Василий Сахаров - Большой погром Страница 26

Четвертое известие. Ватага новгородских ушкуйников атаковала торговый шведский караван, перебила людей, захватила два судна и товары, а потом ушла на Русь. Хунди Фремсинет в бешенстве, требует справедливости, и его посланник, который прибыл в Рарог, просил о помощи. Шведский король хотел, чтобы я поддержал его перед князьями венедов, дабы мы совместно потребовали от Новгорода выдачи преступников, а иначе он разрывает союз. Отказать я не мог и князья нашему союзнику тоже не откажут. Однако это приведет к конфликту с Новгородом, который своих ушкуйников постарается спрятать, и на то, чтобы решить эту проблему, уйдет немало времени и сил.

Ну и последняя неприятная новость, о которой я уже знал, просто мне о ней напомнили. В казне пусто. Совсем. Не осталось ни одной серебряной куны, а уже завтра нужно расплатиться с купцами, которые доставили в Рарог железо и камень. Натурой, бумагой, продуктами, оружием и доспехами, посудой и платками, они брать не станут. Договором оговорена оплата серебром. А где его взять, если мой тезка Вадим Сокол из Ладоги лично повел торговый караван с нашими грузами в Новгород и вернется только через три недели, а варяги придут из похода через месяц? А до тех пор серебра нет, и не будет, только если его занять. И когда я откажусь платить или перенесу сроки оплаты, это станет первым ударом по моей репутации. Кстати, помимо того через три дня выплата жалованья дружинникам, которых с приходом пруссов стало больше…

В общем, радоваться нечему. Настроение на нуле. Однако я заставил себя заниматься делами.

Для начала заехал на полигон, на котором испытывали пушку. Посмотрел на разорвавшееся орудие, выслушал оправдания кузнецов и литейщиков, а потом долго с ними беседовал. На тему техники безопасности и своевременного извещения начальства (меня) об успехах, неудачах и достижениях.

Затем проехался по лагерям варогов, проинспектировал процесс обучения молодых воинов и велел инструкторам рассказать ученикам о сожженных в Бремене собратьях. От этого они станут злее, а кто поумнее, тот поймет, что варожья судьба переменчива. Есть не только славные деньки, когда мы побеждаем, но и плохие, когда терпим поражения.

После полудня, понимая, что предстоит неприятный разговор с купцами, отправился обратно в Рарог. Дорога шла вдоль морского берега, и я приказал остановиться. Привал. Пусть воины приготовят ужин, ибо неизвестно, что ожидает меня дома, а я пока пройдусь, соберусь с мыслями и остужу голову.

Дружинники быстро развели костры и достали припасы. Со мной всего два воина и мы спустились на каменистый пляж.

Сделав дружинникам знак отстать, я пошел по пляжу и, не торопясь, стал перебирать события последних четырех месяцев…

Хорояр Вепрь с порученным делом справился. Доставил артефакты и венделей в Рарог. Будущих переселенцев в Винланд временно поселили в заброшенной датской деревушке и жили они тихо. Поэтому вспоминали про них редко. Пройдет осень и зима, а весной они отправятся в путь, на новеньком корабле, который строят мои судостроители. Это еще один каракк. Однотипный «Сыну ветра», но улучшенный, так как у корабелов появился бесценный опыт, и они учитывают прежние ошибки. А древние артефакты у меня, и я пытаюсь понять, чьи они и в чем их чудесные свойства. Однако в одиночку сделать это не получается и я принял решение обратиться за помощью к волхвам. Если быть более точным, к одному.

Есть в Волегоще храм Велеса, а в нем жрец, которого зовут Волот, и он оберегает храмовую сокровищницу. Главная сокровищница под присмотром Войдана Лебедяна — это понятно, и она в Коренице. А Волот следит за той, которая принадлежит его культу. Человек как человек, умный и твердый в своих убеждениях, старый и не лезет наверх. Ничем не примечательный служитель славянского бога. Но, как мне недавно стало известно, он большой специалист по части магических древностей и в сокровищнице Велеса хранится несколько древних вещей, среди которых золотая сошка, упавшая сотни лет назад (а может быть и тысячи) под ноги Микулы Селяниновича. Причем этот артефакт рабочий, ибо имеются живые свидетели того, как Волот возил золотую сошку по деревням и урожаи в этих поселениях в течение нескольких лет были небывалые. Случайность? Возможно. Однако, скорее всего, жрец знает, как применять вещь иной эпохи и было бы хорошо, если бы он поделился со мной секретом. Все артефакты из моего спецхрана ему показывать не надо, а парочку можно. Глядишь, подскажет чего путевого. Мне бы только верную дорожку нащупать и понять принцип работы чудесных вещей. Где кнопка ВКЛ и ВЫКЛ, а дальше я уже сам разберусь.

О чем еще можно упомянуть?

Я женился, и моей степной супругой стала внучка Торэмена красавица Айсылу. Отбор невест прошел как‑то буднично. Конечно же, с местным колоритом, песнями, скачками и плясками, но ничего особенного. Свадьба тоже не удивила. Гуляли три дня, и была брачная ночь. Все как положено. Вот только Айсылу холодна.

По слухам, она засматривалась на Девлета Кул — Иби. Однако суровый дед, спорить с которым в роду Капаган никто не решался, лично определил мужа для внучки, и мне об этом, разумеется, ничего не сказали. Да я и не спрашивал. Делил с молодой женой постель, хотя любви не было, ведь это обычный династический брак. И пока жил в степях — целый месяц не покидал орду, больше времени уделял боевому слаживанию конных сотен и тысяч, военным манерам и разговорам с вождями, чем молодой и красивой девушке. Навещал ее редко, не каждую ночь, и она по мне не тосковала. Вела хозяйство и допускала к своему телу, а большего от нее и не требовалось. По — человечески, с точки зрения морали двадцать первого века, ее можно пожалеть. Но я этого делать не собираюсь. Иные времена. Иные люди. Иные нравы. У нее есть долг перед родом и старейшинами, а у меня перед своим народом. Поэтому мы обязаны жертвовать своими личными интересами и если для лучшего управления разноплеменной и разноязыкой ордой требуется породниться с хорошим родом, я готов. В конце концов, не самая большая жертва.

Месяц, проведенный в степях, даром не прошел. Воины многому научились, но это только начало. Главное, что я запустил механизм и указал вождям путь. После чего, покинув орду, вернулся в Рарог. Снова занялся хозяйственными заботами и очень часто бродил по тропам Трояна. Пока есть время, следовало пробить дорожки в Крым, в Европу, в Константинополь и на север. Успехи были, я неплохо потрудился. Однако при этом никак не мог сосредоточиться на каком‑то одном направлении и постоянно испытывал нервное напряжение. Каждый день ждал удара. Внутренне сжался, словно пружина, и мне это мешало жить, поскольку ничего не происходило. Проблемы есть всегда. Они приходят и уходят. А я думал о новом Крестовом походе, который замыслили враги. Разумом понимал, что он начнется через пару лет, не раньше, ибо враги готовятся всерьез, чтобы наверняка нас уничтожить. А ощущения такие, словно крестоносцы перейдут границы венедских княжеств уже завтра. Странное чувство, неуютное, и у меня никак не получалось успокоиться…