы она ничего не сказала. Почему‑то вот тут, рядом, там, где я был сильнее, очень четко вспоминалось все. От замученной Зеленоглазой, до крестьян, и мастеров, и прочих, нашедших свою смерть за очередную золотую монетку, подкинутую нищим в припадке благолепия.

Королева открыла было рот, чтобы извиваться дальше, но посмотрела на моё дикое лицо и захлопнула. Посидела, и с ноткой страха сказала.

— Да что говорить‑то, ты же ничего не спрашиваешь!

— А ты говори, что мне интересно будет. — Я не без труда давил возникшую ярость. — Что‑то я уже знаю, а чего‑то нет. Вот и рассказывай всё, а если поймаю на вранье… — Чуть распустился, позволил выглянуть зверю в свои глаза.

Ну, начала она рассказывать, опасливо на меня косясь. Я выглянул за дверь, принесли мне кафедру с письменными принадлежностями, там я думал делать краткие заметки, что да как.

Бедная рохнийская баронесса рода… А, какая разница, то было и быльем… Ой, Седдик, больно! Итак, бедная рохнийская баронесса рода Мерл встретила и полюбила, твоего, Седдик, отца… Великой любовью… У меня было волшебное ожерелье Фрейи, которое… Ой, грех то великий…

Короче, полюбила баронесса короля Седдика Третьего Доброго, тем более что у баронессы за душой всего‑то и был полуразвалившийся замок и три деревеньки, уже промотанные её папашей до упора. Одно сокровище от древнего богатого рода осталось, доброе имя. И через пару лет и его бы не было, королевский совет Рохни не очень‑то жаловал безземельных нищих аристократов. А тут король! Мимо проезжал с посольством! Встретил, влюбился, вставил, с собой жить забрал.

Биологический папаша этого тела был тем ещё гулякой. Катался с посольствами по разным странам, давал обещания жить в мире и не заботился о предохранении. В результате получился я.

Уж не знаю почему, но дворянство Соединенного Королевства заставило короля встать с Мор Шеен к брачному алтарю. Тот же Морской герцог, которого потом отравили, и заставил. Неча, мол, тебе, король, по другим странам мотаться, пора и о благе государства задуматься.

Король одумался, остепенился и стал править королевством, в результате чего герцоги за голову схватились. Добрый он был, король‑то. Добродетельный. Умел хорошо закатывать пиры и охоты, устраивал роскошные турниры и пышные балы, жертвовал на благие цели не хуже, чем королева…

В конце концов, выпнули короля с посольством в Империю, жизни поучиться, а герцоги, забыв прошлые распри, принялись наводить порядок. Кое‑как справились, задавили начавшийся крестьянский бунт, подчистили город от бандитов и острова от пиратов, пообещали мастеровым вольности… И тут как гром среди ясного неба, приходит известие. Король заделал ещё одного ребенка. Ну да, ту самую маркизу Морию, в Империи. Причем не абы к кому, а к герцогине будущей подкатил, старый идиот… Это ж не крестьянка, которой сунул пару золотых да и забыл.

Отозвали от греха подальше, устроили турнир, король глазами хлопает, как тетерев на току, а герцоги сели думать, что дальше. Плюнули б на дурака, да и забыли б, но через пару лет король начал осторожно так зондировать почву — а почему б не привезти герцогиню в Соединенное Королевство, ей же там так одиноко… Землицы ей выделить… Да и законы эти глупые, наследные, мешают что‑то! Может, так немножечко изменить? Ну так, самую малость. А я вам за это большое такое королевское спасибо скажу, а?

На этом терпение герцогов истощилось.

Король уже немолодой был, и помер от старости, глотнув винца на пиру. В результате недолгой свары заговорщики решили, что уж пусть лучше Мор Шеен сидит как регент при Седдике Четвертом, тем более что он ещё в коротких штанишках по дворцу бегает. Мал ещё. А мы пока что сами разберемся. Вот, на тебе, регентша, сто золотых в день, иди купи себе леденец или нищим раздай… А тебе, Империя, вот наши легионы, наш флот и нефиг тут пихать про "замшелые обычаи, которые давно пора бы отменить!"

Ну, шло время. Заговорщики правили, королева нищим золото раздавала да балы закатывала на выделенные средства. На этой‑то почве и познакомилась с графиней Нака, которую старый граф сплавил куда подальше от себя. Принц без присмотру по дворцу бегал. Такой хороший мальчик был! Ну, а что кого‑то из слуг каленым железом прижег или вот рабов мучил, так что же с того? Главное, что не баловался!

Про принца… Нда. Обычная жизнь средневекового недоросля. Вихор как‑то с оглядкой понарассказывал, как к принцу относились. Боялись его! Причем даже свои же, аристократы. Стоит такой ублюдок малолетний, тычет тебя кинжалом, а ты только стой да улыбайся угодливо…

И тут откуда не возьмись появился граф Урий. Тогда ещё никакой не граф, а вполне себе мутный тип. Никто про него ничего не знал, и в краткое время никому не известный захудалый дворянчик пробрался к королеве. Мол, матушка, балы‑то ты какие даешь худые! Попроси‑ка ты денежек побольше, так и балы будешь давать ого — го! А что мешают, так то не беда…