Денис Агеев - Падший демон. Дорога в никуда Страница 27

— Познакомьтесь, дамы и господа, это брат Толк, монах…

— Достаточно, Ирвин, я сам представлюсь, — вдруг перебил приветственную речь этот странный человек в рясе. И, не дожидаясь предложения присесть, бесцеремонно плюхнулся на стоящий рядом стул.

— Тогда я вас оставлю. А то мне пора выступать, — и Ирвин исчез.

— Клоин Рейден, — протянул руку вор.

— Как вы уже слышали, меня зовут брат Толк, — не обратив внимания на приветственный жест парня, заговорил человек в рясе. — Приветствия и любезности оставим на потом. От вашего друга я знаю, что вы замечательные люди и все такое. Лишний раз убеждаться в этом я не хочу. Перейдем сразу к делу.

— Извольте, — Клоин убрал руку.

Наргх тем временем начал внюхиваться в запах жизни нового знакомого. Характер приятеля Ирвина показался… демон не мог найти подходящего определения. Ясно было лишь одно — тип в рясе являл собой личность весьма неординарную и сильную. И почему-то он сразу понравился Наргху.

— Меня осведомили, что вы держите путь на север, выполняя какое-то поручение. Это так?

— Что-то в этом духе, — кивнул Наргх.

— Так вот, скажу сразу: мне нет до вашего задания никакого интереса. Можете не волноваться, разузнавать я у вас ничего не стану. Меня волнует лишь успешность выполнения моего дела. Вам ясно?

Наринна быстро кивнула, Клоин недовольно повел бровями — ему монах не нравился. Демон же остался сидеть без движения, продолжая изучать ауру гостя.

— Тогда продолжим. Как вам уже успел сообщить наш общий друг, мне нужно попасть в место близ Вактийского графства. Вы знаете где оно находится?

— Знаем, — неохотно кивнул вор. — А куда именно?

— Об этом чуть позже. Сначала скажите мне, сколько вы обычно берете за сопровождение человека?

— А сколько предложите? — в глазах парня заблестел интерес.

— Тысячу золотых! И торговаться я не стану, — глянув прямо в глаза Клоину, ответил брат Толк.

— Тысячу? — теперь интерес в парне буквально полыхал.

— Так много? — даже у равнодушной к богатству девушки загорелись глаза.

Невозмутимым остался лишь Наргх. Деньги, как и возможность наживы, его никогда не интересовали. Но, вопреки данному себе обещанию, помочь таинственному брату Толку ему по непонятным причинам хотелось.

— Да, тысячу. Половину получите сейчас, — на стол опустился увесистый кошель с монетами. — Остальное — потом.

— Так куда путь держим? — на лице парня засверкала счастливая улыбка, руки непроизвольно потянулись к деньгам.

— Это мне уже нравится, — довольно изрек человек в рясе и откинулся на массивную спинку стула. Переждав короткую паузу, он спросил. — Что вам известно о монастырях Братства Равновесия?..

Глава 8

— Агх… О, Создатель, дай мне сил! — скрежетал брат Лоренсо, морща от боли невредимую половину лица.

— Терпи, Лоренсо, терпи. Будет еще хуже, — успокаивал его бесстрастный голос Фенидия Лаврийского, искуснейшего лекаря Мирании, вот уже более пяти лет находящегося при Ордене.

— Разве нет никаких средств… для снятия боли? Разве нет? Ты же так славишься… безболезненным врачеванием! Почему же… почему ты не можешь снять боль сейчас?!

— Потому что тебе это не понравится, — пожал плечами Фенидий, его руки продолжали аккуратно работать над поврежденной половиной лица инквизитора.

— Почему не понравится?

— Ты знаешь.

— Магия? — еще больше скривился брат Лоренсо.

— Да. Без нее боль снять ох как тяжело. Применить?

— Ни за что! — воскликнул советник Ордена и тут же дико взвыл — жгучая боль усилилась. — Разве нет никаких… других способов?

— Нет. Ты же инквизитор, слуга Создателя, вот и проси помощи у него, — бесстрастно вымолвил лекарь, ни сколь не смущаясь страданиями пациента.

— Агх… — только и вырвалось у брата Лоренсо.

Фенидий Лаврийский — возможно единственный человек во всей Мирании, который мог открыто применять магию, не боясь при этом гнева Ордена. И, конечно, не без причин. Шесть лет назад он вылечил от чахотки отца Тобольга, после чего тот наградил его возможностью пользоваться Инквизиторской Неприкосновенностью. С тех пор члены Ордена не имели права вмешиваться в жизнь чудо-лекаря, закрывая глаза даже на его пристрастие к запретной науке. Но ему было поставлено одно условие — врачеватель должен был лечить членов Ордена, если те будут в этом нуждаться. Фенидий согласился. Более того, он с удовольствием пользовался своим уникальным правом, а однажды даже перегнул палку, предложив главе Ордена основать сообщество инквизиторских магов, на что, естественно, получил отказ.

Фенидий был уже не молод — ему недавно стукнуло шестьдесят два, тем не менее выглядел он лет на сорок пять. Седые волосы давно поредели, но куцая бородка — пережиток моды врачевателей — все еще оставалась густой. Лицо его было всегда спокойным и невозмутимым, а речи остры и умны, отчего некоторые молодые послушники дали ему прозвище «Философ». Чудо-лекарь знал об этом, и где-то в глубине души восхищался столь льстивым мнением посторонних о своей особе.

— Гневишь Создателя! — сквозь зубы протянул брат Лоренсо.

— Он и без меня уже давно разгневан, — пожал плечами Фенидий.

— Я знаю, ты считаешь наше дело неправильным. Наш путь тебе противен, — брат Лоренсо не мог молчать. В тишине боль казалась непереносимой.

— Зачем же ты так, Лоренсо? — чуть нахмурились брови чудо-лекаря. — Если бы я считал ваше занятие совершенно неправильным, я бы вам не помогал. Наоборот, я думаю, что инквизиция необходима, она поддерживает порядок в стране. Но вы зашли слишком далеко. Зачем нужно было уничтожать Гильдию и устанавливать табу на владение магией? Кому от этого стало лучше?

— Магия — удел кощунственных колдунов! Владение ею — нарушение законов Создателя, — как гимн вымолвил брат Лоренсо.

— Не совсем верно. Магия помогала людям. Множество недугов, которые сейчас стали смертельными, раньше с помощью магии лечили в два счета. Если бы Гильдия была цела и тебя бы ранило при совершенно других обстоятельствах, то любой алхимик не ниже третьего порядка мог бы вырастить тебе новый глаз. Но, увы! Нынче все иначе. Ты останешься одноглазым до конца своих дней.

— Пускай я буду одноглазым, но ни за что не приму помощи колдуна!

— Необоснованная принципиальность. Если тебе хотят помочь, то тут все средства хороши.

— Магия никогда не станет хорошим средством. Пользоваться ею — значит служить Бездне! — твердил свое советник Ордена, будто не слыша слов «Философа». Высказывание подобных речей делали его духовно сильнее, придавали значимости и веры. Во всяком случае, так ему казалось.