Елена Лобанова - Новоселье Страница 26

Когда я осознала услышанное, мне захотелось уйти в глубокий обморок и не возвращаться. Я говорила, что все учмаги — ненормальные? Говорила, точно-точно! Меняю своё мнение. Они — полные идиоты.

Надо же было такое придумать? Сам Короед не может (маломощный, ага) отправиться в свой мир. (Пробовали, не получилось. Яся якорем работает, ырбуц её!) Его тело пока ещё дышит, а у меня есть опыт по выхлёбыванию дикого количества той жидкости, которая напрочь разжижает мозг. Ещё у меня имеется прямо-таки бешеный стимул вернуться обратно в свой мир. Конечно… Я же не безумная, чтобы захотеть жить в теле синего мужика и любоваться вулканическими фонтанчиками. Догадались, чем дело пахнет? Правильно, той дурнопахнущей усовершенствованной бурдой, которую Короед наварил в дядиной лаборатории. Не-а, не выйдет!

Но меня принялись уговаривать. Короед мне сообщил, что он сильно переживает. То есть, согласие и извещение его родственников приветствуется для полного и законного счастья (хотя они с Ясей могут справиться и без этой формальности), а вот мучения Керосиновой бабушки… да-да, той самой со страшным именем, Короеда очень, ну прямо-таки напрочь, угнетают. Как он их, бабушкины мучения, себе представляет, воображает или сочиняет, я уточнять стала. Какой смысл втолковывать Короеду, что я бы на месте его бабушки закопала такого внука и вздохнула с облегчением. (Синего, конечно. Сероглазого красавца я бы никогда не стала закапывать. В магостазис — и любоваться). Отвлеклась.

Прочие короедовы родственники тоже предположительно страдали. Поэтому владелец прекрасного тела не мог искренне радоваться своему счастью. Надо же — какая незадача. То есть — задача. Для меня. Не дождутся!

Хурлак меня за язык дёрнул спросить, как я могу передать короедовым родственникам известие о его негибели и на каком языке?! Мне было просто интересно, а Короед с Ясей обрадовались. Лидорчик начал мной гордиться (топтаться у меня за спиной и сопеть), как будто он имел непосредственное отношение к дрессировке меня магическими фокусами. Пока я думала, как бы им так деликатно объяснить, что у меня — исключительно праздный интерес, на меня вывалили ворох информации. Информация оказалась очень завлекательной. Я говорила, что меня не раз ловили на любопытстве? Если нет, то говорю.

В отличие от прошлых (дядиных) опытов, мой поход в другой мир Короед планировал провести в два этапа, не считая третьего — промежуточного. Первый этап и был самым завлекательным.

В мире с бешеным фонтаном лежало тело Короеда без души, памяти и прочих прелестей. Короед смылся в наш мир со всем этим ценным имуществом. Всё переволок. Контрабандист. Маг-контрабандист! Упасть, не встать, сто раз отжаться — какая интересная профессия! Короче, никакой личной памяти в почти уже бренной синей оболочке не было. Чтобы я сумела брякнуть его родным хотя бы «здрасьте», Короед готов был магически продублировать мне прямо в голову (гипноз, насколько я понимаю), и свой родной язык и всё, что требуется на нём сказать, а так же кое-какие личные распоряжения. Понимаю… завещание на счёт обряда кремации — не иначе.

По Короедову разумению, мне предстояло всего лишь (пустячок, ага) чисто механически оживить его тело в его мире, очнуться, привлечь к себе внимание (это я запросто — могу расколотить что-нибудь или заорать), а потом вцепиться в первого попавшегося иномирянина или иномирянку и магически заловить чужой разум. Способности прилагаются и не отнимаются. Ой, как завлекательно. Зацепил…

Как только жертва попадёт в мои коварные сети, следовало не только высказать вслух всё, что Короед втиснет мне в мозг, но и перезапихнуть Короедовы распоряжения в её, жертвы, голову. Чтобы не забыла и не перепутала.

Для всех перечисленных действий Короед собирался что-то распечатать (артефакт что ли?), а потом обратно запечатать от греха подальше. Тоже понятно. Куда ж ему перед страшной местью магически выкладываться на посылку родственникам?

Единственная бесполезная штука, которая мне достанется «на память» — язык синих иномирян. Всё остальное — очень даже ценное. Заманчиво, да?

В качестве ещё одного дополнения (или страховки), Короед придумал якорь. О как! Мою душу здесь будет держать… Нифса. Гм. Вот оно — ляляканье с улюлюканьем! Спелись!

Синтар-Керосин заверил меня, что обратно я в любом случае вернусь, а если первый этап по внушению не пойдёт как надо, то и второго не будет. И ещё — мне не придётся спать всю ночь. Они же с Ясей женятся сегодня.

Вот так вот. Пара-тройка часов, стакан-другой компота, а в результате я смогу «ловить и внушать». Не то, чтобы мне очень хотелось заниматься такой ерундой, но когда у вас нет вообще никаких способностей, вы бы отказались хоть от какой-нибудь? Вот и я стала колебаться.

— Нууу…

И они на меня посмотрели. Все. Жалобно. Даже гномы. Даже тот, у кого цвела секира.

Знаю, что меня опять покупают. Но я же могу и отказаться после первого этапа. Короед обещал. Вот, заполучу себе магическую способность, и сразу откажусь. Возможно.

Но для вида надо поторговаться.

— Ну… — да, звучит уже не оригинально. Поэтому я закатила глаза и побарабанила пальцами по столу. — А ещё я хочу… чтобы Синтар Караен рассказал мне, как он разговаривает с Нифсой! Вот! — Короед согласно кивнул. И что ж теперь делать-то? Мне больше ничего в голову не приходит. Ладно, хоть что-то выторговала. — Договорились. Где эта зловонная мерзость, которую я должна выпить?

Короед удивился. Дядя номер два. Варил же. Значит, сварил. А сваренное обычно пьют. Или я просто торговаться не умею?

Синяя птица

Компот был отвратительный, как сейчас помню. Редкая бурда, да ещё и густая. Почти как кисель, в котором я сейчас плаваю. Кисель розовый, поэтому надо мной — лиловый потолок, а вот лицо какой-то тётки, перекошенное злобой, — фиолетовое. Тётка, скорее всего синяя (должна быть синей), но я же её вижу через розовый кисель, вот она и получается фиолетовой. Логично. Значит, мыслить уже могу. Интересно, а как я в этом киселе дышу? Дышу не совсем я, а — неповоротливое тело. Тело Короеда, бррр… Тело рассматривать не хочу. Ни-ни. Ах, да… Мне же надо подёргаться. Продраться через кисель и привлечь к себе внимание. О, и память подключилась! Так, по порядку… Внимание уже привлеклось. Само привлеклось. Тётка даже волосами шевелит, такое у неё большоооое ко мне внимание. Нездоровое какое-то. И не должно быть здесь тётки. Точно помню — никаких тёток.

Свободное плавание в киселе закончилось неожиданно. Фиолетовая фурия хищно ухмыльнулась, медленно протянула ко мне руки сквозь розовую жижу и дёрнула на себя и вверх.