Sammy Lee - Побег в другую жизнь (СИ) Страница 26

Еще один день я посвятил психологической подготовке и репетициям перед зеркалом. Второй попытки у меня наверняка не будет, надо чтобы получилось сразу. Подумав, я решил действовать прямо и грубо, зато быстро. Если я действительно ему нравлюсь, по-любому должно сработать. Долгий флирт был бы, конечно, надежнее, но, во-первых, больше терзать себя полной неизвестностью я не хотел, во-вторых, элементарно боялся, что не сумею справиться со столь тонкой задачей. Я старательно изгонял из головы все плохие мысли о киваре Линдском, оставляя только впечатления от неординарной, прямо скажем, внешности. Удалось не сразу, но довольно легко — все-таки физически капитан Астис олицетворял все, что мне особенно нравилось в мужчинах. И еще легче получилось вызвать неприличные фантазии с его участием. Настолько это мне хорошо удалось, что ночью впервые за довольно долгое время мне приснился эротический сон. Вот это меня несколько насторожило, но я решил пока не заморачиваться над своей моральной неустойчивостью. Чем естественнее я буду выглядеть, тем больше шансы на успех.

Обычно меня вызывали к кире утром после завтрака и примерно через час приводили обратно. На всякий случай я выставил Ости гулять сразу после завтрака и строго-настрого велел до обеда не возвращаться и без стука в комнату не заходить.

- Ты же понимаешь, что мы с тобой здесь пленники? - спросил я у Ости.

Она кивнула, глядя на меня серьезными, совсем в этот миг взрослыми глазами.

- Мы здесь никого не знаем, нам никто не поможет, случись что, - продолжил я. - Я хочу попробовать поговорить о нас с капитаном Астисом. Но при тебе он разговаривать не будет. Поэтому тебе придется подольше гулять во дворе, когда я попрошу, как сегодня. Хорошо?

- Хорошо, - она кивнула. - Сейчас тепло, можно долго гулять.

И прижалась ко мне, заглядывая в лицо:

- Ты умный, Дима, ты что-нибудь придумаешь.

Теперь я не имел права провалить дело. Как можно обмануть такое доверие?

Когда я только начал работать учителем, первое время я испытывал такой дикий страх перед классом, что несколько раз даже опаздывал на уроки — боялся выйти из учительской. Это бы, в конце концов, плохо для меня кончилось, если бы не Ирина Яковлевна, возглавлявшая нашу маленькую школу вот уже двадцать лет. Как-то она специально вызвала меня к себе в кабинет и, выспросив все о моих страхах, сказала:

- Это почти все молодые учителя испытывают. Кто как справляется. А я всем, знаешь, что советую? Ты, когда входишь в класс, забывай о том, что ты Дима Наумов, что тебе двадцать один год, что живешь там-то и все такое прочее. Здесь и сейчас ты – Дмитрий Александрович, учитель русского языка и литературы. И все, больше никаких личных качеств у тебя нет. Ты просто функция, а функции ничего не боятся и ничего не чувствуют. Они выполняют то, для чего предназначены.

У меня, видимо, было слишком уж изумленное лицо, потому что она засмеялась и добавила:

- Я не призываю тебя всю жизнь этим приемом пользоваться. Наоборот, смотри, не заиграйся. Но преодолеть страх это тебе поможет, а там уже и сам справишься.

Вот и теперь я вспомнил этот совет старой учительницы. Идя обратно к себе от киры Рианы впереди Астиса, я постарался изгнать из головы все мысли, кроме одной — я хочу этого мужчину, и я его получу. Получалось плохо, но хоть решимости я набрался. Он, как обычно, довел меня до двери и остановился, ожидая, когда я войду. И, по-моему, впал в ступор от удивления, когда я схватил его за руку и втащил в комнату. Я закрыл дверь, аккуратно прислонил его к ней и сказал:

- Капитан, извините меня за, возможно, оскорбительную для вас прямоту, но у меня не так много времени. Видите ли, я заметил ваш интерес ко мне и решил, что он мне очень нравится.

Он смотрел на меня, трогательно хлопая ресницами, и, кажется, никак не мог сообразить, что же такое я несу.

Я вздохнул, прижался к нему всем телом и расшифровал сказанное ему куда-то в шею, выше просто не доставал:

- Я видел, как ты на меня смотрел. Я тоже тебя хочу.

И, взяв его за плечи, потерся об него вверх-вниз, глядя прямо в растерянные глаза и с ужасом чувствуя собственное возбуждение. Я что, уже такой испорченный?

Это, видать, оказалось слишком даже для аристократической выдержки. Меня сжали так, что воздух из легких выбило.

- Чего ты добиваешься? - прошипел он мне в ухо.

- Тебя, - я выгнулся, стараясь восстановить дыхание. Видимо, выглядело это, мягко говоря, вызывающе, потому что через миг я уже лежал на кровати и уже всерьез боялся задохнуться.

Это ничем не походило на наши с Лучисом, то вдумчивые и долгие, то горячие и быстрые, но неизменно нежные и бережные ласки. Он просто вмял меня в постель, придавив тяжелым горячим телом, впившись сильным ртом в мои губы так, как будто хотел меня убить этим поцелуем. Может и хотел... Потом отстранился. У меня в глазах плавали круги, я хватал ртом воздух, пытаясь отдышаться. Но я слишком боялся, что он передумает и уйдет, поэтому, не дав себе передохнуть, обхватил его ногами и, сильно прогнувшись, не расстегивая, через голову, сорвал с себя рубашку. И торжествующе улыбнулся, увидев, как исказилось его лицо, а потом он набросился на меня так, что я перестал вообще что-либо соображать.

Хорошо, что у меня хватило ума подготовиться самому заранее, иначе он порвал бы меня на британский флаг. Но этот бешеный напор, какое-то звериное чутье, направляющее его тело именно так, как надо, сила его желания и, самое главное, опьяняющее чувство своей власти над этим мужчиной, таким чужим, таким далеким, но который здесь и сейчас так сильно хочет меня, только меня, — все это завело меня настолько, что, несмотря на боль, я кончил даже раньше него и почти потерял сознание от остроты ощущений.

Потом он скатился с меня, лег рядом, не касаясь, переводя дыхание. Я с трудом перевернулся на спину, ни одной мысли в голове не было, тело ломило в странной смеси боли и блаженной истомы.

- Этого ты добивался? - спросил он с неожиданной горечью в голосе.

- И этого тоже, - у меня не было сил врать. Да я и не надеялся так легко его обмануть.

Он приподнялся на локте, заглянул мне в лицо:

- А чего еще?

Играть во внезапно вспыхнувшую страсть я смысла не видел, поэтому честно ответил, сам удивляясь своему спокойствию:

- Я хочу знать, чего мне ожидать от генерала в будущем. Я устал бояться неизвестности.

- И ради этого ты решил лечь под меня?

Я пожал плечами:

- Почему бы не совместить приятное с полезным? Я не врал тебе, когда говорил, что хочу тебя. Думаю, это ты понял.

Он встал, начал одеваться. Я продолжал лежать неподвижно, не отводя от него взгляда.