Александр Рыжков - Они мечтали (Сборник рассказов) Страница 26

Видимо, что-то там в мешке разбилось. Какая жалость… Я даже не стал оттряхивать его. Поднял и пошёл себе дальше. Стоят ли мои страдания тех тридцати долларов за сегодняшний халтурный вечер? Почему не остановился ещё вчера? Две недели я без перерыва разношу подарки и веселю детишек, их родителей, бабушек, дедушек, парней и девушек, мужчин и женщин, короче – всех кого угодно! Заработал достаточно. Мне хватало. Всё вроде бы отлично. Все довольны. Кто меня потянул ещё сегодня дедморозить?! Жадность? Глупость? А может, и то и то? 31-го на десять баксов больше платят! Какая разница? Чёрт меня дёрнул…

Мне почему-то вспомнился первый день в роли Деда Мороза. Погода была ясная. Дул прохладный ветерок. Тяжёлый мешок с подарками позвякивал пластмассой и фарфором. Обвитый зеленым дождиком черенок лопаты служил посохом. Встречавшиеся на пути люди не могли отвести взгляд от моей белоснежной бороды, резинка которой, кстати, неприятно зажала левое ухо. "Дедушка, поделись подарочками!" – шутили некоторые. "И до вас очередь дойдёт…" – реагировал я.

Ну вот. Нужный дом, нужный подъезд. Нужный пятый этаж. Девочку зовут Светочка. Так тут и написано: "Поздравить обязательно: Девочка Светочка Лёгкая, адрес…" Нужно отметить, что это был самый первый адрес в моём списке поздравлений.

На звонок в дверь мне ответил недоброжелательный лай собаки. Спустя время, гавканье прекратилось, а дверь всё не открывалась. Я позвонил ещё раз. Лай возобновился с ещё большим усердием. Я постоял, подождал. Когда собрался уходить, щёлкнул замок. Дверь беззвучно отворилась. Молодой мужчина в малиновом халате на голое тело вопросительно на меня смотрел. На коротком поводке он держал внушительных размеров добермана. Как мне тогда показалось, скажи я что-то не то – и обладатель халата с радостью натравил бы на меня своего четвероногого любимца…

– Эмм… А тут живёт Светочка Лёгкая?..

Лицо мужчины мгновенно озарилось улыбкой:

– Конечно тут. Заходи. Шнапс, фу! Свои. Сидеть!

Я зашёл. Если откровенно, то ожидал увидеть маленькую девочку с голубенькими бантиками и светлыми глазками. И вправду, бантики были голубенькие и очень большие. А взгляд – светлее некуда. Вот только она уж никак на девочку похожа не была…

Миловидная девушка лет двадцати радостно на меня глядела. Одеждой ей служил плюшевый плед. Видимо, они со своим мужем ждали меня чуть-чуть позже…

– Была ли ты хорошей девочкой, Светочка? – а что ещё я мог спросить?

– О да, Дедушка, я была очень-очень послушной…

– Тогда получи, девочка, подарочек… – в голове творилась каша, а растерянная рука пыталась выловить из мешка приготовленный наборчик сувениров и конфет.

Вам надоело? Я так и думал. Но вы ведь сами попросили. Правда? Можно начинать? Прямо сейчас? Конечно, не пожалею! Ещё чайку можно?

В инвалидном кресле сидел старик. Его скривленные, атрофированные ноги ненужными отростками спадали на подставку. Седые волосы, густые брови, изрезанное морщинами лицо, кроваво-красный пиджак и едва заметный нервный тик под левым глазом. Его чёрные как смерть глаза всматривались в телевизор. Молодой парень нёс всякую ахинею про укус змеи в детстве и халтуру Дедом Морозом, крутил в руке, нюхал не подкуренные сигареты и пил из кружки наркотический напиток. Запись кассеты кончилась, экран погас.

– И это лучший претендент на роль Избранного? – в негодовании спросил старик.

– О да, Принадлежащий Луне и Звёздам, лучшей кандидатуры найти не удалось, – отвечал ему лысый рыжебородый мужчина.

– Если это! Я ещё раз повторяю: если это чучело – лучшая кандидатура…

Рыжебородый упал на колени. Четверо других мужчин вторили его поступку. Их лица были напряжены как натянутые струны рояля. Они ждали грядущего жестокого наказания.

Старик молчал. Спустя какое-то время, его лицо смягчилось.

– Ладно, до Дня Отмщения ещё есть время. Встаньте, дети мои. Я знаю, что вы не хотели меня подвести. И такое сойдёт. Но только на этот раз. Понятно?

Мужчины не вставали. Один из них упал на живот и разрыдался.

– Это я виноват, надо было усердней искать, мне нет прощения! – сквозь всхлипывания признавался он. – Возьмите меня, возьмите меня! Это я! Я во всём виноват…

– Не вини себя, сын мой, здесь нет твоей личной вины. Виноваты все вместе. Твой час ещё придёт. Не спеши. Ты ещё сможешь искупить свой грех перед нашим культом.

Мужчина перестал рыдать. Его искривленное в душевных страданиях, залитое слезами лицо вмиг засияло блаженством. Да, он сделает всё, чтобы искупить свою вину. И горе остальным, если они посмеют сделать обратное.

– Вы всё приготовили?

– Да, великий жрец, мы всё приготовили, – ответил за всех рыжебородый.

– Тогда оставьте меня. Мне нужно впасть в транс посредством медитации. Вы знаете, что делать дальше.

– Слушаемся, – в один голос сказали сектанты и оставили Верховного жреца наедине с самим собой.

Старик остался один. Он тяжело вздохнул и задумался. Был секрет, которым он ни с кем не мог поделиться. Уже двадцать пятый год он не был в состоянии входить в транс. Что он только не пробовал: и наркотики, и самобичевание, и кровопускание. Ничего не помогало. Все ритуалы ему приходилось делать, находясь в полном сознании. Даже душевнобольной психопат устал бы на протяжении такого длительного времени каждый месяц умерщвлять всё новых "Избранных"…

Ему вспомнился прошлый случай. Молодой парень был привязан к жертвенному камню. Эти идиоты не рассчитали с наркотиками и дали ему недостаточную дозу. Он всё понимал. Мало того – был в полном сознании. Он кричал, умолял, рыдал. Транс. Только верховному жрецу было открыто умение впадать в ритуальный транс. Он словно уходил вглубь себя, высвобождая таящегося внутри подсознания кровожадного зверя. Всё происходило как во сне. Очень отдалённо, очень неправдоподобно, очень обыденно. Это могло служить хорошим оправданием для подобных поступков. Могло… Трясущиеся руки жреца сжимали золотой кинжал. Но не от биения транса. Они тряслись от страха. От невозможности, жестокости и ужаса совершаемого злодеяния. Он вонзил кинжал в живот парня. Промахнулся. Нужно бить прямо под солнечное сплетение, делать большой надрез и запускать руку с кинжалом в горячие, липкие внутренности. Но удар пришёлся ниже. В область кишечника. Избранный взвыл от невыносимой боли, а старик вытянул кинжал и повторил удар. На этот раз точно. Острый как бритва клинок рассекал лёгкое, добираясь до сердца. Тут нет времени на тонкие хирургические операции. Нужно как можно быстрей вырезать сердце. Редкость, конечно, но парень не потерял сознание от болевого шока. Он отчаянно пытался вырваться, но железные кандалы были слишком тугими и крепкими. Он уже не кричал. Должно быть, подействовали обезболивающие наркотики. Привязанный к жертвенному камню с ужасом смотрел на своё сердце, стучащее последние удары в окровавленных руках инвалида. Избранный жадно ловил воздух в надежде обрушить последнее проклятье на убийцу. И ему это удалось. Окровавленный рот отпустил последние в своей жизни булькающие, но различимые слова: "когда-нибудь, ты будешь на моём месте…"