Алексей Свадковский - Вор и маг. Трилогия Страница 27

Сказал я всё это, и на душе стало легче, как будто камень, что я в ней носил, я наконец-то вытащил.

— Я помогу тебе, Хем, и платы мне за это не надо. Мне нетрудно сделать так, чтобы тебя от одного взгляда на пиво или вино тошнило, но это не решит проблемы. Тебе всё равно будет скучно и тоскливо, и чтобы вернуть то, к чему ты привык за твою прошлую жизнь, ты будешь искать успокоение в чём-то другом: азартных играх, снадобьях, дарующих грёзы, или снова начнёшь воровать. Пыль дорог слишком сильно разбавила твою кровь, и с этим ничего нельзя поделать. Если я извлеку из тебя тягу к приключениям и риску, ты просто перестанешь быть самим собой.

— И что, нельзя ничего изменить? — потрясённо прошептал я. А ведь всё казалось таким простым! Прийти к Арену, чтобы он прошептал заклятье- и вот я снова радуюсь жизни. А тут выходит, что хоть в петлю лезь, всё равно жизни не будет!

— Не стоит отчаиваться, Хем, — сказал маг. — Кажется, я знаю, что делать. Но сначала я хотел бы рассказать тебе кое о чём…

— Арен, до конца этого года ты должен внести в казну Ордена сто пятьдесят золотых монет.

Слова учителя оторвали меня от работы над книгой некромантов. После возвращения из туманных гор я работал над ней всё свободное время, изучая записанные в ней заклинания.

— Но где я возьму такие деньги? — спросил я у учителя.

— Боюсь, что здесь я тебе мало чем могу помочь, Арен. Год после получения титула мастера даётся волшебнику для того, чтобы найти себе работу. В качестве городского волшебника, например, или при дворе какого-нибудь князя или графа, став придворным магом, это не важно. Но после того, как это время пройдёт, на следующий год волшебник обязан внести орденский сбор в казну. Как правило, с этим проблем не возникает: при найме волшебника на работу уплату орденского сбора обычно берёт на себя тот, кто его нанял. Но ты не захотел идти на службу ни к кому, несмотря на то, что тебе трижды поступали предложения: дважды от городских советов с предложениями занять место городского мага, и один раз от светлейшего князя Ринтариуса стать его придворным волшебником. Ты отказался от этих весьма интересных предложений, и теперь ты сам должен решать вопрос о внесении орденского сбора. Если без уважительных причин ты этого не сделаешь, то тебя могут исключить из Круга мастеров, а не будучи членом Ордена, ты не сможешь использовать магию. Любое её применение тобой будет вне закона. Если ты ослушаешься, тобой займутся Озарённые, а в их руки, как ты помнишь, магу лучше не попадаться.

— Сто пятьдесят монет? Но почему так много? У тех же Хейсеров или Майнгейнов всего лишь восемьдесят золотых орденский сбор, а у нас почти в два раза больше…

Учитель с укоризной посмотрел на меня, и я понял, что сказал глупость. Я с самого начала знал сумму орденского сбора, ещё при поступлении к нему учеником, и сейчас моё возмущение было похоже на капризы маленького ребёнка, недовольного тем, что мир не крутится волчком по его желанию. Но то, что годы назад казалось несущественными трудностями, теперь грозило обернуться настоящей проблемой. Учитель, видя моё смятение, решил меня утешить:

— Сбор в нашем Ордене, конечно, великоват, об этом многие говорят, но тут ничего не поделаешь, Арен. Эти деньги идут на нужды Ордена и тратятся справедливо. На выплаты семьям погибших волшебников — магия всё-таки весьма опасное занятие; на содержание магов, ушедших на покой по старости лет, и многие другие благие и нужные дела. Поэтому сбор так велик.

— А ещё на бесконечные исследования алхимиков по получению никому не нужных и бесполезных веществ и эликсиров! — не удержавшись, добавил я.

— Это верно. Как верно и то, что среди алхимиков работает и мой старый друг, магистр Агарден, и его, казалось бы, на первый взгляд бесполезные открытия спасли твою жизнь в Туманных горах, — парировал учитель. — Поэтому, Арен, я опять говорю тебе: нет бесполезных вещей или ненужных открытий. Просто ещё не пришло их время, поэтому мы и не можем сейчас найти им применение.

На это мне возразить было нечего. Впрочем, я вовсе не был настроен спорить.

— К тому же, Арен, — продолжил после паузы учитель. — Мы говорим совсем не о том. Нам следует не рассуждать, насколько правильно тратятся деньги, а решить, как ты собираешься их найти. Кстати, князь Ринтариус ещё не нашёл себе никого в качестве придворного мага, и он с удовольствием возьмёт тебя на это место…

И не удивительно: князь был старым, жирным, самовлюблённым болваном, воспринимавшим придворного мага дополнением к шуту, и соответственно, основной работой волшебника было развлечение князя и его двора. Стать клоуном для развлечений мне совсем не хотелось, и хоть князь платил хорошо, желающих идти к нему на службу было немного, а среди мастеров никто не хотел потерять свою честь в обмен на золото. Поэтому на службу к князю шли лишь полные неудачники, не имеющие гордости, всякие колдунишки и подмастерья, не сумевшие сдать экзамены на звание мастера. Если уж идти на службу, то лучше всего городским магом, и хоть сейчас предложений не было, но что-то со временем обязательно удастся найти, в этом я не сомневался. Странники Серых путей редко долго скучают без работы.

Но идти на службу совсем не хотелось. Городскому магу не приходится скучать: горожане постоянно докучают со своими просьбами. Одному дом от пожара зачаруй, другому кровать от супружеской измены, третьему оберег сделай, чтоб в море не утонуть. И хоть выполнение этих просьб приносит неплохой доход, времени у городского мага для себя почти не остаётся. Придворным магам живётся легче: выполнять работу приходится только для того, кто является твоим нанимателем, и платят им гораздо больше, но стать придворным магом намного труднее. Некоторые правители проводят целые турниры для претендентов, где главным призом и служит место придворного мага.

Но всё это было не тем, чем я хотел бы заниматься. Некромантия меня поглотила целиком. Знания, записанные в книге, потрясали: десятки разнообразных заклинаний, всевозможные магические печати, круги силы и призыва — всё это необычайно меня захватило, и отрываться сейчас от всего этого, чтобы идти в услужение к кому-то мне казалось почти предательством своего звания волшебника. Опять сводить бородавки или морщины с лица какой-нибудь богатой купчихи или зачаровывать чей-нибудь амбар от грызунов? Теперь, когда у меня в руках ключи от жизни и смерти, это казалось величайшей глупостью и напрасной тратой времени.

Глядя на моё погрустневшее лицо, учитель, тяжело вздохнув, продолжил разговор:

— Арен, я понимаю твои трудности, и нежелание идти на службу к князю Ринтариусу. Поэтому я сам внесу за тебя сбор в этом году, но тебе всё равно придётся заняться поисками места для себя. Волшебник одарён способностями, недоступными для большинства людей, и именно поэтому он не имеет права тратить свой дар только на себя и на свои желания. Его долг — помогать тем, кто не может помочь себе сам.