Константин Храбрых - Печать Змеи Страница 26

Внезапно в распахнутую дверь ворвался вихрь, собравшийся в стройную девушку с длинными черными волосами и большими голубыми глазами. Несмотря на то, что уши девушки были обычными, в ней явно чувствовалась эльфийская кровь, доставшаяся ей от бабки по материнской линии.

— Отец!

— Да, Алавелль? Что еще произошло?

— Так ты дашь мне ту сумму на пошив одежды?

— А что ты сделала с той, что я дал тебе три дня назад?

Девушка слегка зарумянилась и отвела взгляд:

— Шила на заказ нижнее белье…

— Оно что, из золота?

— Эльфийские кружева дорого стоят!

— Это-то здесь причем? Я выделил тебе сто полновесных золотых! — «По любому потратила на какую-нибудь ерунду». — На ту суму можно было лавку купить с мастерами эльфами! Дочь, ты в своем уме?

— Значит, не дашь… — в глазах девушки стали зарождаться слезы.

«Ох уж Евиларра с ее подходом к воспитанию дочери!»

— Хорошо, выделю пятьдесят золотых, — Алавелла радостно подпрыгнула со стула, на котором сидела, — которые я вычту из следующего твоего месяца!

— Но, па…

— Не па! Пока не научишься правильно распоряжаться денежными средствами, даже не думай с таким подходить ко мне!

«Опять нажалуется матери, та устроит скандал, в том, что я обделяю нашу дочь любовью и держу в черном теле! Будь проклят день, когда отец заставил меня на ней жениться!»

Отодвинув ящик стола, директор академии Тарраван достал шелковый мешочек зеленоватого цвета и положил на столе.

— Надо будет поговорить с твоей матерью по поводу эльфийских кружев!

— А я уже разговаривала, и мама в полном восторге! Она тоже заказала несколько комплектов.

«Это не женщины, а кровопийцы! Надо поскорее найти ей пассию, вот пусть он на нее и тратит деньги. Одна еще терпимо, но две…»

Прошел первый месяц учебы. Серая наконец-то выбрала себе имя…

Тириаэлль те лай Милларионн. Или для друзей — Тиаль. Как она о себе рассказала, Илла была последней представительницей своего дома и была под крылом старшего дома.

Кстати, вещи она, мне потом вернула, кроме туфель. И периодически делала набеги на шкаф с журналами в глянцевой обложке. Однажды она взяла журналы не с той полки и полдня ходила «темная», нервно реагируя на вопросы.

Через неделю после нашего с ней знакомства она вернула мне брошюрку, исписанную мелким аккуратным подчерком. Как она сказала, его писала личность, особо мало понимающая в реалиях мира.

Я от всей души поблагодарил девушку.

Олес оказался заядлым ловеласом, подолгу пропадая, а то и не ночуя на чердаке, так что те дни я вспоминал как самые спокойные, ибо он повадился водить к себе толпы девиц, предварительно затарив кухню припасами, после чего устраивал банкет, в ходе которого ко мне буквально подкатывали незнакомые девушки с предложениями разного рода. Тиаль, как взявшая надо мной опеку, пока я не освоюсь полностью, пресекала многие попытки залезть в мою постель. Вот только, как я понял, она присмотрела ее для себя. И когда я вежливо соскальзывал с этой темы, начинала обиженно строить мордашку и забавно шевелить кончиками ушей.

До сих пор не понимаю противоположный пол. В пометке к брошюре Тиаль записала только одну фразу: «Настоящая женщина умна, хитра и непостоянна, поэтому стереотипы тут невозможны и необходим индивидуальный подход к каждой».

За месяц учебы я два раза скатывался в ноль по счетчику баллов. Темная кафедра некромантов темного факультета, лекарская кафедра и бытовики на таких, как я, повесили клеймо домашнего самоучки и пытались всеми правдами и неправдами выбить из меня это обучение как неправильное… Единственный, кто ценил мое домашнее образование, оказался профессор Сенхо с кафедры истории временно дружественных стран факультета истории. На занятиях у нас бывало происходили споры по факту тех или иных событий, с которыми он был не согласен. Все было просто, он по крупицам собирал точные данные затертой истории, как истинный преподаватель, любящий свое дело.

Вскоре у меня нарисовалась проблема с финансами.

Согласен с вами — это смешно, но факт. У меня кончались средства к сосуществованию. В одной из книг я нашел записку от отца, всего пара строчек, суть которой заключалась, что, чтобы понять мир живых, надо научиться зарабатывать деньги.

Вопрос оказался закрытым с возвращением Тиаль. Она принесла какой-то контракт, в ходе которого я должен предоставлять ежемесячно новые эскизы платьев, обуви или нижнего белья. Причем последнее в особенности и в обязательном порядке.

Девушка оказалась весьма умной и воспользовалась моими журналами, как… умная леди. Взяв из семейных средств круглую сумму, она арендовала небольшое помещение. Наём полукровок и эльфов, которые не входили ни в один дом, было не таким уж сложным делом, как оказалось. Эльфийская работа была как всегда в цене, но на работу без рекомендации светлого из леса или темных пещер никто не брал.

Новизна фасонов платьев, обуви на высоком каблуке, не говоря уже о женском белье, произвела если не фурор, то уж близко к этому. Небольшое ателье окупилось буквально за три недели его существования и уже приносило прибыль. Эльфийка теперь подолгу пропадала в городе, решая какие-то хозяйственные проблемы.

Ее рыжая двоюродная сестра, которая попыталась вклиниться в бизнес, чуть ли не со слезами рассказала, что Тиаль, мало того что открыла свое дело, отказалась брать ее в долю, хотя ее помощь была бы не лишней.

У эльфийки тут же появились «хорошие» знакомые, готовые помочь как финансами, так и выкупить патент на пошив одежды по ее эскизам. И еще. Светлые и темные сородичи из женской половины стали пытаться наладить с ней «дружественные» отношения. Как рассказала ее родственница, потому что цены в ее маленьком ателье были гномьими, причем, молодые гномки тоже посещали ателье и каждый раз пополняли знанием горных выражений как посетителей ателье, так и самих продавцов.

Мне эльфийка, как поставщику идей, отстегнула пять процентов. Не знаю, какие доходы приносил бутик, но за неделю мне принесли в академию тысячу четыреста двадцать империалов в золоте и сотню серебром. Это было вдвое больше того, что я взял с собой. Кстати о золоте, я так и не упомянул что здесь весьма странная монетная реформа: золотая монета имела номинал в десять империалов, и состояла из десяти серебряных империалов. Десятая часть десятиграммовой монеты равнялась десятиграммовой серебряной. Ну а серебряная монета номиналом в один империал состояла из двадцати пяти медных диармов.

К Олесу тоже стали подкатывать с темой магазинчика ожидая подарков и знаков внимания. Надо сказать, парень пользовался этим направо и налево, притом не давая четких обещаний, лишь очень туманные.