Владимир Моисеев - Боконист Страница 26

Раздался свисток.

"Покиньте поле, Крупьевский", – строго сказала Айрис, черная форма рефери была ей к лицу.

"А в чем дело? – вмешалась Светлана. – Разве мы нарушили правила?"

"Твой дружок пытался сломать Кларкову левую ногу, я видела, – Айрис была непреклонна. – И мне кажется, вы, гражданочка, об этом прекрасно осведомлены. Оба покиньте поле".

"Это домыслы и произвол! – заявил Крупьевский и подмигнул Светлане. – Мы готовы предоставить доказательства своей невиновности"!

"Нет нужды, – резко сказала Айрис. – Ничего не хочу слушать".

Она повернулась к Виктору:

"А тебе бы надо не на меня глазеть, а следить за своими собственными ногами, пока их не переломали окончательно"!

"Хорошо", – промямлил Виктор.

В этот момент прибежал запыхавшийся Махов, он был в кепке и вратарских перчатках.

"А ну, проваливайте"! – закричал он.

Крупьевский немедленно съежился, угрюмая улыбочка сползла с его лица, Светлана подхватила его под руку, и они неторопливо направились к кромке поля.

"Мы еще вернемся", – выкрикнул Крупьевский.

"Вряд ли", – сказала Айрис.

Эта история, случившаяся, как бы с ним, заинтересовала Виктора, он отметил, что в последнее время столь яркие и осмысленные сновидения его посещали не часто. Он попробовал интерпретировать увиденное – не исключено, что это был, так называемый, вещий сон. А если и так – ничего удивительного в таком предположении не было. Любой психолог скажет, что подкорка активно размышляющего человека, неудовлетворенная предлагаемыми сознанием решениями, рано или поздно попытается захватить управление и начнет выдавать подсказки именно в виде красочных запоминающихся сновидений. Поразмыслив, Виктор припомнил еще один сон, который вполне можно было рассматривать как "вещий", только абсолютно непонятный и явно не поддающийся простому толкованию.

Что там ни говори, а удивительные вещи удается иногда увидеть во сне! Место, где происходило действие, Виктору было неизвестно, да и люди, участвовавшие в нем, тоже. Но так ведь не может быть?

Виктор оказался на обочине шоссе. По обе стороны от дороги, от горизонта до горизонта, расстилалось бескрайнее поле. Скорее всего это было пастбище, как иначе объяснить существование такого огромного пустыря, покрытого обычной травой. Людей или животных не было видно. И, что показалось ему особенно удивительным, на всей доступной взгляду огромной протяженности шоссе не было заметно ни одной машины. Зачем, спрашивается, надо было тянуть через бесконечное поле такую прекрасную дорогу, если ею не пользуются? Дикое было место, но почему-то здесь, на этом шоссе, Виктор чувствовал себя исключительно комфортно. Никакого повышенного давления или аритмичного сердцебиения, никакого шума в голове или ощущения неудобства или неестественности. Он был по-настоящему счастлив. Потрясающее, кстати, состояние – его переполняли кипучая энергия и абсолютная уверенность в собственных силах.

Виктор ждал. Он знал, что в данный момент должен быть именно здесь.

Долго ждать не пришлось. Буквально через минуту перед Виктором остановилась прекрасная гоночная машина красного цвета. Он непроизвольно принял стойку "смирно". И поступил правильно. Величаво отварилась дверца, и на асфальт вступила до умопомрачения красивая женщина. Из тех, знакомство с которыми добавляет мужчинам лошадиную порцию уверенности и чувства собственного достоинства.

– Вот вы где, доктор, – обратилась она к обомлевшему Виктору. – Надеюсь, сегодня у вас еще никто не брал автографа? Не хотелось бы опоздать. Поговаривают, что настоящую ценность имеют только первые за день автографы. Не знаете почему? Этому должно быть логичное объяснение, не правда ли? Впрочем, люди так падки на глупости и предрассудки, что зачастую анализировать их поступки бывает невообразимо трудно.

Виктор не знал, что ответить. Почему эта женщина назвала его доктором? Скорее всего это ошибка, его приняли за кого-то другого.

– Привет, – промолвил он дружелюбно. – Что я должен сделать?

– Оставьте запись, напишите первое, что придет вам в голову.

Красавица протянула раскрытую записную книжку, последняя запись в которой гласила:

"Курносые люди не менее подозрительны, чем прямоносые или горбоносые. Академик Богомолец".

Виктор подумал и написал:

"Вселенная слишком мала, чтобы начинать в ней стоящее дело. Виктор Кларков".

– Спасибо, доктор. Мне пора приводить наше жилище в порядок. А вы, если уж вам так захотелось поиграть в преодоление соблазнов, постойте здесь. Приветик, вечером увидимся. Надеюсь, расскажите, зачем вам все это понадобилось.

– До свидания, – пробормотал Виктор, провожая взглядом отъезжающую машину.

А потом, как-то сразу, к нему выстроилась огромная очередь из вновь прибывших машин, водители которых настойчиво требовали от него расписаться в своих одинаковых маленьких блокнотиках. Виктор никого не обидел, даже странного человека, прилетевшего на вертолете. Он и в самом деле был знаменит в этом удивительном мире сновидений, но чувство гордости не приходило, наверное потому, что он никак не мог вспомнить, чем конкретно прославился.

Это сновидение было интерпретировать сложнее – скорее всего, подсознание попыталось немного потешить неутоленную жажду общественного признания. Для бокониста само по себе предположение о таком безумстве было до слез обидным, поэтому Виктор отбросил его, как оскорбительное и не имеющее к нему отношения. Впрочем, никакого разумного объяснения увиденному во сне он предложить не смог. Немудрено, что он немедленно забыл об этом сне и вспомнил только теперь, после сновидения о футбольном матче.

В девять часов утра Виктор уже сидел за письменным столом. Он давно не сомневался, что в простом перечислении событий можно обнаружить ключ к реализации нуль-транспортировки. Несколько раз пробовал начать вести дневник, но не хватало концентрации. Вот и на этот раз его рука застыла в воздухе – он не мог сообразить, о чем писать. Не о Крупьевском же…

Виктор попытался связать свой давешний сон с вечерними переживаниями, ему показалось, что засыпая, он вновь и вновь повторял что-то крайне важное. Но что именно – вспомнить было выше его сил, как это обычно и бывает со снами. "А еще говорят – утро вечера мудренее!", – подумал он и расхохотался, поскольку именно это он перед сном и твердил.

Резко зазвонил телефон. Виктор вздрогнул. Дадут ему, наконец, написать хотя бы строчку или нет! Он заставил себя поднять трубку, приготовившись к неприятностям, звонки, раздающиеся так не вовремя, обычно ничего хорошего не сулят.

– Виктор? Это я – Светлана Капустина. Нет ничего хуже бессонной ночи, в темноте время тянется так медленно. В четыре часа ночи я поняла, что хочу тебя видеть, но не решилась подойти к телефону, побоялась побеспокоить… Решила дождаться утра. А сейчас можно с тобой поговорить? Ты уже проснулся? Ты сам сказал, чтобы я обязательно позвонила.