Драконники Света и Тьмы (СИ) - Кузнецов Данил Сергеевич Страница 27

— Хм. Тогда я тоже ничего не понимаю, — сказала Даша. — На мясной пище Сказочные драконы растут, как люди: сначала довольно медленно, потом наступает период акселерации, а когда они достигают размеров, характерных для взрослых особей, рост останавливается. Таким образом, за первые три года жизни Сказочный дракон увеличивается до полутора метров, за шесть — до трёх, затем около трёх лет возрастает в основном длина — вот как раз до семи — восьми метров, далее увеличение постепенно замедляется, а дракон в это время обрастает мышцами и жиром. И взрослым он становится примерно в пятнадцать лет. Махлилглу пока что, наверное, семь или восемь.

— О, — только и сказал я: Настоящие драконы достигали своих максимальных размеров в среднем за два года. — Всё, мы пришли.

Даша со всех сторон осмотрела пень, потрогала сено, наконец, удовлетворилась, и я положил в углубление полуметровое голубоватое яйцо и включил подогрев.

— Всё, дело сделано, — прокомментировала Ульяна. — Пошли обратно.

Вдруг мы услышали странные звуки, доносящиеся из жилища Огня. Казалось, выл какой-то дракон: то ли решил пошутить и напугать нас, то ли ему было по-настоящему плохо.

Разгадка пришла в следующую же секунду. Перед нами материализовался Аркон, дракон Лавы, и с выражением страза на своей плоской морде прорычал:

— Ангу…

Я всё понял.

— Бякт! — приказал я дракону (вообще-то это слово значило «двигаться», но в данном контексте переводилось не иначе, как: «Беги!») и, махнув девочкам рукой, помчался к жилищу Огня. Ульяна и Даша сообразили, что всё серьёзно, и рванули следом за мной. Аркон молча поспешил за нами.

Да, с Ангу всё действительно было плохо. Он корчился в судорогах на полу жилища, а изо рта у него капало что-то белое и пузырящееся. В «беседке» он был один: Аркон подпрыгивал на снегу за нашими спинами, а ещё один их сосед — Берти, дракон Дыма, похожий на фиолетового динозавра, — вообще на всякий случай отполз метров на пять от жилища.

Я ещё на бегу вытащил из кармана куртки перчатки и надел их. Когда добежал до нужной «беседки», то — присел рядом с Ангу и стал его обследовать. Ульяна и Даша держали страдающую рептилию — тоже в перчатках, потому что нормальная температура тела Огненного дракона превышала девяносто градусов по Цельсию; сейчас, наверное, в Ангу было сто.

Так… Пульс — примерно сто пятьдесят, зрачки сильно сужены… больше ничего не понятно… кроме того, что дракону реально плохо!!!

— Может, это эпилепсия? — предположила Даша.

— Как бы…

Я не успел договорить: Ангу вдруг невероятно сильно дёрнулся, высвободившись из нашего захвата, и вихрем понёсся по ферме, рыча, плюясь и завывая. Драконы разбегались врассыпную.

Я понял, что надо срочно спасать ситуацию. Махнул рукой Ульяне и Даше: мол, держитесь в стороне; проследил глазами путь Ангу по ферме и встал прямо у него на дороге.

Рычание стало ещё более громким, я бы даже сказал — угрожающим. Я развёл руки и ноги в стороны, стараясь занимать как можно больше места, и крепко схватил дракона за рога. Сказал, глядя в искажённую нездоровой яростью морду:

— Прости, Ангу. Это для твоего же блага.

И коротко врезал коленом ему под дых. А когда дракон изумлённо замер с раскрытой пастью, силясь сделать вдох, я добавил ему ещё и по шее, — чтобы вырубить. Пусть лучше поспит, пока мы будем думать, что же с ним такое приключилось.

Девочки подбежали ко мне.

— По-моему, надо взять у дракона все необходимые анализы, — сказала Даша, — чтобы понять, что именно не так…

— Ты уверена? У Настоящих драконов всё совсем не так, как у Сказочных, — возразил я. — Как ты поймёшь, где проблема?

— По симптомам это, скорее всего, бешенство, — проговорила Ульяна, с опаской глядя на Ангу, валяющегося в луже воды из растопленного его жаром снега. — Так что дополнительно надо проследить, чтобы он никого не укусил.

— Короче, дракона надо изолировать, — заключил я. — Только где? Так, чтобы он вообще наружу не мог выбраться…

— В нашем убежище!

— Точно!

— Вы о чём? — не поняла Даша.

— Ещё поймёшь. — У меня не было времени на объяснения. — Кажется, ты что-то говорила про анализы…

— Да, точно! — спохватилась она. — Я туда и обратно! Ждите минут через пятнадцать! Я быстро!..

И она кинулась к большому тёмному пятну, вокруг которого носились мои Сказочные драконы, и я понял, что это её Чёрный Махлилгл. Да, похоже, и он нашёл друзей у меня на ферме.

А мы с Ульяной потащили бессознательно сопротивляющегося Ангу (тяжёлый, однако, — килограммов тридцать, наверное) ко входу в мой домик.

Даша действительно вернулась минут через пятнадцать. Когда она опустилась на Махлилгле прямо перед нашими домами, мы стояли у дверей и смотрели на неё.

— Всё здесь, — сказала она, похлопав по висящему у неё на поясе маленькому несессеру. — А где дракон?

— Пошли, проведу, — ответила Ульяна и открыла дверь своего домика.

Они зашли; я, помедлив немного, отправился следом за ними.

Мы втроём стояли, образуя круг, в просторном помещении с голыми стенами, которое заливал яркий свет диодных ламп. Между нами, в центре комнаты, на полу лежал Ангу, изредка всхрапывая и вздрагивая в своём беспокойном сне.

— Итак, что мы имеем? — спросил я, как бы желая услышать результаты обследования дракона.

Даша вздохнула и стала перечислять:

— Температура тела — девяносто восемь градусов, давление крови — сто шестьдесят на сто десять, частота дыхательных движений — более сорока… Нет, вот это, по-моему, нам не поможет. Надо сделать анализ крови (пробу я уже взяла), тогда можно будет сказать что-нибудь точно.

— Ты говоришь, как самый обычный врач, — заметила Ульяна.

— Но ведь это же правда!

— Не надо спорить, — сказал я. — Не те сейчас обстоятельства. Даша, если что, у меня есть кое-какое оборудование…

— У меня оно тоже есть, — улыбнулась она, — там, в пещере. За моей комнатой есть ещё одна, в ней всё и хранится.

— Тебе понадобится помощь?

— Да, наверное. Сама я, думаю, не смогу нормально сделать анализ.

— Полетим к тебе? — спросил я.

— Ну ладно, — ответила Даша. — Ульяна, ты с нами?

— Нет-нет-нет-нет-нет! — Ульяна даже приподняла руки, как бы закрываясь от нас. — Я в химии вообще ничего не смыслю, на меня вы можете не рассчитывать.

— Хорошо, — сказал я. — Значит, полетим вдвоём. Твой Махлилгл выдержит ещё одну адскую гонку? Нет, две? Мне же ещё и обратно лететь… Ой, тогда — три: ему тогда тоже надо будет возвращаться…

— Выдержит, — ответила Даша. — Он у меня сильный.

— Вот и отлично. Пошли. Ульяна, побудь тогда, пожалуйста, здесь. Позвонишь мне, когда Ангу проснётся, если меня к тому времени здесь не будет. В случае, если дракон станет вести себя неадекватно, — разрешаю тебе его вырубить; а если не сможешь, то — выбежать отсюда и крепко запереть дверь. Ангу её не сломает и, надеюсь, не расплавит, — она титановая…

Мы с Дашей вышли из убежища и направились к выходу из дома. Ульяна присела на пол рядом с драконом и закрыла глаза. Как же ей всё надоело…

— Ничего не понимаю! — воскликнул я и отвернулся от микроскопа, в который разглядывал кровь Ангу.

— Зато мне кое-что уже ясно, — ответила Даша и настрочила новую порцию заметок на моём драконофоне. — Количество эритроцитов и тромбоцитов, если верить Д-нету, в норме, но лейкоцитов в десять раз больше, чем нужно. Ты помнишь, чем вызывается бешенство?

— Нейротропным вирусом.

— А как лечится у людей?

— Большими количествами омнопона и аминазина.

— Но дракону вся эта химия вряд ли поможет… А где он вообще мог подхватить болезнь?

— Ну… В ночь на тридцатое ноября мы с Ульяной сбегали из лаборатории викингов… и Ангу был с нами, когда мы сражались в зале исследований!

— Ничего себе инкубационный период, — сказала Даша. — Хотя… у драконов ещё, очевидно, не регистрировались случаи заболевания этогадостью, и если нам не повезёт, Ангу своим скальпом откроет печальную статистику.