Галина Романова - Золотая ветвь Страница 26

– Он такой же! – сравнив, заверещали дворхи.– Он один из них! Надо взять его с собой! Будет запас свежего мяса!

– Нет! – сообразив, чем ей это грозит, встрепенулась Ласкарирэль.– Нет!

Но в головах у дворхов могла поместиться только одна мысль. Карлики заверещали и скопом бросились на нее.

Девушка отбивалась, как могла. Она пихалась, толкалась, уворачивалась, но карликов было слишком много. Они повалили ее и, пока одни сидели на пленнице, другие ловко скрутили ей руки и набросили на шею ременную петлю. Петлю двумя концами привязали к двум пещерным волкам, после чего тычками копий поставили «добычу» на ноги.

– Пошел! Пошел!

Пещерные волки косились на нее с совершенно разумным видом. «Только попробуй заупрямиться,– казалось, говорили их янтарные глаза.– И мы покажем тебе, кто здесь главный!»

Держась за шерсть, дворхи вели зверей по склону, те тянули девушку за собой, а сзади спешило еще несколько карликов, подталкивающих ее в спину и ягодицы копьями. Еще четверо волков, груженных мясом, шагали рядом. Подле них ковыляли их хозяева – некоторые наравне со зверями тащили мешки с мясом.

К счастью, идти оказалось недалеко – перейдя ущелье, дворхи быстро нашли тропинку, которая привела их ко входу в пещеру. Пленницу поставили на колени – только так она могла пробраться в низкий вход. Рук ей так и не развязали, так что девушка несколько раз упала и здорово разбила колени о камни.

Только в пещере с нее сняли поводки, которыми тут же опутали ноги так, что девушка не могла пошевелиться. После чего живую добычу бросили в угол, в примитивный загон, сплетенный из прутьев. Судя по остаткам помета и небольшому количеству высохшей травы, какое-то время назад тут содержались пойманные животные. Скорее всего, горные козы.

В пещере на полу горело несколько костров, вокруг которых сейчас сосредоточилась жизнь племени. Остававшиеся дома женщины и дети окружили охотников и наперебой радовались богатой добыче. Освобожденные от поклажи волки разбрелись по пещере. Два зверя устроились подле загона, сверкая в полутьме янтарными глазами. Стоило пленнице пошевелиться, как звери принимались глухо рычать.

Тем временем восторги дворхов чуть поутихли, и племя принялось готовить трапезу. Костры разожгли посильнее, и вскоре пещеру заполнил сладковатый запах жареного мяса. Женщины тем временем резали остальное мясо на кусочки и спешили выложить их на камнях возле входа в пещеру, чтобы оно провялилось для лучшей сохранности. Но примерно треть добычи уже сегодня исчезнет в желудках соплеменников. Подростки уже нацелились таскать куски, и занятые готовкой женщины гоняли их от костров.

Наконец мясо было готово, и племя сгрудилось возле огня, с жадностью поглощая пищу. То и дело вспыхивали драки и ссоры из-за лучших кусков.

Ласкарирэль лежала с закрытыми глазами. Если бы могла, она бы зажала уши, чтобы не слышать их визгливых воплей. Ей было страшно и жутко. Сейчас она чуть ли не с нежностью вспоминала похитившего ее орка – по крайней мере, он не собирался ее есть. А что до изнасилования, то последние события напрочь стерли все впечатления от того случая, словно это произошло не с нею.

Рядом что-то задвигалось, и девушка вздрогнула, когда ее окликнули.

– Открой рот! – приказал дворх.– Ешь.

Ласкарирэль распахнула глаза. Карлик через прутья загона протягивал ей на палочке кусок жареного мяса. Кусок эльфийского мяса! Ей! Эльфийке! Пленницу снова затошнило.

– Ешь,– повторил дворх и ткнул мясом ей в лицо. Девушка отворачивалась, но он был настойчив и продолжал тыкать куском до тех пор, пока тот не соскользнул с палки, упав на земляной пол. Острый кончик палки оцарапал пленнице щеку. Плюнув с досады, карлик что-то проворчал и ушел к соплеменникам.

Постепенно насытившиеся дворхи стали устраиваться на ночлег. Костры пригасили, большинство женщин и детей убрались в глубь пещеры, где устроились вперемешку с волками. У порога осталось всего два волка и несколько мужчин. Сбившись в кружок, дворхи о чем-то негромко переговаривались, но то один, то другой тут и там принимались клевать носами, и вскоре ни одного бодрствующего карлика не осталось. И лишь волки не дремали, поблескивая в темноте янтарными зрачками.

Ласкарирэли не спалось, и причиной тому был не только страх за свою жизнь. Кусок жареного мяса упал совсем близко от ее лица и дразнил сладковатым ароматом. Уже несколько дней она не ела досыта и теперь просто сходила с ума от его запаха. Только одно удерживало ее – это было мясо эльфа . Она не должна есть мясо сородичей. Так поступают только дикари… Но как же хочется есть!

Не выдержав, девушка наклонилась и схватила мясо зубами.

Следующие несколько дней она прожила в каком-то оцепенении, наполненном страхом и ожиданием конца.

Дворхи жили своей жизнью. Мужчины племени еще дважды отправлялись в ущелье за мясом. На второй день они принесли его совсем мало – на жаре оно быстро портилось, да и падальщики знали свое дело. Как бы то ни было, но у племени образовался солидный запас – они даже дважды в день кормили свою пленницу и сделали ей небольшие послабления. Теперь она могла кое-как двигаться в загоне, переползая из угла, где спала, в то место, где была устроена уборная. Еще несколько дней племя благодушествовало, наслаждаясь запасами. Потом, когда они закончатся, мужчины вместе с пещерными волками пойдут на охоту. Если она будет удачной, все начнется сначала. А если нет – дойдет черед и до нее.

На третий день запасы мяса еще не подошли к концу, но их уже оставалось мало. В глубине пещеры послышались странные звуки: усиленные и искаженные эхом топот и рокот.

Дворхи засуетились. Матери согнали детей в кучу, прикрыв шкурами и камнями, мужчины вместе с волками сгрудились, выставив наперевес копья. Если не считать негромкого бормотания приготовившихся к обороне мужчин, все происходило в полной тишине. И только пленница осталась безучастной – вряд ли произойдет нечто, что изменит ее судьбу.

Топот и шорох усилились, и в пещеру вступили трое орков. Они пришли откуда-то из земных недр – очевидно, пещера сообщалась с их подземными жилищами какой-то норой. Узнав их, дворхи радостно залопотали, опуская копья, а любопытные дети высунули мордашки из-за сооруженной матерями баррикады.

Двое орков тащили мешки, содержимое которых тут же вывалили перед возбужденными дворхами. Те засуетились, притаскивая остро отточенные камни, и начался торг. Орки меняли иглы, куски выделанной кожи, остатки ременной упряжи и прочий ненужный хлам на великолепной работы каменные лезвия. В числе того, что предназначалось для обмена, попалось даже несколько обработанных камней…