Абиссин - Последний. Дети вампира Страница 27

Но красивее всего было небо – умытое и чистое, яркостью синего цвета сравнимое разве что с глазами Роя, оно манило распахнуть несуществующие крылья за спиной и отправиться в полет к медленно встающему над землей солнцу.

Данель чувствовала, что каждая клеточка ее тела радуется солнцу и новому дню.

Глава 12. Последние слезы

Оракулу снился кошмар. Не первый и не последний в стенах этого королевского дворца, которые могли бы стать ему родным домом, если бы судьба судила иначе.

Его грубо тащили вниз по лестнице. Он сопротивлялся, пытался ухватиться ладонью за стену, но все было бесполезно. Руку отца, жесткую и холодную, точно металл, его гипнотический взгляд, заставляющий повиноваться, скользкие от времени и сырости ступени, ведущие в подземелья, и кромешная тьма, скрывающаяся в глубине, – все это оракул помнил отчетливо и в мельчайших деталях.

– От тебя не требовалось многого, мальчишка, но ты все равно все испортил! Ты должен был следить за сестрой, запечатанной в кристалле. Но, вместо этого, ты выпустил ее! И это, когда защитная магия требовалась ей больше всего!

– Но я просто хотел поговорить с сестрой! Я боялся, что она умерла. Не говорила, не пела, не двигалась. Отец, разве тебе было не жаль её? Разве она не твоя дочь?

– Молчать! – Рука отца в бархатной перчатке сжала ему горло. Мгновением спустя лорд с силой ударил мальчика о ребристый выступ стены. – Ты даже не представляешь, как я хочу тебя убить, и как мне просто это сделать. Ни один вор не смог бы вытащить принцессу из этого кристалла без помощи магии крови. Но ты! И ведь как удачно выбрал момент!

– Прости, я не виноват… Или виноват… Я был непослушным. Но мне казалось, что замок достаточно укреплен. И полукровки никогда не сунутся на земли вампиров. – Дрожащим от страха голосом оправдывался мальчик.

– Если бы я сомневался в тебе, ты был бы уже мертв. – Старший вампир облизнулся. – Ты вкусно пахнешь, хоть я сегодня и сыт. Но, боюсь, если выпью твоей крови, уже не смогу остановиться. И тогда жертва твоей матери, которая умерла при твоем рождении, будет напрасной.

Подхватив одной рукой ненавистного отпрыска, вампир почти летел, переступая через ступеньки.

А затем, бросив сына в маленькой узкой темнице, выдолбленной в скале, и заперев дверь, лорд Морисмерт удалился со словами:

– Все, о чем я сейчас могу думать, – только бы не убить тебя. Ты не защитил сестру, но это не главное. Из – за тебя мы потеряли возможность изучить силу, которая защищает земли полукровок! Совет вампиров посчитал твои действия не просто детской шалостью. Они желают твоей крови. Они думают, что ты – полукровка, и связан с лазутчиками, похитившими принцессу. Они не верят, что ты сможешь стать полноценным вампиром. Но я докажу им, что ни один из Морисмертов не бросит тень на наш клан! Ты станешь вампиром. Даже против своей воли!

Оракул заново переживал те ужасные минуты. Когда все тело покрывалось холодным потом, а каменные стены смыкались вокруг него, образуя ловушку, из которой не было выхода. Он ждал появления крыс или, того хуже, призраков, которые, как ему рассказывали, прячутся в подземельях, хотел есть и пить. Нестерпимо.

Десятки раз он ругал себя за момент слабости. Тогда, в детской комнате, устав смотреть на кристалл, в который отец запер его сестру, он подумал, что Первая выглядит точь – в – точь, как фигура его матери, вырезанная из камня. Без чувств, без жизни, без дыхания…

Он подошел к кристаллу, который переливался всеми цветами радуги даже в полумраке, и провел пальцем по тонкой грани. Поверхность кристалла оказалась местами гладкой, как стекло, местами, как наточенный кинжал. Второй сам не заметил, как порезался. Капля его крови мгновенно впиталась в кристалл…

А потом кристалл начал таять, как кусочек льда в теплой комнате.

Первая открыла глаза и прошептала: «Я так долго спала…»

А воспоминания о том, что случилось позднее, мучило его гораздо сильнее, чем голод и страх за собственную жизнь. Он старательно гнал от себя эти мысли. Время тянулось мучительно медленно.

Оракул уже до мельчайших подробностей изучил низкий потолок, затянутый паутиной. При каждом его движении под ним, на полу, хрустели кости несчастных, брошенных здесь умирать.

Воображение рисовало все новые и новые картины. Оракулу казалось, что отец уже не вернется за ним, бросит здесь в вечном ожидании. И это будет его наказание за то, что он не уберег сестру.

А потом, от жажды и усталости, сознание мальчика и вовсе помутилось. Ему казалось, что он готов выпить даже собственный пот.

Видения посещали его и прежде, но никогда они не были настолько реальными. Вместо грязного пола темницы, он увидел под собой кровь… Нет, не просто кровь, а целую реку красной вязкой жидкости, которая бурлила у самых стоп. А потом ему показалось, что он слышит чьи – то глухие стоны.

Невыносимый ужас заставил мальчика броситься прочь от кровавой реки, к виднеющемуся вдали берегу. Но, едва он ступил на землю, то обнаружил, что находится на горе из костей.

И все же, желания возвращаться в кровавую реку у Оракула не было, и мальчик побрел вперед, не оглядываясь. Липкий страх окутывал все его существо.

Какое – то время Оракул шел с закрытыми глазами. Он заставил себя думать, что все вокруг – не более чем видение. Но когда мальчик запнулся и подвернул лодыжку, пронзившая тело боль была слишком уж реальной.

Тогда он раскрыл глаза. И увидел множество скелетов, костей и тлена, обступивших его повсюду. Сердце колотилось как бешеное, готовое выскочить из груди.

Но самое страшное ждало его впереди. На груде из чужих костей лежал странный череп. Мальчик увидел останки головы чудовища: огромные крепкие рога и острые зубы, каждый из которых по размеру и остроте напоминал осиновый кол. Пустые глазницы незряче уставились на Оракула. Мальчик зажмурился.

– Посмотри на меня!

Голос, громкий и бесстрастный, заставил задрожать. Но он все равно не стал открывать глаза. И тут поднялся ветер, который сбивал с ног. Упав на землю, Второй оцарапал до крови ладони. Пришлось открыть глаза, и тут же какая – то неведомая сила приподняла его за подбородок, заставляя посмотреть высоко вверх.

Останки головы чудовища исчезли. Вместо него перед мальчиком возвышалась гора из костей в два раза выше, чем он видел до того. И с самого его верха на него смотрел…

Оракул раскрыл глаза шире, не в силах поверить в увиденное. Скованный множеством цепей перед ним находился кто – то очень страшный. Вместо головы у него был шлем с перевернутой луной, объятый пламенем. Глаза в прорезях шлема пылали точно головешки. Могучее тело было облачено в латы. Три огромных крыла за спиной, больше напоминающие гигантские мохнатые отростки на лапах паука, время от времени вздымались, но потом снова со звоном опускались на чужие кости.

Это загадочное существо не было похоже ни на одно из тех, что мальчик видел в магических книгах. Но даже просто смотреть на него снизу вверх было страшно.

Второй понял – именно это существо заставило его оказаться в безумной иллюзии. И, чтобы выбраться, придется узнать, чего оно хочет.

Покачав тяжелой булавой, хозяин иллюзии сказал:

– Твой голод очень силен, раз ты смог найти меня. Что же ты не ешь? И почему ты не такой, как остальные? Подожди немного. Я начинаю понимать, твоя кровь не чиста! Вот откуда такие сомнения. Что ж, редкие случаи смешения двух рас никогда не несли с собой добрых плодов. Потомки от таких союзов были слабыми и рано умирали. Так не стоит ли тебе смириться с судьбой? Раз не хочешь пить кровь, значит, решил умереть!

– Я хочу быть вампиром! – Оракул до боли сжал исцарапанные ладони, чтобы придать себе смелости. – Кто вы такой, чтобы меня судить?

– Осторожнее, малыш. Я могу уничтожить тебя, не моргнув глазом. Несмотря на то, что я оставил твой мир много лет назад, я все еще существую благодаря принесенным вампирами жертвам. И однажды верну себе, что потерял. Когда получу кровь Предателя.

– Пощадите! – Второй упер ладони в колени. Быть жалким ребенком – это единственное, чему он научился в замке Морисмертов.

– Что ж… Не думаю, что твоя кровь насытит меня. Но, если ты примешь свою судьбу и станешь тем, кем предназначено, я отпущу тебя. Возможно, в будущем ты мне пригодишься. Что ж, если ты хочешь вернуться к себе, я не буду мешать. Вкуси чужую кровь, и больше не заставляй меня чувствовать голод.

Второй поспешно закивал:

– Я сделаю это. Вы не будете больше страдать по моей вине, обещаю. Но… кто вы?

В ответ раздался мрачный смех:

– Когда – то меня звали Жнец…

Мальчик почувствовал болезненный укол в сердце и потерял сознание. Он очнулся уже в знакомой темнице, когда дверь с противным скрежетом, наконец, отворилась.