Александра Руда - Ола и Отто 1 Страница 26

— Я сейчас посчитаю, — поспешила оправдаться я. — Сейчас…

Я толкнула Лиру в спину — спасай.

— Наставник Беф, — кашлянула подруга. — Ола больна…

— Глупостью она больна! — рявкнул Беф. — Ничем больше!

Он сделал два стремительных шага по комнате и сказал Лире:

— Ты принесешь мне ее расчет не позже чем через час. А ты, — Наставник посмотрел на меня грозным взглядом. — После выхода из больницы ко мне! С защитными артефактами! Ясно?

— А кто это был? — крикнула я в спину уходящему Бефу.

— Марта, факультет Медиумов, — не оборачиваясь, ответил он.

— Эта нечесаная курица! — возмутилась я. — Выйду из больницы, переломаю ей все кости! Волосы повыдергиваю!

Лира вздохнула.

— Она не могла так порвать твою ауру одна. Кто еще оказывал на тебя воздействие?

— Ирга!!!

В дверь постучали.

— Ола, — бледность лица Отто была видна даже через густую волосяную растительность. — Ола, та как?

— Умираю, — мрачно сказала я. — А все из-за твоего любимчика Ирги.

Полугном открыл рот. Лира коротко обрисовала ему ситуацию.

— Так он клялся никакого вреда…

— Отто, любое внешнее внушение, тем более проведенное субъектом с такой сильной аурой, как у Ирги, это вмешательство в структуру ауры. А он тем более не специалист. Конечно, ничего бы не случилось, если бы Марта не захотела наслать такой сильный сглаз на Олу.

Отто лихорадочно дергал себя за бороду.

— Ладно тебе, ты ведь хотел как лучше, — пожалела его я. — А мне Ломиториэль экзамен засчитал. И так помог! Если бы не он, я бы сюда не дошла. А еще я на эльфийском разговаривала!

— Не надо меня успокаивать, — сокрушался полугном. — Если бы не моя идея с гипнозом, ничего бы не было.

— Отто, — я протянула к нему руки, чтобы обнять. — Не кори себя. Видишь, я даже улыбаюсь.

До вечера у меня перебывало много народу — кто-то видел то, что произошло, до кого-то дошли слухи, всем требовались подробности. Ирга не пришел.

На следующий день ни Ирги, ни Отто среди посетителей не было. Вечером я сбежала в общежитие, пообещав целителям, что за мной присмотрит Лира.

Утром в дверь комнаты кто-то поскребся. Я неохотно оторвала голову от подушки:

— Войдите, кого там с утра принесло?

Осторожно, постоянно оглядываясь, вошла Марта. Выглядела она так, будто побывала в гостях у Ёшки. От удивления я даже покинула уютное лежбище на кровати и усадила девушку пить чай, в который налила значительную дозу успокоительного. У магички дрожали руки, а зубы стучали о край чашки. Все мысли о мести выветрились сами собой.

— Не обижайся на меня, — Марта попыталась стать на колени, но я успела ее удержать. — Я так глупо поступила… Я ревновала… Я хотела, чтобы тебе было плохо…

Марта попыталась поцеловать мне руки, выронив чашку. Чашку я успела поймать, но раскаявшуюся панну поднять не удалось.

— Прости меня! — провыла Марта, цепляясь за мою ночную рубашку.

Я с тоской подумала, что защитного амулета на мне нет.

— Марта, я не обижаюсь на тебя. Со всеми бывает. Ну, отпусти мою рубашку! Марта!

Легкая ткань затрещала. Девушка столь рьяно попыталась поцеловать мне ступни, что с решила, что на губах у нее яд. Оставив край рубашки у Марты в руках, я запрыгнула на кровать и закричала:

— Помогите!!!!

— Я извиниться хочу, — угрожающим тоном сказала Марта, на карачках подбираясь к кровати. — Прости меня.

— Прощаю, прощаю, — я отгородилась от будущего медиума подушкой. — Все прощаю. Хочешь, насылай еще сглаз, только встань с коленей.

— Я сейчас извиняться буду! — заявила Марта, вставая. Выглядела она как фурия — взлохмаченные волосы, пальцы с длинными ногтями скрючились, с губ капает слюна, глаза безумные.

Бежать было некуда. Я завизжала, зажмурив глаза и пнув наугад ногой. Марта схватила мою ногу и потянула на себя. Я рухнула на кровать, не переставая визжать.

Дверь с грохотом распахнулась. В комнату ворвались Отто и Ирга, схватили Марту и с трудом отодрали от меня. Ее ногти прочертили глубокие царапины на моей коже. Девушка шипела, пиналась и царапалась, я скулила на кровати, зарывшись в одеяло и подушка, Отто ругался. В открытые двери стали заглядывать любопытные соседи.

Ирга сильной пощечиной прекратил истерику у Марты, полугном выкопал меня из постельного белья. Любопытные с интересом уставились на мое одеяние.

— Что происходит? — некромант встряхнул Марту, как куклу.

— Она не хотела принимать моих извинений, — заныла она, потирая щеку.

— Я все принимаю! — поспешно сказала я, еле сдерживая слезы. — Уберите ее от меня!

— Уберем, уберем, — Отто прижал меня к себе. — Успокойся.

Ирга выволок Марту в коридор, распихав любопытных, закрыл дверь.

Отто протянул мне бутылку с успокоительным. Я выпила пару глотков и сказала:

— А что происходит?

— Ирга чуть с ума не сошел, когда узнал, что с тобой случилось, — сказал лучший друг. — Я думал, он Марту убьет, еле удержал. Поэтому к тебе и не заглядывал. В общем, он объяснил ей что к чему и отправил к тебе извиняться.

— И как он ей объяснил? — поинтересовалась я.

Отто неопределенно пошевелил пальцами.

— Не принуждал, не думай, Ирга настоящий мужчина. Просто объяснил что к чему.

— Пусть себе объясняет, — сказала я. — Это из-за его сеанса гипноза такое приключилось.

— Ты просто не представляешь, как он себя винит. Таким я его еще не видел, — серьезно сказал полугном.

— С него все, как с гуся вода, — отмахнулась я, пытаясь приставить оторванный кусок ткани к ночнушке. — Как ты думаешь, попробовать пришить, или купить новую?

— Это с тебя все как с гуся вода, — вздохнул Отто. — Струси с Марты компенсацию за моральный ущерб.

Я задумалась. Жизнь налаживалась — на заклинаниях Ломиториэль меня особо спрашивать не будет, все-таки я еще не здорова. Да и не боюсь я его теперь. «Хорошо» точно получу. Остальные экзамены сдам. Продажа спиртного сейчас пойдет хорошо — только глухой не слышал про последние события, явятся посмотреть, а заодно и бутылочку купят.

— И с Ирги тоже деньги струшу, — решила я. — Куплю себе ночную рубашку из эльфийского шелка.

— С золотым шитьем, — ехидно добавил Отто. — И буду в ней по коридорам гулять, хвастаться.

— Ничего ты не понимаешь, — отмахнулась я, роясь в недрах одежного шкафа.

— Куда уж нам, мужикам, до таких тонкостей, как шелковые ночные рубашки. О, печенько!

— Отто! — заорала я, обернувшись. — Это мое любимое печенье!

— А зачем ты его под матрацем прячешь? — удивился полугном, высыпая себе в пасть остатки печенья.