На той стороне (СИ) - Шарапов Кирилл Юрьевич Страница 27

Костер прогорел, прогорел в одно мгновение, как только допели, словно огонь получил на последнем слове какую-то невероятную подпитку. Пламя взвилось метров на пять и резко опало, ни углей, ни элементов одежды, только пепел в выжженном квадрате.

— Магия, — тихо произнес Воронцов.

Люди, постояв с минуту, развернулись и отправились к машинам, готовиться к походу. Хотя с другой стороны непонятно, куда они собрались гнать, до сумерек часов шесть еще, но им виднее, и караван уж точно не останется на этой поляне.

— Ваше сиятельство, не откажите в разговоре, — попросил Кин, который, раздав указания, направился прямо к Воронцову.

Константин поднялся и направился вслед за приказчиком, который решил поговорить без лишних ушей.

Они остановились возле выжженного пятна, где еще несколько минут назад горел погребальный костер. Кин обернулся и посмотрел Воронцову прямо в глаза.

— Кто ты такой? — отринув какое-либо уважение, которое обязан был испытывать к аристократу, в лоб спросил он.

Константин понял, что его игра в лже-боярина провалена, и сейчас от этого разговора зависит, будет он жить, или погибнет. Хоть у старшего приказчика не было в руках оружия, но одно мгновение — и это изменится.

— Ты не боярин, нет в тебе их надменности, чопорности и солидности. Ты не знаешь простейших вещей, для тебя все происходящее внове. Ты ведь даже не знаешь, что за черные сферы ты поднимаешь? Так кто ты? Сейчас я тебя раскусил, следом остальные догадаются. И еще я говорю с тобой только по тому, что ты спас нас, если бы ты не убил искореженных зверей, мы бы все погибли, поскольку лишились защиты, слишком силен был ведун. Так что, мы тебе обязаны жизнью. Но, несмотря на это, я хочу услышать твои ответы, а там посмотрим.

Воронцов молчал, каждое слово было гвоздем в крышку его гроба. И вариантов-то не густо. Первый — ответить честно, второй — врать, давя на то, что приказчик зарвался, продолжая отыгрывать роль лже-боярина, третий — выхватить револьвер, всадить ему пулю в брюхо и уходить в лес. Вот только — это приговор, без вещей, без еды, а скоро начнет темнеть, а какие твари тут ходят, он уже оценил, чертики — просто безобидные мутантики по сравнению со зверинцем черного ведуна. А значит, он покойник, и до утра не дотянет.

Кин понимал его затруднения и терпеливо ждал ответа. Воронцов обернулся, прикидывая расклад, и тут же заметил пулемет, развернутый в их строну. Стрелок вроде как наблюдал за этим сектором, но это не обмануло бывшего детектива, ствол смотрел точно ему в спину, одно неверное движение, и тот срежет его кроткой очередью. Нет, силовой вариант отпадает. Значит, либо врать, либо говорить правду. Обдурить аборигена не выйдет, он даже не знает, о чем врать, информации слишком мало. Неудивительно, что его топорную игру раскусили, да и Кин не глуп, сложил дважды два. Поэтому попаданец поневоле решил говорить правду, разбавив их вещами, похожими на правду, а дальше видно будет.

— Ты прав, я не боярин, я вообще понятия не имею, что происходит, и где я. Я очнулся три дня назад в проклятом городе, совершенно голый. Я не помню, кто я такой, ничего кроме имени и фамилии — Константин Воронцов. Я не представляю, что такое сферы тьмы и зачем они нужны, просто поднимаю их, когда тьма уходит из мертвых проклятых зверей или нежити. У меня остались какие-то навыки, знания по оружию. Да, откуда-то я умею стрелять, но это все. Я нашел оружие, одежду и две ночи провел в княжеском дворце, затем пошел прочь. Я не собирался представляться боярином, ты сам мне подкинул такую идею, когда, услышав имя и фамилию, наградил меня этим титулом. Кстати, с чего бы? Этот вопрос меня интересует больше всего.

Кин выглядел озадаченным. Если у него и был план получить подтверждение своих подозрений, а потом действовать по обстоятельствам, то он рухнул. Воронцов прекрасно представлял, о чем тот думает — а может, и в правду боярин, только потерял память?

— Допустим, — произнес старший приказчик барона Тротта. — Я чувствую, что ты говоришь правду, может, не всю и о многом ты умалчиваешь, но проблема все равно имеется. Ты не боярин, или боярин, но ведешь себя не так, как положено благородным. Почему я назвал тебя боярином? Это просто, любой младенец знает — дело в имени и фамилии. Есть список из тридцати мужских имен, ими могут назваться только высшая аристократия старой империи, Константин одно из них. Простолюдины не могут быть названы именами из этого списка, поскольку на каждом из них чары. Любой самозванец, решивший присвоить себе такое имя не по праву, окажется на колу, а каждый живущий чувствует, когда имя из списка присвоено незаконно. Но здесь ты говоришь правду, ты действительно Константин Воронцов. Фамилия, кстати тоже боярская, вот только род этот был уничтожен лет двадцать назад в результате гражданской войны, вспыхнувшей далеко на востоке между пятью боярскими родами, кто с кем, не вспомню, но насчет Воронцовых точно. Ну да оставим это, самое плохое, что ты трофейщик.

— А можно в двух словах? — попросил Константин. — Я вообще не понимаю, о чем идет разговор.

— После великой тьмы появилось много проклятых и нежити. История это очень долгая, и сейчас нет времени ее рассказывать целиком. Нежить была и до этого, но в гораздо меньших количествах. На нее охотились так называемые трофейщики, только они могли видеть и поднимать сферы тьмы, которые после того, как ведуны над ними поработают, могут помочь человеку развить разные способности, как, например, мой удар белого света. Но это так, детский лепет по сравнению с тем, что можно получить. Еще сферы тьмы идут на создание различных артефактов. Опять же мой нож из таких. Только вот трофейщиков очень мало, например, в Заречске всего один, древний дед, почти ослепший, ему чуть меньше двухсот лет, других у нас нет, так вот, его носят на охоту, но все, что он добудет, отходит барону и ведунам. Тот делится с боярином, на чьей земле живет, но старый Захар забирает себе одну сферу из десяти поднятых. И чем больше сфера и чем гуще в ней тьма, тем она бесценней. У бояр и князей есть свои команды трофейщиков, но их и вправду мало, да и гибнут они часто, работа не безопасная, риск слишком велик. Теперь ты понимаешь?

Воронцов кивнул, теперь он отлично понимал, что сейчас у него в карманах смертный приговор. Он не боярин, которого побоятся тронуть, он бродяга безродный, одиннадцать сфер для людей, которые его окружают — это могущество, это, как обвешаться золотом с ног до головы, и пойти гулять по ночным окраинам Москвы, где живут мигранты, тусуются скины и различная гопота. Хотя, скорее всего, сравнение неверное, поскольку Константин гораздо богаче. Это, как оставить на улице в темном дворе мешки с долларами.

— Я так понимаю, — глядя в глаза приказчику, спросил он, — у тебя есть какой-то интерес?

— Приятно иметь дело с умным человеком, — подтвердил догадку Воронцова Кин. — Мы продолжаем игру в боярина, я оказываю тебе почтение, знаки внимание, остальные не слишком дергаются, для тебя это сейчас самая лучшая защита. В замен я потребую одну сферу тьмы с сегодняшнего боя, и одну с каждого последующего, спокойного путешествия не жди.

— А если, допустим, будет всего одна сфера добыта?

— Она твоя, — немного подумав, ответил приказчик. — Но, если больше одной, ты делишься со мной.

— По рукам, — согласился Константин. — Может, подскажешь, как себя вести, чтобы вызывать меньше подозрений?

— Да я вроде уже сказал, — немного подумав, ответил Кин, — надменней, отстраненней от простого люда, смотри на всех, будто они тебе не ровня. Но учти, все это продлиться только до крепости, нас при въезде будет ведун проверять, он тебя раскроет мгновенно. Дальше я тебе не защитник. Барон наш, хоть и справедлив, но все имеет предел. Они с верховным ведуном наверняка захотят наложить лапы на добытое тобой. Может, что и оставят, но на многое не рассчитывай.

— А есть способ, как можно использовать сферы без ведунов? Или использовать их до того, как мы попадем в Заречск?