Ольга Романовская - Песочные часы Страница 27

— Что вы, я не для убийства, для самообороны.

— Самообороны? — кузнец удивлённо вскинул брови. — Так места у нас тихие.

— А я в город хожу. Темнеет сейчас рано, а пьяных много. Они ведь на браслет не смотрят, им другое надо.

— Вот что я скажу тебе, девочка: в такой ситуации лучше дать. А ножичек их только разозлит. Убьют, закопают, и никто не найдет. Так что, любезная, иди отсюда. Считай, я твоей просьбы не слышал, а то возьму, посмотрю на браслет и всё хозяину расскажу.

— А заколку можно? — уходить не хотелось: сегодняшний случай доказал, что без оружия мне никак нельзя. — Острую такую, длинную, которую в волосы втыкают.

— Можно, — улыбнулся кузнец. — Законом не запрещено. Ладно, сделаю, при случае за дамский стилет сойдёт. Только ты её никому не показывай, а если к стенке прижмут, говори, что в городе купила. Через недельку зайди. Семьдесят серебром возьму.

Почти целый цейх: в одном золотом цейхе восемьдесят серебряных монет. Но я и не подумала спорить, с радостью согласилась, еще и поблагодарила.

Уладив дела с кузнецом, направилась в деревню.

Взглянула на своё отражение в реке — красавица! Половина лица в крови, другая — в земле, вместо носа — что-то непонятное, на шее — бурые пятна. Что ж, рабов часто бьют, никто внимания не обратит. Если что — скажу, хозяйский сервиз разбила. Фамильный.

Торговец подозрительно покосился, когда я попросила две буханки хлеба, кольцо кровяной колбасы и пару фунтов бобов, но промолчал. Постаравшись завязать непринуждённый разговор. Человек, замысливший противозаконное деяние, не станет болтать о всякой чепухе, а постарается скорее уйти, а я, наоборот, задержалась, даже купила себе леденцов — мелких таких, в жестяных коробках. В лавке осталось две штуки после праздника, видимо, местные сладкое не любили. А я хотела заесть волнение.

Пока шла, подняла с земли яблоко, обтерла и сгрызла. Падалец, конечно, подгнил, но целый бок был очень даже ничего. Подумав, собрала немного яблок для хыров.

Беглецы ждали меня в полумиле от деревни, притаившись в канаве.

Гор выглядел неважно, периодически сквернословя от боли. Повязка на ноге набухла, полностью пропиталась кровью. Ему бы к врачу, только кто же согласиться его лечить?

Эх, вспомнить бы хоть какое-то народное средство, нас же учили… Кажется, нужно нарвать листьев белены и срезать кору с ольхи. А, может, я что-то путаю? Не сильна я в травах, только знаю, что ядовито, а что нет.

— Ну, как там? — Давид с жадностью набросился на принесенную еду, Гор не отставал. Сколько же дней они не ели?

— Тихо. Объявления о розыске не висят.

Подождав, пока хыры закончат трапезу, я повела их кружной дорогой, надеясь самой не заплутать. Места я знала плохо, но спасибо недавней прогулке на Раше — помогла сориентироваться.

Мы шли, в полголоса переговариваясь, когда Гор неожиданно поднял палец.

Я огляделась, пытаясь понять, что же его так напугало.

Тихо, изредка птички переговариваются. Ветер в кронах гуляет…

И тут я услышала хруст. Сердце рванулось из груди, а потом упало в желудок.

Там, в лесу, кто-то был! Хорошо, если зверь — а вдруг охотники?

Отвернулась всего на мгновенье — а хыров уже след простыл. Взгляд выловил только качающиеся ветви кустарника. Спрятались. Мне бы тоже не мешало, только стоит ли? Кто прячется, тот виновен. Но, с другой стороны, вдруг меня тоже примут за беглую?

Подумав, я со всех ног кинулась к просёлочной дороге и практически налетела на отряд солдат во главе со снэррой Джованной. Судя по её гаденькой улыбке, болтаться мне на одной верёвке со спасителями.

Но как она их нашла, на них же нет браслетов!

— Старая знакомая! И опять в бегах, — магичка объехала вокруг меня, щёлкая пальцами. — Только на этот раз изрядно потрёпанная. Что сейчас скажешь?

— Я возвращалась в замок, и на меня напали… Наёмники.

— Протяни руку, — властно потребовала снэрра.

Дрожа и косясь на длинные стволы ружей, я подчинилась.

Охотничий маг начертила на ладони ногтем какую-ту руну и потребовала повторить свои слова. Руна вспыхнула белым пламенем и испарилась, не оставив следа.

— Странно, не врёшь, — пробормотала Джованна, отпустила меня и добавила, обращаясь к командиру отряда: — Они там. Двое. Полмили на северо-восток. Возьмёте на просеке.

Мужчина кивнул, пришпорил коня и отдал короткое указание подчинённым.

Я осталась наедине с каменно-равнодушной магичкой, занявшейся подпиливанием расслоившегося ногтя.

Из леса донеслись крики, а потом всё стихло. Через пару минут вернулись солдаты; двое из них обтирали широкие охотничьи ножи.

— Всё в порядке, госпожа снэрра, пошли на корм зверям, — отрапортовал командир.

Я вздрогнула, стараясь не думать о том, что скрывалось за его словами. Плечи невольно задрожали, на глаза навернулись слёзы.

Они спасли меня, а я не сделала ничего, чтобы спасти их.

Шоан, их травили и убили, оставив тела на съедение волкам, только за то, что они пытались бежать, за то, что они хотели вернуться к семьям, на родину!

— Отвези её в замок, — указав на меня, приказала ближайшему солдату Джованна. — И пусть маг виконта её нос посмотрит.

Меня посадили на лошадь позади всадника, так что я всем телом ощущала движения животного. Хорошо, что ехали шагом, а то бы всё себе отбила или вовсе на землю упала. И так сползала, за солдата цеплялась.

Чем ближе подъезжали к замку, тем меньше мне туда хотелось.

Меня колотило, воображение услужливо рисовало картины смерти хыров. Их, наверное, сначала застрели, а потом, для верности… Но у Гора же был арбалет! Ну да, он не успел им воспользоваться. Они бежали к просеке, а солдаты ждали их, взведя курки. Не было у хыров времени, их подстрелили издали. Потом подъехали и добили.

— Что, замёрзла? — солдат обратил внимание на мои трясущиеся руки.

Я промолчала. Не хотелось говорить с человеком, который травил людей, как кроликов.

В замке меня встретила недовольная Сара, готовая отчитать за затянувшуюся прогулку, но, увидев мой нос, замерла с открытым ртом.

— Где вы её нашли? — наконец выдавила из себя экономка.

— Да за деревней. На неё какие-то хмыри напали. Я их не видел, но госпожа снэрра сказала, что девчонка не врёт. В общем, получите своё сокровище, и я поехал.

Солдат сгрузил меня на землю и вопросительно уставился на женщину. Та быстро сообразила, чего от неё ждут, и всучила ему серебряную монетку.

Пока Сара занималась урегулированием денежного вопроса, я постаралась незаметно прошмыгнуть в кухню, чтобы избежать ненужных вопросов. Не избежала.