Александр Зорич - Сборник "Круг Земель" Страница 26

Элиен молчал. Он не смог поймать тот миг, когда совершилось столь чудесное превращение. Телла исчезла. Вместо нее на желтых кудрях овчины лежала Гаэт.

– Гаэт, – прошептал Элиен.

Одежда слетела с него, словно с клена – добыча осеннего ветра. Гаэт, в отличие от исчезнувшей Теллы, была раскованна, опытна и горяча. И вот уже два тела сплелись на ложе в ожидании глотка вечности. И бревенчатые стены грязной комнаты деревенской сегролны превратились в жертвенное капище, где вершится священный обряд любви.

Элиен не помнил, сколько раз за эту ночь их объятия оканчивались удвоенным стоном. Он не помнил, когда и как исчезла Гаэт. Но он помнил, как перед самым рассветом она прошептала ему в самое ухо фразу, смысл которой он сумел понять лишь спустя несколько дней.

– Бойся медленноструйного Ориса. Бойся тихой воды под замшелыми бревнами, – сказала Гаэт и растаяла в утренней дымке, оставив в объятиях Элиена вконец обессилевшую двенадцатилетнюю женщину. Браслет лежал рядом. На нем оставалось четыре камня. Всего лишь четыре.

Только через одиннадцать лет сын Тремгора узнал о том, что Телла умерла спустя два дня после их встречи. Но и тогда он не пожалел о случившемся…

Элиен и Герфегест оставили Тракт Таная на востоке и углубились в лес по одной из многочисленных троп, на которых изредка можно было встретить крестьянина с вязанкой дров или пугливую косулю. Последние, как правило, сразу же становились жертвами Герфегестовых стрел. Им нужна была еда, а о сегролнах в этой глуши не приходилось и мечтать.

– Где-то здесь должен быть мой плот, Хуммер его пожри, – недоумевал Герфегест, расхаживая по колено в застоявшейся воде среди высоких тростников, которыми глухо поросли берега медленноструйного Ориса.

– Все-таки ты недобрый человек, – дружелюбно заметил Элиен, жуя травинку. – Добрые люди не прячут плотов по плавням. Они едут в Нелеот, платят пошлину, и перевозчик везет их куда душа пожелает.

– Ты, добрый человек, помог бы мне лучше плот отыскать, а то до утра ведь провозимся. Ты ведь, кажется, так спешишь, что твоя собственная тень отстала на полпути и валяет девок в какой-нибудь сегролне.

Элиен отшвырнул травинку. Он поднялся, предвкушая воду, хлюпающую в сапогах, и серебристые молнии водобегающих пауков, когда Крум, мирно пощипывавший траву рядом с кобылой Герфегеста, вдруг взвился на дыбы и негодующе заржал.

Серебристые молнии… Почему он подумал о серебристых молниях? Может быть, потому, что в небе с востока на запад пронеслась удивительно крупная падающая звезда? Какая-то странная, двойная, падающая звезда, которая к тому же не упала.

– Эй, Герфегест! – крикнул Элиен.

Молчание. Безветрие. Никакого намека на шорох в тростниках. Уже не вечер, но еще не ночь.

Позвать еще раз? Глупо. Если это шуточка, то это очень гнилая шуточка. Элиен может звать хоть двадцать раз, негодяй все равно не отзовется, а потом выскочит, гукая что-нибудь нечленораздельное, и тогда Элиен крепко поколотит негодяя. Но если это не шутка, то…

По спине Элиена пробежал отвратительный холодок. Только бы не стрела. Это так обидно – стрела в затылок. Никаких шансов даже для Первого Меча Харрены.

Со всех сторон поляну обступали деревья. До ближайшего края леса – шагов пятьдесят. И непроглядная стена камышей. Можно получить стрелу откуда угодно. Очень неуютно и глупо топтаться вот так, закрывшись щитом, выставив меч в оборонительной стойке и ожидая, когда некто (или нечто?) решится на нападение.

Крум заржал еще раз. Жеребец Элиена и кобыла Герфегеста бросились к реке. Ну а ему, Элиену, куда броситься?

Из леса вылетело метательное копье и уткнулось в землю у ног Элиена. Слабовато бросили – не умеют или не хотят? Вслед за первым с разных сторон вылетело еще около двух дюжин. Бросали опять словно бы нехотя, но от некоторых все же пришлось уклониться. Одно из копий со звоном ударилось о щит Элиена с такой силой, что сын Тремгора с трудом устоял на ногах. Тяжелые копья.

– Брось оружие, северянин! – заорали из леса на ре-тарском. – Мы свое уже бросили!

Вслед за этим по всей окружности поляны раздался гогот.

Элиен облегченно вздохнул – стердогасты. Потом припомнил, как непросто было одолеть одного Эрпореда, и подумал, что если стердогастов столько, сколько копий, а именно это они и хотели сказать своим обстрелом, то шансов у него практически никаких. Утешало разве вот что: пожелай они его убить, уже давно убили бы – от двух дюжин копий может увернуться только ветер.

– Оружие мне слушать не мешает! Говорите, чего надо! – крикнул Элиен.

Стердогасты опять загоготали и вышли из леса, подковой охватывая Элиена.

– Где твой дружок, грютская гадюка? – спросил один из них, наверное, большой друг покойных Эрпореда, Тимара и Таммы.

– Сбежал, – безразлично ответил Элиен. Он не сомневался в том, что Герфегест им неинтересен, а главную ценность представляет он сам.

– Если пойдешь с нами, останешься жив, – посулил стердогаст.

– Вы тоже будете живы, если уберетесь немедленно.

Стердогасты подходили все ближе и убираться никуда не собирались. Копий у них не было, луков, скорее всего, тоже. Насколько позволяла видеть молодая луна, восходящая над лесом, все Стердогасты были вооружены варанскими секирами.

Элиен быстро воткнул меч в землю, схватил первое подвернувшееся копье и, вложив все силы, метнул его в самого болтливого из стердогастов. Тот, кажется, этого не ожидал. Копье раздробило ему правое бедро, и он упал, заливаясь криком и кровью.

Остальные бросились бегом к Элиену. Он успел метнуть еще два копья, столь опрометчиво предоставленные в его распоряжение стердогастами, успел отрубить третьему копью наконечник – вышла вполне подходящая палка – и вступил в рукопашную схватку.

Щит в таком бою служил разве лишней обузой. Элиен швырнул его, как метательный диск, в тех, кто заходил со спины. В левой руке сына Тремгора была палка длиной в человеческий рост, в правой – лучший меч Сармонтазары. Не так мало против двадцати забияк, и все-таки мало.

Припав на одно колено, Элиен достал первого “итским мостом”. На этот раз получилось то, что не прошло на базарной площади Тардера.

Противник прохрипел всякую всячину на гордом наречии Эррихпы и выронил секиру. Воспользовавшись его обмякающим телом как большим щитом, Элиен защитился от нескольких ударов, огрел по ногам древком одного особенно вертлявого, а другому обрубил секиру вместе с правой кистью – пусть расслабляется.