Владимир Корн - Берег Скардара Страница 26

— Каковы гарантии? — Офицер спросил с таким видом, будто поинтересовался погодой на завтра.

— Мое слово. — Я выставил перед собой ладонь с прижатыми другу к другу пальцами. Здесь так принято, когда поручаешься. — Шлюпку вы получите даже в том случае, если после нашего отхода от причала что-то пойдет не так. И я вновь повторил свой жест.

Ну давай же, решай быстрее, время идет. Если тебе не дорога собственная жизнь, так подумай об остальных, их жизнь зависит только от тебя.

— Пойдемте.

И он первым направился к выходу из кормовой надстройки.

Вот же спокойствие у человека! Я ему даже позавидовал.

Офицер обратился к солдатам на незнакомом языке, и я посмотрел на сти Молеуена. Тот едва заметно развел руками: «Не понимаю». Опять проблема: кто его знает, что Сторк сказал своим солдатам.

Но нет, беспокоился я напрасно. Солдаты подчинились команде и удалились, сопровождаемые важного вида капралом. Уф. Теперь можно перевести дух в первый раз. Второй будет после того, как мы покинем гавань, пройдя мимо форта.

Никогда раньше я не видел, чтобы так быстро отдавались швартовы, выбирался якорный канат и распускались паруса. «Был бы секундомер, я бы обязательно засек время и сделал его нормативом», — думал я, наблюдая за действиями команды «Мелиссы».

Форт мы миновали уже под полными парусами, успев поставить даже дополнительные стаксели. Нам повезло, что с берега дул свежий попутный ветерок, вселяя в наши сердца веру в благополучный исход дела. Кстати, нам даже шлюпку отдавать не пришлось: мы переправили вынужденных пассажиров на какую-то рыбацкую фелюгу.

На прощание я выразительно посмотрел на Сторка: «Может быть, с нами? Что тебя ждет на берегу, кроме проблем и неприятностей?» — но тот лишь отвел взгляд. Последним покинул борт «Мелиссы» толстячок, который единственный, кроме Сторка, выглядел во время нашего совместного путешествия безмятежно-спокойным. Он мне понравился, и в другой обстановке я бы с удовольствием с ним поговорил.

Я стоял на юте, глядя на удаляющийся берег, когда ко мне подошел Гриттер. «Так, вот ты-то мне и нужен», — едва успел подумать я, но Гриттер поинтересовался:

— Ваша светлость, я не переигрывал?

«Вот тебе и раз», — удивился я, пожимая ему руку.

Очень хорошо, что нам удалось выбраться из Ривеньеры живыми и здоровыми. И Мириам с нами. Но на этом все хорошее и заканчивается.

Вчера, посовещавшись с фер Груенуа и сти Молеуеном, мы приняли решение продать пару кулеврин. И пусть цену за них дали бы весьма несерьезную, но даже этих денег нам хватило бы, чтобы закупить все необходимое к плаванию к берегам Империи: продукты, вино, парусину и много всего еще. Но из-за такого поворота событий мы даже пресной водой не успели запастись. Только и удалось купить, что клеть с курами. И то лишь только потому, что вездесущие торговцы подвезли свой товар к самому борту.

И нам по-прежнему очень не хватало людей. Гентье говорил, что утром нет смысла искать матросов на берегу, все они соберутся в тавернах только к обеду. Хорошо хоть все наши люди оказались на борту. Кто мог знать, что все так обернется? Иначе бы мы ушли еще до восхода солнца.

Я взглянул вверх, где на желтом клочке ткани трепыхалась черная лошадка.

Ну-ну, Артуа. Ты прикажи ее снять: мол, снова поднимем, когда окажемся в территориальных водах Империи, где уже ничто нам не будет угрожать. И с любым другим флагом проблем не будет, тот же Мрост исполнит его тебе в самом лучшем виде. Вот только к чему тогда вообще было его поднимать?

Первый день плавания прошел спокойно. Ближе к вечеру мы перестали опасаться погони. Люди повеселели: что-то очень неприятное, но удачно пережитое всегда почему-то вспоминается со смехом.

Я весь световой день проходил от борта к борту, мудро поглядывая по сторонам, в небо, на паруса. Прервался только на обед и послеобеденный отдых. Адмиральский час на флоте — дело святое. И поскольку в этом мире такой традиции еще нет, необходимо ее ввести. А как же лучше всего вводить, если не собственным примером?

Поглядывать по сторонам и в небо не было никакой необходимости. Фер Груенуа — опытный капитан, а сти Молеуен — навигатор с большой буквы, в чем я уже неоднократно мог убедиться. Так что занимался я в основном тем, что пытался придумать убедительное оправдание неявки на собственную свадьбу.

— Любимый, — скажет Янианна. — Ты за этим корабликом плавал столько времени? Как мило! Теперь их у тебя целых два! Один этот, как его… «Лолита», — при этом слове она обязательно немного наморщит носик, потому что считает, что назвал я его в честь одной из своих прежних пассий, и мне никак не удается ее переубедить. — Пусть он будет мне свадебным подарком. Я прикажу его поставить на площади перед дворцом и каждый день стану подолгу им любоваться. А глаза у меня будут блестеть от слез умиления. — Тут она придаст выражению своего лица самый восторженный вид.

Со свадебным подарком у меня действительно ничего не получилось. Сюрприз будет, и нисколько не сомневаюсь, что впечатлит он всех. Только слишком уж он быстро закончится. А впечатления, оставленные им, — вещь далеко не материальная. Что делать, ума не приложу.

Ближе к закату на горизонте стали видны паруса кораблей, следующих нашим курсом. Шли мы открытым морем, здраво рассудив, что в проливе, случись что, не будет пространства для маневра. Рассмотреть корабли не удалось, было только ясно, что их три.

Вся ночь прошла в тревожном ожидании. На рассвете все три корабля оказались значительно ближе, но все же у нас оставалась легкая надежда, что это просто наши попутчики. Надежда растаяла, растаяла полностью, когда мы взяли мористее и корабли изменили курс вслед за нами.

«Мелисса» разрезала воду на всех парусах, но таинственная эскадра становилась все ближе и ближе. Когда наконец удалось разглядеть флаги преследующих нас кораблей, фер Груенуа заметно побледнел.

— Это изнердийцы, — сказал он упавшим голосом.

За следующие полдня ничего не изменилось: расстояние между нами продолжало неуклонно сокращаться.

Что мы можем сделать? Да ничего. Парусов уже не добавить, груза на борту «Мелисса» не имеет, так что и выбросить, по сути, нечего, разве что избавиться от орудий. А толку?

Два преследовавших нас корабля были двухдечные, как минимум по сорок пушек на борту у каждого. Третий похож на «Мелиссу», а это еще четырнадцать-шестнадцать орудий. И ничего хорошего нас не ждет, даже если мы просто сдадимся в плен.

Мне все же удалось кое-что узнать об Изнерде, пусть и не так много, как хотелось бы. Но и того, что я услышал, было достаточно, чтобы понять: захват изнердского корабля сродни пощечине. И пощечина эта была нанесена не какому-то конкретному человеку, а целой державе. Последствия представить нетрудно.