Павел Алексеев - Алабай Страница 26

— Ну, и как назвать решили, — спросил я, ожидающе глядящего на меня Словена, Коростеня и остальных.

— Духовка! — гордо произнёс Коростень, не выдержав паузы.

— Как?! — переспросил я и натурально заржал.

Мужики переглядывались, на их бородатых мордах проступало удивление и обида. Ну да, оскорбил в лучших чувствах. Они тут в муках рожали, а я всё опошлил. Им‑то откуда знать, что для меня такое название несёт совсем другой смысл.

— Вот что, достойные мужи, не обижайтесь, но название мне не нравится. Почему, не скажу. Но предлагайте другие варианты, — прихлопнул я по столу, глядя на их обиженные рожи.

Мужики пошевелили носами и стали предлагать. Лесовка, Духолесовка, Лесодуховка, Аресовка… И другие вариации на эту тему. Я слушал, слушал и решил внести рациональное зерно.

— Всё‑то вы мужи, в перёд не смотрите. Вот давайте посчитаем. Когда я приехал в деревню, сколько тут дворов было? А, Коростень?

— Ну, полтора десятка, — прикинул тот.

— Сейчас сколько?

— Ну, почитай десятка четыре, — с некоторым удивлением отозвался тот, посчитав на пальцах. Видимо, до этого не задавался этим вопросом. Тоже мне, староста хренов.

— Строится ещё дворов двадцать или поболее?

— Ну, то так, — согласился он.

— Так что, сами думайте, уже сейчас у нас никак не деревня. Уже город небольшой. Так? Так, — ответил я сам себе, — А, когда отстроятся остальные дома, уже считай город совсем не маленький, так? Так. Купеческий тракт через нас пошёл, разбойничков я повывел, люди с других деревень к нам на торг ездить стали. Мы уже и есть город, как не крути. А вы предлагаете названия, как деревне. Сами послушайте, как звучит — Киев, Туров, Псков… А вы чего предложили? Лесодуховка, или ещё хлеще, мать её — Духовка. Спасибо за уважение, но не звучит. А звучать должно!

— Ну, дык… — развели мужики руками и задумались.

— Есть у меня мысль достойные мужи, — поднял я палец вверх, привлекая к себе внимание, — Как я уже говорил, город растёт, купцов всё больше через нас проходит. Путь безопасный, разбоя нет. Торговля идёт у купцов хорошая и прибыль у них растёт. Нам нужно тоже расти самим. Я имею в виду, мыслями вширь и вглубь. Такое поселение, не может не привлекать внимание разного разбойного люда. Разбойники часто пытаются, рядышком пристроится, но этих‑то я быстро изведу. А вот недавно копчёные появились. А это такие твари, что малыми отрядами не ходят. Они как саранча, впереди разведка, а потом большое войско. Кто знает, а не придут ли они большой силой, чтобы побить нас. Пограбить, захватить в полон наших жён и детей? Я везде не могу поспеть. Вдруг не будет меня на тот момент? Как оборонитесь, если их придёт тьма?

Мужики задумались… Крепко задумались. Наконец я дождался вопроса, чего надо делать?

— А, надо нам мужи, свою дружину делать. Ветеранов ратников с города звать, пусть отроков обучают, да и другим ратную науку дают. Сделаем им отдельный дом, припасом обеспечим, будут вести учёбу и охрану нести. Далее… Для привлечения торгового люда, надо образовать торговую площадь, как в городе. Тогда на определённое время, к нам люд со всей округи потянется, потом осядет, и мы ещё вырастем. А ты Коростень, озаботишься сбором налога, за торговые места. Построить им крытые прилавки, от дождя — непогоды и за это место денежку брать за каждый день. Пусть хоть день торгует, хоть час. А цена одна будет. Как и сколько, с остальными решите. Не вздумай требовать деньги за право торговли. Обидятся. Можно услуги ввести, гостиный дом построить, трактир, чтобы люди могли отдохнуть под крышей, поесть горячей пищи, переночевать. Конюшню большую сделать, где за конями купцов или проезжих путников ухаживать будут. То всё живые деньги. Сейчас же, пока ничего этого нету, организуйте своими силами дальние посты на дорогах. Сами видели гостей не званных, из Киева. Пройдёт не так много времени, как опять пожалуют, да силами поболее. И кто знает, с добром поедут, али с огнём и мечом? Я уверен, не с добром приедут, не умеют они по — доброму. Снова будем уму — разуму учить. Ну и прибыль нам, опять же.

Мужики приободрились, услышав про ожидаемую прибыль, переглянулись довольными взглядами и начали обсуждать мои предложения. А я решил удалиться. Мне эти споры и обсуждения не нужны. Направление я им указал, а дальше пусть сами. Только я поднялся, как они затихли и Словен спросил:

— Так как город назовём, Арес?

Вот мать вашу, привязались. Задумавшись, я прокрутил варианты в уме и сказал:

— Не знаю. Это вам решать, уважаемые. Только помните, у тех, кто живёт у моря — океана, есть пословица. Как ты корабль назовёшь — так он и поплывёт. Могу только предложить его назвать в честь первого старосты этого города. Город Коростень. Хорошо звучит, — подмигнул я Коростеню, сидевшему с изумлённым видом.

— Так был же город Коростень, — изумился Словен, — Его ещё когда княгиня Ольга сожгла.

— Ну, она сожгла, а мы новый построили, — отмахнулся я, — Наш город, никакой князь не сожжёт. Не позволим.

Так и родился новый город — Коростень.

Глава 9

Незваных гостей из Киева всё так и не было. То, что про пропавшую княжну забыли — я не верил. То, что пропавших воинов в количестве более семидесяти бойцов, воеводой, его братом и сраной боярыней не будут искать — тоже не верил. Но прошло уже несколько месяцев — тихо, однако было.

Город рос как на дрожжах. Строились дома, сделали торговую площадь, ещё разных — общественных построек нагородили, как я посоветовал. Наняли старых ветеранов, для тренировок мужского населения. Туго это пошло, но всё‑таки пошло. Молодняку по душе пришлось. Теперь и дозорные были и вышки построили для наблюдения. Стены не стали возводить, но вот кольями по периметру всё утыкали. Незнающий человек сто пудово напорется. А конный тем более.

Даже притащили какого‑то азиата с семьёй. Сармат зовут, вроде как хазарин. Он теперь молодняк учит конному бою как это у них принято. Стрелять на скаку с любой руки, рубиться на саблях, карусель крутить. Карусель, как я понял, это когда конные кругом строятся и скачут. И те, кто со стороны врага — стреляют. То есть, получается непрерывный огонь по противнику. Здорово придумано. А как только враг на них кидается — просто ускачут, и потом по новой. Сотня всадников из луков садят — как пулемёт. Ну и маскировка, умение слушать, умение выживать… Мудростей много знает степняк, всем делится. Приняли его хорошо, он уже и семью сюда перевёз.

Вот и осваивал все эти премудрости молодняк недалеко за городом, так что пыль столбом стояла. Потом на реку, мыться и мыть коней. За коней Сармат больно плёткой наказывал. Говорил, что сам умри — коня спаси. Конь — это друг, за друга жизни не жалко отдать. Такая вот философия у него.