Брендон Сандерсон - Город богов Страница 26

— Я думала, что в Арелоне рабство находится вне закона, — тихонько заметила Сарин.

— Так и есть, госпожа, — недоуменно ответил Эйш. — Я не понимаю, в чем дело.

— Они имеют в виду владение в переносном смысле, кузина, — прозвучал с другой стороны мольберта голос.

Сарин удивленно выглянула из-за холста. Рядом с палитрой стоял, улыбаясь, старший сын Киина.

— Люкел! Что ты здесь делаешь?

— Я — один из самых преуспевающих купцов Каи, кузина. — Он обошел мольберт и осмотрел рисунок, приподняв бровь. — У меня есть право свободного входа во дворец. Странно, что ты не заметила меня при входе.

— Ты был здесь?

Люкел кивнул.

— Я держался в хвосте толпы, нашел там старых знакомых. Еще не виделся с ними после возвращения из Свордона.

— Почему ты не окликнул меня?

— Меня увлек твой спектакль. — Молодой человек улыбнулся. — Никогда не слышал, чтобы кто-то решился переоборудовать тронный зал Иадона в художественную студию.

Сарин залилась краской.

— Но ведь получилось, правда?

— Чудесно получилось, чего не могу сказать про картину. — Он на минуту задумался. — Это лошадь?

Принцесса нахмурилась.

— Дом?

— Это даже не ваза с фруктами, господин, — вставил Эйш. — Я уже пробовал.

— Раз она сказала, что это одна из картин в зале, нам придется перебрать их все, пока не набредем на нужную.

— Великолепный метод, господин Люкел.

— Хватит вам, — угрожающе произнесла Сарин. — Это картина напротив нас.

— Вон та? — переспросил Люкел. — Но это же букет цветов.

— И что?

— А это что за темное пятно посреди твоего рисунка?

— Цветы, — отрезала девушка.

— О… — Он снова взглянул на рисунок, потом на картину на стене. — Как скажешь, кузина.

— Может, ты объяснишь суть тяжбы, пока мне не пришлось прибегнуть к насилию? — сладким голосом спросила Сарин.

— Ладно. Что ты хочешь узнать?

— По нашим сведениям, в Арелоне нет рабства, но эти дворяне называют крестьянина своей собственностью.

Люкел нахмурился и перевел взгляд на спорщиков.

— Рабство считается вне закона, но, скорее всего, такое положение сохранится недолго. Десять лет назад в Арелоне было знати и черни — только элантрийцы и остальные люди. За последние годы простолюдины из собственников участков земли превратились в феодальных крестьян живущих на наделах своих лордов. Они связаны кабальными договорами, и мы движемся к системе, которая напоминает фьерденское крепостное право древности. Еще немного, и простолюдины станут рабами.

Сарин нахмурилась. То, что король с готовностью выслушивал текущую жалобу и собирался отобрать у человека детей, чтобы не задеть честь одного из дворян, не укладывалось в голове. Общество давно перешагнуло эту ступень. Крестьянин наблюдал за обсуждением тусклым взглядом; свет, который когда-то сиял в его глазах, давно и со злорадством уничтожили.

— Все еще хуже, чем я опасалась, — произнесла принцесса.

Люкел кивнул.

— Первым же установлением после прихода к власти Йадон отменил личную собственность на землю. У Арелона нет армии, но король пригласил наемников и заставил людей подчиниться своей воле. Он провозгласил, что все земли принадлежат короне, а потом раздал их купечеству, которое поддерживало его восхождение на трон. Немногие, в том числе отец, обладали достаточным влиянием и деньгами, чтобы Йадон побоялся отобрать их собственность.

Сарин охватила волна отвращения к тестю. Когда-то Арелон похвалялся положением самой счастливой и просвещенной страны мира. Под пятой нынешнего монарха эта государственность рухнула, превратилась в режим, который изжил себя даже в Фьердене.

— Мы с Эйшем только что обсуждали одну странность. Как он вообще ухитрился сесть на трон?

Люкел пожал плечами.

— Йадон сложный человек, кузина. Он не замечает некоторых вещей, которые творятся у него под носом, зато умеет искусно обращаться с людьми: недаром он преуспевал в торговле. До реода он возглавлял местную гильдию купцов и считался наиболее могущественным из не связанных с элантрийцами горожан.

Гильдия купцов действовала как независимая организация, и многие из ее членов недолюбливали элантрийцев, — продолжил он. — Элантрис обеспечивал окрестных жителей бесплатной пищей, что нравилось народу, но плохо отражалось на торговле.

— Почему они не пробовали торговать другими товарами, а не только продуктами?

— Элантрийцы умели творить почти все. И хотя не все они отдавали задаром, но могли предложить многие товары гораздо дешевле, особенно если учесть затраты на перевозку. В конце концов гильдия заключила с Элантрисом соглашение, по которому элантрийцы обязались бесплатно обеспечивать население только самыми необходимыми товарами. Купцы получили право ввозить предметы роскоши для обеспеченных людей, которыми по иронии судьбы были в основном прочие члены гильдии.

— И тут случился реод. — Сарин начала понимать.

Люкел кивнул.

— Элантрис пал, а гильдия во главе с Йадоном оставалась самой крупной и могущественной организацией четырех Внешних городов. Ее члены обладали богатством и тесными связями с состоятельными семьями страны, а народ привлекла их слава давнего противника Элантриса. Решение провозгласить Йадона королем напрашивалось само собой. Хотя выбор не сделал его хорошим монархом.

Сарин кивнула. Восседающий на троне его величество наконец принял решение по тяжбе. Он громко объявил, что сбежавший крестьянин принадлежит первому дворянину, но его дети должны остаться у второго.

— Так как, — уточнил король, — именно он тратился на их прокорм все это время.

Услышав вердикт, крестьянин не заплакал, и принцессу пронзила жалость. Когда он поднял голову, под вынужденным смирением в его глазах горела ненависть. Его дух сломился не до конца.

— Королю недолго осталось править, — сказала Сарин. — Люди не потерпят такого обращения.

— Простолюдины жили под властью фьерденских феодалов столетиями, — заметил Люкел. — А с ними обращались хуже, чем с животными.

— Да, но они вырастали в том обществе. В древнем Фьердене люди не знали лучшей жизни, для них тогдашнее появление казалось единственно возможным. Ваш народ привык к другому порядку. Десять лет — не такой уж долгий срок, чтобы арелонцы забыли, что те, кого сейчас называют лордами, когда-то были лавочниками и торговцами. Они помнят прежнюю жизнь. Еще важнее, они своими глазами видели, как падают правительства и вчерашние слуги становятся господами. Йадон прижал их слишком сильно.

Ее кузен улыбнулся.

— Ты говоришь как принц Раоден.

Сарин помолчала, потом спросила:

— Ты хорошо его знал?